Донна Грант - Полночный воин
— Убирайся! Убирайся из моей головы!
Она отчаянно хотела верить, что это был всего лишь сон, и страх появился только в ее сознании. Но даже собственная магия говорила, что Деклан был слишком реальным.
Сильные пальцы впились ей в плечи, когда он с силой дернул ее.
— Нет никакой возможности сбежать от меня снова, — процедил он сквозь зубы.
Глава 36
— Твою мать, Рамзи, открой глаза!
Рамзи внутренне поморщился, когда Гален рявкнул ему в ухо.
— Не так громко!
— Самое время очухаться, — пробормотал Фэллон с другой стороны от Рамзи.
Тревога охватила Рамзи. Существовала только одна причина, заставляющая его друзей беспокоиться. Он разлепил глаза и понял, что они находятся в пещере, где от входа идет небольшой сквозняк, но с их совершенным зрением, они легко могли видеть, как в темноте, так и при свете дня.
Гален, опустив голову, запустил руку в волосы.
— Ты, придурок! Никогда не пугай меня так больше.
Рамзи медленно приподнялся. Фэллон странно смотрел на него.
— Могу я узнать, что произошло?
— Помимо твоего свечения? — спросил Фэллон.
— Свечения? — повторил Рамзи.
Гален громко фыркнул.
— Да, мой друг. Ты был как чертов светлячок. И ни на что не реагировал.
— Нам пришлось вырубить тебя, — сказал Фэллон, насмешливо кривя губы.
По его ухмылке Рамзи понял, что дело обстояло гораздо хуже, чем Воители признавались.
— А потом?
— Мы не могли привести тебя в чувства, — Гален начал ходить по пещере. — А твоя магия... Боже, Рамзи! Я считал, что у Айлы и Риган она мощная. Но твоя превосходит все...
— Это все, что мы были в состоянии осознать, — закончил Фэллон.
Вставая, Рамзи потер рукой лицо.
— Спасибо вам обоим.
— Ты уверен, что в порядке? — поинтересовался Фэллон.
Рамзи кивнул.
— Я потерял достаточно времени. Мы должны продолжить поиски.
— Что конкретно мы ищем? — спросил Гален, кажется, уже не столь заинтересованный поисками.
Рамзи не мог представить себя светящимся. Такого никогда раньше не происходило. Почему именно сейчас? Он внутренне покачал головой и сосредоточился на пещере.
Стены были покрыты надписями, принадлежащими его народу и кельтскими символами, большими и маленькими.
— Если что-то и осталось, то оно должно находиться здесь, — сказал он.
Пещера была относительно небольшой, с большим проходом в середине, где, вероятно, стояли шесть старейшин. Площадь для поисков была невелика. Здесь находились свитки, защищенные магией от воздействия времени и сырости, но ни один из них не был достаточно важным, чтобы скрывать их в пещере с защитным барьером.
— Рамзи, — позвал Гален.
Он поспешил другу, и нашел Галена, смотрящим на сложный кельтский круглый орнамент.
— Я видел такое раньше, — проговорил он, положив руку на символы.
Панель под символами пришла в движение, открывая небольшое отверстие с одним свитком внутри. Мгновение, Рамзи просто смотрел на него. Затем, запустив руку внутрь, достал его. Он медленно и осторожно перевернул его, пока не нашел печать.
— Что это? — спросил Фэллон.
Рамзи провел пальцем по красно-золотой печати.
— Это магия, смешанная с кровью. Она предназначалось только для самых священных документов. Только человек, для которого предназначено послание, сможет открыть его.
Гален наклонился через плечо поближе.
— Как? Просто сломав печать?
— Нет. Для создания печати использовалась кровь, значит, чтобы сломать ее, тоже потребуется кровь.
— А-а. Жертва, — кивнув, ответил Гален.
— Неудивительно, что слухи о Друидах, совершающих жертвоприношения, ходили по земле, — хмурясь, произнес Фэллон.
— Мы не жертвуем жизни. Просто немного крови. Не все Друиды имели возможность создавать подобные печати, — пояснил Рамзи.
Гален подтолкнул его.
— Ты можешь открыть ее?
Рамзи задумчиво провел пальцем по красно-золотистой печати с изображением черепа на оттиске. Грусть охватила его.
— Это печать моего отца. Он, скорее всего, был последним, кто входил в пещеру.
— Это череп, Рамзи, — прокомментировал Гален.
Рамзи улыбнулся.
— Здесь есть также кельтские орнаменты. Семью, чьим символом является череп, высоко ценил мой народ. Это означало, что семья была не только значимой, но и с невероятно сильной магией, а также физически сильной.
— Зная, каким сильным Воителем ты являешься, меня это не удивляет. Получается, свиток для тебя? — спросил Фэллон.
Рамзи пожал плечами.
— Возможно, он считал меня скорее мертвым, чем живым. Но ... если то, что я прочитал на страницах книги, обнаруженной Галеном, — правда, тогда вероятно...
— Ты должен попробовать, — Гален пожал плечами, когда Рамзи взглянул на него. — Я так считаю.
Фэллон медленно кивнул.
— Я согласен с Галеном. Ты должен попытаться.
Рамзи аккуратно положил свиток на землю. Выпустив коготь из правой руки, он надрезал левое предплечье.
Кровь хлынула, и Рамзи занес руку над печатью так, чтобы каждая капля попадала на нее. Вскоре рана затянулась. Но печать не сломалась.
— Это было предназначено не для меня, — пробормотал Рамзи больше себе, чем другим.
Он снова взял свиток в руки и как раз собирался поместить обратно в отверстие, как раздался громкий хруст, и красно-золотистая печать разломилась надвое.
— Это выглядит так, как будто она все же была предназначена тебе, — полным удивления и любопытства голосом сказал Фэллон.
Гален задумчиво почесал подбородок.
— Вероятно, из-за того, что ты теперь Воитель, потребовалось больше времени, чтобы признать тебя.
Ничто из этого не волновало сейчас Рамзи, он хотел знать, что внутри свитка. Что там было такого важного, что его отец спрятал его и закрыл печатью?
— Через какое время после того, как меня схватили, исчез мой народ? — спросил Рамзи.
Гален опустил взгляд на землю.
— Примерно шестьдесят-восемьдесят лет.
Свиток был скрыт, пока Друиды оставались в Торрачилти. Его отец всегда обдумывал информацию, прежде чем что-либо говорить Рамзи, но никогда не был скрытен.
Рамзи осторожно развернул свиток и прочел первые строки вслух.
— Рамзи, сын мой ...
Боль от этих слов врезалась, словно молот, в грудь Рамзи. Дыхание сперло, перед глазами все поплыло. Он опустил свиток и подошел к краю пещеры.
— Он знал, что со мной произошло, — сказал он. — Мой отец знал, что Дейдре сделала со мной.
Фэллон положил руку на плечо Рамзи.
— Он знал, что ты справишься, иначе не оставил бы тебе послание.
