Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
– Я? Чёрт! Когда успела?
– Когда?! Ну ты… ну и зараза же ты! Думаешь, каждый день лучшая сотня во главе с первым военачальником, наплевав на войну, носится по следам какой‑то бабы?
– Чего? – я едва не потеряла челюсть.
– Того! И мало, что отряд гонял, так ещё с пустыми руками вернулся! Над Рогором теперь половина армии потешается. Каково, по – твоему, идти в бой за таким главнокомандующим, а? А ему самому, думаешь, легко?
– Ой.
Слова сотника достигли разума только через пятнадцать минут, когда до шатров оставалось всего ничего. Я закусила губу, чтобы не завизжать от счастья. Чёрт! Я ему небезразлична! Я ему нравлюсь!!! Да за такую новость я готова расцеловать всех окрестных жаб и архиепископа Ремвида в придачу!
– Здесь подождёшь, – буркнул сотник, заталкивая меня в один из шатров.
– А как же…
– Что?
– Я думала мы сразу к Рогору…
– Вот баба! – зло сплюнул воин. – Мало опозорила? Теперь ещё на военный совет заявиться хочешь? Чтобы он при всём командовании на твою красоту посмотрел?
– Ой, я ведь не знала…
– Не знала она, – передразнил сотник. – Что ты вообще знаешь, Настя? Задурила голову мужику, а теперь ещё ойкает. Сиди тихо, поняла? Я окончания совета дождусь, доложу о тебе.
Я послала сотнику самую искреннюю улыбку.
Да, я буду сидеть тише воды, ниже травы и… молиться, чтобы этот дурацкий совет кончился как можно быстрее. Вот только…
– А можно ещё один вопрос?
Воин замер и воздел глаза к небу. Наверно, решил возблагодарить богов за ниспосланное ему счастье.
– Ну?
– Креатин, ма… мальчишка, который путешествовал с нами, жив?
– Жив, – выдавил сотник. И лицо его стало в стократ недовольней прежнего.
Я вовремя сообразила: если хочу дожить до встречи с Рогором и Креатином, прыгать, хлопать в ладоши и вопить – нельзя! И всё‑таки, когда полог шатра закрылся, не удержалась: подпрыгнула и тихонечко пропищала:
– Yes!!!
Хозяин шатра страдал нездоровым аскетизмом – здесь не было ничего, кроме двух напольных светильников и широкой деревянной лавки, прикрытой волчьей шкурой. Я сиротливо уселась на краешек и уставилась в огонь.
Светильники были коваными – глубокие чаши на длинных, витых ножках, загнанных прямо в землю. В чашах, судя по запаху, расплавленный жир. На кончиках погруженных в него фитилей, задорно плясали огоньки. Вместе с огоньками плясали тени, они казались зловещими. Я и не заметила, как начала мандражировать…
Вот придёт Рогор, скажет: «Здравствуй, Настя». А я? Что скажу я? «Привет, Рогор?». И что дальше? Чёрт! Что бы ни сказала – наверняка буду выглядеть дурой!
Мама дорогая, ну почему всё так сложно? Не любит – плохо, любит – ещё хуже!
Стоп! А с чего я взяла, что Рогор меня любит?
Чёрт! Может ногти погрызть? Может полегчает?
Я попыталась дышать ровно и глубоко, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить то волшебное слово для медитации. Слово затравленно пряталось в глубинах памяти и сдаваться не собиралось. Я настаивала. И вот, когда уже почти ухватила его за хвост, рядом прозвучало насмешливое «Кхе, кхе».
Давешний сотник вернулся в компании пары воинов. Судя по одежде и доспеху – тоже не рядовых. Один был лыс, как коленка, второй ещё гордился густой тёмной шевелюрой, но тоже уже лысел. Под радиационное излучение попали что ли…
– Вот. – Сказал сотник, указывая на меня. – Это Настя.
С тем же успехом можно было сказать: «Вот. Это „славянский шкаф“. Вещь известная, но ничем не примечательная. Любуйтесь.»
Хотелось протянуть руку и ответить: «Царь. Очень приятно.» Но лица воинов к веселью не располагали, к истеричным заявлениям тоже. Будто подтверждая мои мысли, лысый протянул недвусмысленное:
– Мда…
Повисла неудобная тишина. Я сообразила подняться с лавки и вежливо кивнуть.
В памяти опять вспыхнуло неуместное: «Так вот ты какой… северный олень.»
– Настя… – повторил лысый. – Ладно, давай посмотрим, что Железный Рогор в тебе нашел…
Прежде чем успела сообразить, в чём дело, сотник подлетел, схватил за шею и зажал рот.
– На лавку клади, – скомандовал лысый.
Я рванулась из лап сотника, но силы были несопоставимы. Лавка больно врезалась в спину, сотник по – прежнему душил и зажимал рот. Лысый рывком задрал подол, с силой раздвинул ноги. Я завыла, дёрнулась. Попытка припечатать обидчика ногой закончилась тем, что щиколотки оказались в тисках – в дело вступил третий.
Мои запястья перехватил лысый, сгрёб одной ручищей, сам навис сверху. От накатившей паники, забыла как дышать.
– Ого! – голос лысого прозвучал глухо. Будто говоривший был на другом конце галактики. – Что это?
Судя по всему, вопрос касался моего белья.
– Не важно. Режь, – зло отозвался сотник.
– Не терпится? – усмехнулся третий и сжал щиколотки так, что ступни онемели. Сотник заржал.
Кожи коснулась ледяная полоса, в глазах потемнело от ужаса.
– Ух ты! Какая девочка!
– Ну не томи уже! Начинай! Или уступи другим! – рыкнул третий.
– Ага, не дождёшься! – усмехнулся лысый и потянулся к ремню.
«Нет! – мысленно заорала я. – Рогор! Рогор, спаси меня!»
С тем же успехом можно было позвать начальника Российского МЧС или Господа Бога.
Чёрт!
Догадка была как блеск молнии. Креатин! Я ведь слышала его мысли! Может получится?
Сознание освободилось мгновенно, в голове стало пусто, как в полуночном трамвае. Перед мысленным взором возникло лицо Креатина, меня накрыла волна немого изумления.
«Креатин! Помоги!»
«Настя?!» – отозвался он.
«Спаси!!!» – что было сил, завопила я, и послала магу все свои эмоции и картинку, которая стояла перед глазами, в придачу.
Тем временем, лысый спустил портки. Боже… Видимо правду говорят: если душа человека уродлива, то всё остальное – тоже.
Я отчаянно дёрнулась, за что получила лёгкий шлепок по заду и глумливое:
– Потерпи, потерпи… Сейчас всё будет.
«Умри!» – крикнула я, вперив ненавидящий взгляд в лысого.
…И он умер.
Вернее, не он… Всё‑таки я смотрела не на человека, а на конкретную часть его тела… Это кривоватое уродство резко сдулось и опало.
Соратники уставились на «хозяйство» лысого с тем же недоумением, с каким минуту назад изучали моё бельё. Воин покраснел.
– Я не это, – выдохнул он. – Вы не подумайте. Просто…
– Меняемся, – простонал сотник.
Он лишь чуточку ослабил хватку, но этого было достаточно – я дёрнулась в сторону и тут же вцепилась зубами в палец. Сотник взвыл, сдавил горло так, что сознание помутилось, я начала проваливаться в чёрную бездну.
