Стефани Майер - Сумерки
— А Эмметт и Розали?
— Розали была следующей в нашей семье. Как я понял — правда, не сразу — Карлайл надеялся, что она станет для меня тем же, кем для него была Эсме. Он так беспокоился обо мне, — он закатил глаза. — Но Розали всегда оставалась для меня только сестрой. А через два года она нашла Эмметта. Мы тогда жили в Аппалачах, и во время охоты она спасла его от лап медведя. Она несла израненного Эмметта к Карлайлу сотню миль, боясь, что не сможет сделать это сама. Только теперь я начинаю понимать, как нелегко далась ей эта пробежка, — он бросил на меня многозначительный взгляд и поднял наши сцепленные руки, чтобы погладить мою щёку тыльной стороной ладони.
— Но она справилась, — подбодрила его я и отвела взгляд.
— Да, — пробормотал он. — Увидела в его лице нечто такое, что придало ей сил. И с тех пор они вместе. Время от времени они живут отдельно от нас, как семейная пара. Но чем более молодыми мы прикидываемся, тем дольше можем оставаться в том или ином городе. Форкс идеально нам подходил, поэтому мы поступили в школу, — он рассмеялся. — Думаю, через пару лет мы будем праздновать очередную их свадьбу.
— Элис и Джаспер?
— Элис и Джаспер — редкостные создания. Они оба пришли к тому же, к чему и мы, без всякой поддержки со стороны. Джаспер принадлежал к… семье, совсем не похожей на нашу. Со временем это начало его угнетать, и он отправился в самостоятельное странствие. Элис нашла его. Как и у меня, у неё есть дар, выходящий за пределы нормы, даже для представителей нашего вида.
— Правда? — потрясённо перебила я. — Но ты говорил, что ты единственный, кто слышит чужие мысли.
— И это верно. Она видит другое — то, что может произойти, наступающие события. Но это очень субъективно. Будущее неустойчиво, оно меняется.
Он стиснул челюсти и бросил на меня настолько быстрый взгляд, что я даже подумала, не померещилось ли мне.
— И какие события она видит?
— Она увидела Джаспера и поняла, что он её ищет, ещё до того, как он сам это осознал. Видела Карлайла и нашу семью, и они с Джаспером нашли нас. Её дар более чувствителен по отношению к существам не из человеческого мира. Например, она всегда видит, если к нам приближаются другие представители нашего вида. И опасность, которую они могут нести.
— И много их… представителей вашего вида? — удивлённо спросила я. Интересно, сколько их бродит среди нас неопознанными?
— Нет, не много. Но большинство не сидит на одном месте. Кроме тех, кто, вроде нас, отказался от охоты на твой народ, — лукавый взгляд в мою сторону, — и может жить среди людей достаточно долго. Мы нашли только одну семью, похожую на нашу, в маленькой деревне на Аляске. Некоторое время мы жили все вместе, но нас было слишком много, это бросалось в глаза. Те, кто выбрал такой путь, стараются держаться вместе.
— А остальные?
— В основном, бродяги. Все мы через это прошли. Это очень утомительно. Но мы часто сталкиваемся друг с другом, потому что большинство из нас предпочитает Север.
— Почему?
Мы уже стояли перед моим домом, и Эдвард заглушил мотор. Было очень тихо и темно — безлунная ночь. Свет на крыльце не горел, из чего следовало, что папа ещё не вернулся.
— А ты сегодня внимательно смотрела? — поддразнил он. — Как думаешь, я могу пройтись по улице в солнечный день и не вызвать автокатастрофу? Потому мы и выбрали полуостров Олимпик, самое пасмурное место на земле. Так приятно иметь возможность выходить из дома днём. Ты не представляешь, как можно устать от ночной темноты за восемьдесят с лишним лет.
— Отсюда и пошли легенды?
— Возможно.
— А Элис пришла из другой семьи, как Джаспер?
— Нет, и это загадка. Элис вообще не помнит человеческий период своего существования и не знает, кто создал её. Когда она пришла в себя, рядом никого не было. Кто бы её ни превратил — он ушёл, и мы не понимаем, почему, и как ему удалось сдержаться. Если бы у неё не было её дара, она не увидела бы Джаспера и Карлайла, не знала бы, что когда-нибудь присоединится к нам. И тогда она, наверное, превратилась бы в совершеннейшую дикарку.
Было о чём подумать, и у меня оставалась ещё масса вопросов. Но тут, к моему величайшему смущению, в желудке заурчало. Я была так увлечена, что не чувствовала голода. И только теперь поняла, как сильно проголодалась.
— Прости, я лишил тебя ужина.
— Да нет, всё в порядке.
— Я никогда не проводил столько времени с тем, кто ест пищу. Я забыл.
— Я хочу остаться с тобой, — сейчас, в темноте, было проще сказать это, зная, что голос выдаст мою безнадёжную зависимость от Эдварда.
— Можно мне войти в дом? — спросил он.
— А тебе хотелось бы? — я не могла вообразить эту картину: вот он, этакое божество, сидит на шатком стуле в скромной кухоньке папиного дома.
— Да, если не возражаешь, — я услышала, как он выходит из машины, и через мгновение уже распахивает дверцу с моей стороны.
— Очень по-человечески, — похвалила я.
— Само собой получается.
Он шел рядом со мной в темноте так тихо, что мне приходилось время от времени поглядывать в его сторону, чтобы убедиться, что он никуда не исчез.
В темноте он выглядел более обычно. Всё такой же бледный и невыразимо прекрасный, но уже не то фантастическое существо, сверкающее в лучах солнца.
Он подошёл к двери раньше меня и открыл её. Я замедлила шаг.
— Дверь была отперта?
— Нет, я взял ключ под карнизом.
Я вошла внутрь, включила свет на крыльце и повернулась к нему, подняв брови. Уверена, я никогда при нём не пользовалась этим ключом.
— Я проявил некоторое любопытство.
— Ты шпионил за мной? — но почему-то мне не удалось придать своему голосу должную степень возмущения. Я была польщена.
Он нисколько не раскаивался.
— А чем ещё мне заниматься по ночам?
Я мысленно махнула на это рукой, по крайней мере, на некоторое время, и отправилась на кухню. Он прошёл за мной следом, не нуждаясь ни в каком руководстве, и сел на тот самый стул, на котором я его себе и представляла. Его красота осветила кухню. Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти в себе силы отвернуться.
Я сосредоточилась на приготовлении ужина: достала из холодильника вчерашнюю лазанью, выложила кусочек на тарелку и поставила в микроволновку. Скоро кухня наполнилась ароматом помидоров и орегано. Не отрывая глаз от тарелки, я заговорила.
— И часто? — спросила я небрежно.
— Хмм? — кажется, я отвлекла его от каких-то размышлений.
Я по-прежнему не поворачивалась к нему.
— Часто ты приходишь сюда?
— Почти каждую ночь.
Я пришла в смятение:
