Элизабет Нотон - Обольщение
Он опустился, положил ладони на теплые камни и повернул голову, прислушиваясь.
Вот, опять этот звук, словно…
– Изадора?
Снова послышался писк. Такой тихий, едва заметный. С колотящимся сердцем хранитель убрал еще кучу камней и остановился, увидев огромный кусок мрамора длиной с автомобиль и слишком тяжелый, чтобы убрать силой.
– Изадора?
– Я тут… Тут, внизу, – послышался шепот.
Облегчение растеклось по его венам, как сладкое вино.
– Держись, кардия, я тебя вытащу. Говори со мной, чтобы я знал, где копать.
Она послушалась. Деметрий не разбирал ее слов, но их вибрация проникала ему в грудь и дарила дополнительную силу. Закрыв глаза, он снова сосредоточился, читая заклинание с быстротой молнии, убирая обломки там, откуда слышался ее голос.
– Я тут.
Аргонавт открыл глаза. Теперь она говорила четче, и он понял, что убрал достаточно, в завале появилась черная дыра.
Деметрий бросился вправо от огромной глыбы мрамора и упал на колени. Из ямы, покрытая тонким слоем белой пыли, Иза смотрела на него, моргая от яркого света.
«Святые боги! Благодарю!»
Деметрий вытащил принцессу из дыры как можно осторожнее, хоть его охватило паническое желание убедиться, что она цела. Как только она выбралась, то всем своим весом опустилась на него, и Деметрий пошатнулся, обнял ее и притянул к себе.
– Я держу тебя, – прошептал он, устраивая ее голову под свой подбородок и уходя от завала.
– Я в порядке, – прошептала Иза ему в грудь. Ее тело было теплым, а дыхание – успокаивающим ветерком на его слишком горячей коже.
Деметрий сел на твердую землю, а через несколько секунд послышался громкий треск, и когда они с принцессой развернулись, то увидели, что мраморная глыба, под которой томилась бедняжка, рухнула в дыру.
– Боги! – Деметрий снова крепко обнял Изу и просто держал.
Секунды текли в молчании, пока хранитель пытался успокоить бешено колотящееся сердце. Если бы он опоздал… если бы магия не сработала… если бы он сначала не убрал те камни…
– Я в порядке, Деметрий.
Она – да, а он и близко не в порядке.
Аргонавт отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. Вся кожа Изадоры была в пыли, кроме щеки, которая прижималась к его груди. Участок загорелой кожи напомнил ему, что она вовсе не призрак, а настоящая, живая, невредимая.
– Я не ранена, Деметрий, со мной все хорошо.
Он сомневался, что такое возможно.
– О чем ты думала?
Она нахмурилась, и в пыли появились отчетливые линии.
– О чем это ты?
Деметрий стер пыль с ее лба, щек, слегка вздернутого идеального носика.
– Там, внизу, с Аидом. Разве ты не знаешь, что он мог с тобой сотворить?
В глазах Изадоры мелькнул огонь.
– Да, знаю, но я наконец поумнела. Аид не мог пойти против природы. Вот умру я, тогда он сможет сделать со мной все, что пожелает. Но пока я жива, он не способен убить меня поскорее.
При мысли о ее смерти Деметрия пронзила боль. Он указал на обвал за спиной Изы:
– А как ты это назовешь, демон побери?
Она оглянулась через плечо и повернулась обратно.
– Истерика?
Деметрий был не в настроении шутить, его сердце этого не выдержит.
– Изадора…
– Ладно, согласна, Аид может устроить природные катастрофы и отправить за мной своих прислужников, если захочет, но сам убить меня не сможет. Он волен изводить и показывать, что сделает со мной, когда я попаду в загробный мир, но знаешь что, Деметрий? Я его больше не боюсь.
– Он предложил вернуть тебе душу, а ты отказалась.
– Ты слышал?
– Я все слышал.
На лице Изы промелькнула настороженность, но принцесса тут же вперила взгляд в грудь Деметрия.
– Некоторые души не стоит спасать.
Он поднял пальцем ее подбородок:
– Твою стоит.
– Ничья душа не стоит такой жертвы. – Она подняла руку и разжала пальцы. Деметрий потрясенно вдохнул, увидев сияющий символ титанов.
Сила земной стихии исходила от ее ладони и проникала под кожу Деметрия, хоть тот ее и не касался. Изадора перевернула бриллиант, и хранитель снова вспомнил подслушанный разговор между ней и Аидом. Даже в ловушке Иза боролась.
И не только за себя, а за свою расу. За тех, кого не знала и никогда не встречала. За своих сестер, за своих воинов, за него. И сидя у него на коленях, покрытая с головы до ног грязью, Иза выглядела королевой, которой когда-нибудь станет.
– Кардия…
– Мне казалось, что тебе плевать, Деметрий, ты сам сказал. Столько раз, что я со счета сбилась. Однако ты здесь. Всегда, когда ты мне нужен – ты тут как тут. – Она продолжила хриплым шепотом: – Скажи, что тебе плевать.
Его сердце заколотилось быстрее под ее чарующим взглядом, и хоть он и сопротивлялся этому слишком долго, но почувствовал, как последние сдерживающие барьеры шатаются и рушатся.
– Мне не плевать, загвоздка в том, что ты мне слишком не безразлична. Всегда так было.
Изадора смотрела ему в лицо так долго, что Деметрий напрягся.
– Ты обидел меня.
Сожаление пронзило его, как горячий острый клинок, но он это заслужил. Не только это, но и много больше.
– Знаю.
– Больше так не делай.
Он с трудом сглотнул, но не ответил. Не мог выдавить ни слова и оторвать от нее взгляд.
Суженая уперлась рукой ему в плечо и поднялась. Тепло от ее пальцев пронеслось прямо к его животу. Деметрий хотел коснуться ее, притянуть обратно в свои объятия, но одернул себя.
Иза сделала нетвердый шаг, удержала равновесие и остановила его взглядом, когда он хотел броситься на помощь.
– Я в порядке.
Нет, не в порядке. Иза слабела с каждым днем, а происшествие с Аидом и Апофисом лишь усугубило дело.
Она сделала несколько шагов по тропинке, остановилась и оглянулась:
– Скоро стемнеет. Ты идешь?
Только через несколько секунд до него дошло, что она имела в виду. Но когда он понял, что Изадора хотела вернуться в руины вместо дома в Арголее, то посмотрел на обвал. Фактически они сейчас стояли на святой земле, которую оба искали.
Ему надо доставить ее домой, это даже не обсуждается, однако…
Иза явно этого не хотела, да и он сам был не готов. Теперь, когда они столкнулись с реальностью, ему нужно больше времени. Еще хотя бы одна ночь, чтобы исправить то ужасное, что он сотворил и сказал ей за эти годы. Изадора заслужила хотя бы это. Если он сейчас доставит ее домой, то другой возможности ему не представится никогда.
Деметрий посмотрел на принцессу и понял, что сделанный выбор изменит всю его жизнь. Как только он добровольно отдаст себя ей, то не сможет снова притвориться, что ему плевать. Хранитель также понимал, что, из-за того, кто он и что он, сделав этот выбор, он пожертвует всем своим будущим в рядах аргонавтов.
