Элли Маккей - Горец в её постели
– Подожди, пока мы не останемся наедине, – пообещал он, поглаживая руками ее дрожащее тело, проводя ими вверх и вниз по ее спине. – Здесь не место. Вокруг друзья и родня…
– Нет, мой друг, нельзя, – предупредил его знакомый голос, и на его плечо опустилась стальная рука. – Будет мудрее показать твою привязанность в более уединенном месте. Возможно, подойдет Уан Керн Вилладж, которая прямо сейчас совсем безлюдна.
Сэр Мармадьюк.
Алекс нахмурился, узнав ровный, низкий голос сассенаха с покрытым шрамами лицом. И всю нелепость ханжеского предупреждения этого мужчины.
Ханжеское, несвойственное ему предупреждение.
Чемпион в ратном искусстве или нет, но если когда и существовал сентиментальный, романтический плут в этих горах, то им являлся сэр Мармадьюк Стронгбоу. Насколько знал Алекс, тот был последним человеком, который станет возражать против страстных объятий и нескольких обжигающих поцелуев.
Независимо от того, как много свидетелей слонялось вокруг.
Раздраженно выдохнув, Алекс повернулся на пятках и так и сказал ему, но не смог сдвинуться с места, поскольку его окружили друзья. Целая толпа болванов, теснившихся вокруг и гудевших, как пьяные взбесившиеся шершни.
Даже всегда ухмыляющийся Хардвик. Только сейчас он не скалил зубы.
И никто из них не улыбался.
Некоторые из них выглядели даже крайне огорченными. Убитыми.
Другие, в основном молодые парни, бродили по полю, махая и потрясая своими мечами, вызывая всеобщее возбуждение и отвлекая внимание.
Взгляд на его леди объяснил, почему.
Он все еще удерживал ее лицо, его ладони охватывали подбородок и щеки, а ее прекрасная, залитая румянцем кожа ясно виднелась под всеми его десятью пальцами.
Он исчезал.
И независимо от того, как долго его друзья будут прыгать и скакать вокруг него, скрывая этот факт от по-прежнему веселившихся зрителей, Алекс сильно подозревал, что он немного может сделать, чтобы и дальше хранить этот секрет.
Он рискнул всем и проигрывал.
Его обуяла ярость. Он сжал кулаки и, откинув голову назад, впился взглядом в синее, безоблачное небо, глядя в его яркую глубину до тех пор, пока глаза не перестало жечь, и в горле не пропал раскаленный комок.
Гнев на судьбу ничему не поможет.
А вот размышления могут помочь.
Для этого ему необходима ясная голова и железная воля. Эти два качества он взращивал в себе последние семьсот лет.
Хвала всем святым.
Глава 13
Алекс прохаживался позади зарослей утесника и папоротника-орляка, росших на границе Уан Керн Вилладж. Место было самым худшим из всех для свидания с его леди, но без сомнения, это – единственный уголок владений Рэйвенскрэйга, свободный в настоящее время от глазастых, сующих во все длинные носы зевак.
Весь народ до сих пор толпился вокруг тренировочного поля и восторженно наблюдали за его внушительной компанией горцев – и призрачных, и живых – которые продолжали их развлекать, звон сверкающей стали совершенно подчинило толпу себе.
Всех, за исключением крошечной старушки по имени Иннес.
Не обращая внимания на всеобщее возбуждение, седовласая женщина хлопотала в одной из лавок, торгующих ремесленными товарами, раскладывала и передвигала на полках свои свечи и мыло. Впрочем, не так уж и усердно, потому что, как только увидела Алекса и Мару рядом с почти выстроенной деревней, сразу же выскочила наружу
Хотя она и была чудаковатая, но обладала острым зрением. Старуха вскинула голову и пристально уставилась на них, бормоча о том, как хорошо выглядит Алекс и как он подходит Маре.
Какой он нарядный в своем пледе.
Потом все испортила, назвав его лордом Бэзилом и заявив, что никогда не видела, чтобы он выглядел так молодо.
У Алекса дернулся уголок рта. Если бы бедная ворчунья знала, что этому юноше почти семьсот лет, она бы не вернулась в уютную ремесленную лавчонку. Ясно, как день, что старушенция кинулась бы со всех ног в Обан.
Так быстро, как смогли бы ее нести птичьи ножки.
Алекс передернулся. Пугать несчастных старух – последнее, чего он хотел.
Особенно слабоумных.
Хмурясь, он бросил взгляд на заднюю часть низкого, выбеленного известью, домика, который являлся магазином и, одновременно, мастерской по изготовлению мыла и свечей. Хорошо видимый сквозь кусты утесника, с вьющимся из трубы синим торфяным дымом, толстостенный коттедж явно находился в собственности старой курицы.
Это доказали и обрывки произносимого пронзительным голосом монолога об удивительной привлекательности лорда Бэзила в полных горских регалиях. Так же, как и колыхавшиеся время от времени занавески на окне.
Эта чертова лавочница шпионила за ними.
Не то чтобы он беспокоился.
Он с радостью прокричал бы о любви к своей леди с вершины Бен-Невиса[37] и даже задушил бы ее поцелуями перед целой толпой согбенных от старости, трещавших, как сороки, женщин.
Он был бы признателен, если это помогло бы ему остаться здесь надолго.
И пока Иннес засела в своей лавке, у него имелась хорошая причина избегать недавно замощенной площади Уан Керн Вилладж и раздражавшей его необходимости прогуляться мимо законченной на днях мемориальной пирамиды из камней.
Это место вызывало у него ярость, а пирамида – досаду, которую он старался решительно игнорировать.
Чего он не мог игнорировать, так это вида своих прозрачных пальцев, обнимающих лицо его леди.
Или его нестерпимую потребность в ней.
Прогнав из глаз ярость, он развернулся и большими шагами двинулся к вересковым зарослям, где стояла Мара. Уловив ее тревогу, он напрягся, стараясь не морщиться. Нелегкий подвиг, так как чем неистовее он прижимал ее к себе, тем сильнее становилась боль от ран, вгрызавшаяся в его тело со жгучей свирепостью.
Боль более интенсивная, чем в тот момент, когда она бросилась в его объятия на полигоне.
Но, по крайней мере, в этот раз его ладони, лежавшие на ее спине, были скрыты от взглядов.
Что вовсе не означало, что он не должен предупредить ее.
– Любимая, милая девочка, – начал он, и сердце сделало кульбит, когда руки Мары обвились вокруг него, и ее щека прижалась к его груди. – Я никогда не лгал тебе, и никогда не сделаю этого. Казалось бы, судьба…
– Судьба оказалась к нам добра, – с жаром продолжила она, прижимая его к себе еще сильнее. – Я думала, что никогда не увижу тебя снова. Даже решила, что ты подослал свою подружку, отпугнуть меня. Но ты вернулся, и теперь все это…
