Линда Джонс - Звездная ведьма
Он держал на руках своего первенца, и когда поднял ребёнка вверх, толпа взорвалась приветственными воплями. Людей собралось меньше, чем на зимнем фестивале, куда в свою очередь пришло меньше, чем на осенний. Город пустел. Себастьен подозревал, что многие убегали с целью примкнуть к мятежникам, и однажды все эти люди свергнут своего императора, претворив в жизнь его страхи.
Никто внизу не видел, что за балконными дверьми, в комнате для переговоров, стояли жрецы и вооружённые стражи. Если бы Лиана попыталась что-нибудь предпринять, что угодно, далеко бы она не ушла. Ей велели молчать и не двигаться. Хоть несколько минут выглядеть и вести себя как положено императрице.
Себастьен кратко кивнул и отступил к комнате. Одной рукой он обнимал ребёнка, другой тянул за собой Лиану. Шум приветствий смолк, толпа внизу продолжила празднование, включавшее обильную выпивку и глупые танцы.
Один из жрецов, отвечающих за заботу о наследнике, протянул руки к младенцу. Лиана тотчас встрепенулась, резко повернула голову к сыну, потом к Себастьену.
— Позволь мне немного подержать его, — приглушённо попросила она.
— Не уверен, что это мудро, — ответил император, и всё же не передал ребёнка нетерпеливому жрецу. В углу комнаты ждала Джедра, которой в числе прочих предстояло сопроводить Лиану обратно в её тюрьму. Ведьма неодобрительно покачала головой.
— Я с готовностью выполню любой твой приказ, — прошептала Лиана. — Любой. Только позволь мне подержать его несколько минут.
Ему не следовало уступать, не после того, что она сделала, но при взгляде на лицо Лианы терзающая его боль усилилась. Жена была в отчаянии. До нынешнего момента Себастьен не понимал, как сильно она страдает.
Игнорируя протесты жреца и очевидное порицание ведьмы, император разрезал верёвку на запястьях Лианы и передал ей ребёнка. Она взволнованно взяла сына на руки и наконец улыбнулась.
— Как он вырос.
— Да.
— Боже, он так сильно похож на Дарэна, — заметила она, слегка взъерошив пальцами светлый пушок волос.
Себастьен всегда ревновал Лиану и при упоминании ею имени другого мужчины вскипел от гнева.
— Кто такой Дарэн? — рявкнул он, спугнув надоедливого жреца.
— Мой брат, — выпалила она.
Гнев исчез, словно разбившись о невидимую преграду.
— Я не знал, что у тебя есть брат.
— Когда-то у меня их было четверо. Дарэн самый младший. Он погиб от руки одного из твоих солдат в прошлом году.
— Значит, он был мятежником?
Лиана кивнула, не отводя глаз от сына.
— Да, как и остальные трое. Валдис со Стэфаном тоже мертвы. Я убила солдата, который обезглавил Дарэна. Перерезала ему горло и смотрела, как он умирает на полу одной из твоих тюремных камер. В живых остался только Кейн. — Лиана ненадолго взглянула на мужа. — Помнишь его? Полагаю, ты знал Кейна только под вымышленным именем Рин. Это тот мятежник, который увёл Софи Файн из дворца. И он дядя твоего сына. — Казалось, она получает некое извращённое удовольствие от того факта, что у его ребёнка среди близких родственников есть мятежники.
Лиана снова полностью сосредоточилась на сыне. Несмотря на упрямый отказ есть, она потеряла не весь набранный за беременность вес. Ей очень шла эта лёгкая округлость лица и груди. Пока он любовался женой, его внезапно переполнили чувства, которые никак не удавалось подавить: любовь, печаль, безысходность, крушение надежд.
Особенно остро он ощущал крушение надежд. Уничтоженных не руками предателей или мятежников, а своими собственными.
Он наклонился вперёд и тихо заговорил с Лианой. Джедра, жрецы и стражи видели их, но не ничего не слышали.
— Я сожалею, что не сделал другой выбор. Надо было отдать трон Эрику, когда тот предъявил на него права. Зря я не предложил сводному брату свой дворец вместе со всем, что к нему прилагается, и не ушёл отсюда, забрав лишь тебя. Возможно, тогда мы были бы счастливы. И вместе прожили бы спокойную жизнь.
Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
— Думаешь, я могла бы спокойно жить с человеком, который избавился от одного из моих сыновей, будто от досадной помехи? Что ты с ним сделал, Себастьен? Он страдал? — её глаза наполнились слезами. — Ты расправился с ним сам или решил не пачкать руки и поручил неприятное дело кому-то другому?
Себастьен порывался признаться, что ребёнок, названный им Аликсандром, жив и здоров, и он никогда не собирался убивать свою плоть и кровь. Значит, вот как она о нём думает. Считает монстром, способным хладнокровно убить собственного сына... удивительно, насколько сильную боль причиняло это открытие.
Лиана отвела взгляд к ребёнку, наклонилась и поцеловала его в макушку.
— Я тоже сожалею о некоторых принятых решениях.
Возможно, она подобно ему мечтала вернуться в прошлое и исправить ошибки.
— В самом деле?
— Да.
Она смело посмотрела ему в глаза и, следуя его примеру, зашептала, чтобы никто больше её не услышал:
— Мне до глубины души жаль, что когда наконец появилась возможность подобраться к тебе с ножом в руке, я не нашла в себе силы и храбрости вонзить лезвие в твоё сердце.
19 глава
— Мы продолжаем удаляться от дворца! — проворчал Лукан. За последние два дня (с тех пор, как к ним присоединилась группа энвинцев) это было не первое проявление его недовольства.
— Так надо, — спокойно ответила Жульетт.
— Сколько конкретно, по-твоему, я должен ждать?
Жульетт безмятежно улыбнулась.
— Пока не придёт время, как поступил бы любой прозорливый воин.
Он продолжил бурчать:
— Мне не нужна армия, чтобы исполнить задуманное. Я могу вернуться во дворец один.
— Можешь, но не вернёшься.
Её уверенность убедила Айседору, что, несмотря на протесты, Лукан подождёт.
Жульетт глянула на сестру и улыбнулась.
— Твой мужчина очень нетерпелив.
— Иногда, — хотя порой терпения ему не занимать.
Жульетт усмехнулась, словно прочитала мысли сестры. Возможно, так и было.
Айседора взяла Лукана за руку и зашагала рядом вглубь леса по тропе, которая едва ли заслуживала носить столь громкое название. По словам Жульетт, они направлялись к Софи. Через несколько часов сёстры, наконец, воссоединятся.
Настанет время объятий, поцелуев и извинений. А также глубокой, неиспытанной никогда ранее признательности.
Потом они займутся проклятием. Благодаря возросшей силе Жульетт и знаниям, полученным Айседорой от Тэйна, возможно, сестрам удастся воплотить в жизнь то, что всегда казалось безнадёжным — снять проклятие Файн.
По словам Тэйна, сначала каждая из них прикоснётся к тому, что считает невозможным. Первая, вторая и третья. Какие это могут быть невозможные вещи? Если их угадать, они ведь перестанут быть настолько невозможными?
