Катя Зазовка - Садовница (СИ)
— Доброе утро, — я постаралась сохранить самообладание. Надеюсь, никто не слышит, как быстро бьется мое сердце. Нет. Конечно, нет. Это невозможно. Но почему тогда Гавриил так хитро улыбается?
— Было добрым, — невнятно пробурчал Липок.
— Сорок две "Смерти", — черные глаза не выпускали меня из поля зрения.
— Так попроси у Розалии, — насупился юноша.
— Она занята, — бесстрастно парировал ангел, заставляя меня ежиться под пристальным взглядом.
— Сейчас отпущу, — я лишь мельком заглянула в бездны и едва не утонула в них. С трудом оторвалась. Да уж, придется поднабраться храбрости, чтобы расспросить Гавриила.
— Я помогу, — тут же встрял юноша.
— Не нужно. Иди. Я сама найду "Веру-и-Надежду".
— Но…
— Если что, дневник садовницы подскажет.
— Я отведу Виолетту, не беспокойся.
Ноздри Липка затрепетали. Он злобно посмотрел на Гавриила (которого, похоже, это ничуть не побеспокоило), развернулся и поплелся в заросли. Мы же оказались у теплицы со "Смертью" слишком быстро. Я так и не успела расхрабриться. Но все равно решила действовать прямо сейчас.
— Гавриил.
— Да?
— Могу я тебя кое о чем спросить?
— Только если это не касается моей службы.
— А? А-а-а. Нет, речь обо мне.
— О тебе? — темные брови чуть приподнялись. — О тебе… — перешел на вкрадчивый шепот ангел и приблизился на шаг, — я бы предпочел что-нибудь узнать.
Вытерев вспотевшие ладони о брюки, я принялась неосознанно обрывать тонкие мелкие лепестки с какого-то тускло-горчичного цветка.
— Понимаешь, вчера дневник садовницы кое-что поведал.
— Что именно? — Гавриил подошел вплотную. Его дыхание щекотало шею. Я замерла. Сердце ускорило ритм. Ангел нежно перехватил мой кулак, полный сорванных лепестков, и поднес к своему рту. — Раскрой.
Рука разжалась сама собой. Гавриил подул. Смятые лепестки, подхваченные легким ветерком, взвились в воздух. Мое дыхание участилось. Я невольно потянулась навстречу четко очерченным губам.
— Болезнь, — вдруг прошептали они и поцеловали мою ладонь. По спине опять побежали мурашки.
— Что?
— Ты только что ощипала болезнь, — улыбнулся Гавриил.
— Болезнь?
— Да, частый вестник смерти.
Оnbsp;- Наверное, я заслужил это тем, что уберег тебя от падения? статки дурмана вмиг покинули замутненный разум. До сознания только сейчас дошло, возле какой теплицы рос тускло-горчичный цветок.
— Значит, теперь я заболею?
Дневник! Может, подскажет какое-нибудь противоядие? Гавриил чуть заметно качнул головой.
— Не заболеешь. Знаешь, что лучше всего избавляет от болезней?
— Лекарства? — робко предположила я. Но тут же вспомнив, где нахожусь, увереннее выдала еще одну догадку. — "Исцеление".
— Смерть, — и снова эта хитроватая улыбка. — Или ангел смерти.
Крепкая кисть вытерла невидимые остатки "Болезни" с моей ладони. Я сглотнула.
— А-а.
— Так что тебе поведал дневник?
Я принялась слово в слово передавать послание дневника. Гавриил внимательно слушал, не меняясь в лице. Разве что глаза стали еще чернее.
— Ты можешь пояснить, что это за испытания?
Ангел задумчиво закусил губу, которая пару секунд назад касалась моей ладони. Тело бросило в жар.
— Проблема в том, что я — один из тех, у кого "связан язык".
— Черт! — вскрикнула я. Гавриил скривился. — Ну, почему все так сложно?
— Не зови чертей раньше времени. Скоро все равно с ними познакомишься. И, поверь, это зрелище не самое приятное.
Я боязливо смолкла.
— Все это необходимые меры предосторожности. Ты знаешь, как появился сад?
— Да, дневник рассказывал. Правда, мне казалось, что это лишь миф.
— Тогда и я — миф, — хитро улыбнулся Гавриил и подошел вплотную. — Я похож на миф, Виолетта?
— Нет, — из груди вырвался вздох. — Значит, все это правда…
— Поверь, ты очень близка, — Гавриил ласково провел кончиками пальцев по моей щеке. Это касание моментально распугало все мысли.
— Решил все-таки тебя дождаться, — внезапно раздался голос Липка. Я резко отстранилась от ангела, который волком уставился на не вовремя подоспевшего юношу.
— Сорок две?
Гавриил кивнул, продолжая испепелять взглядом горбуна. Надев перчатку и подхватив ножницы, я юркнула в теплицу. А когда срезала тринадцатую гвоздику, посмотрела на мужчин через стекло. Елки! Сжимая урожай, выскочила наружу. Похоже, успела: они всего лишь схватили друг друга за грудки. Ангел оставался невозмутим. Липок же, от природы бледный, приобрел оттенок спелого помидора, даже веснушки побагровели.
— Перестаньте! — взвизгнула я и попыталась протиснуться между ними. — Гавриил, вот твои цветы, возьми.
— Их всего тринадцать, а нужно сорок два, — даже не посмотрев в мою сторону, произнес ангел. Стало страшно за юношу.
— Прошу вас, не надо! — просьба прозвучала жалобным писком.
Гавриил ослабил хватку и отступил на полшага. Я облегченно выдохнула. Но слишком рано расслабилась: Липок изо всех сил ударил соперника кулаком в челюсть. Что-то хрустнуло. Под мой вскрик ангел отлетел на пару метров и опустился на гигантскую ядовито-розовую лепешку. "Ярость"! Та вмиг ожила, накинула на глаза добыче зеленый побег-стержень и обнажила зубы. Но успела клацнуть лишь по воздуху — Гавриил уже стоял напротив юноши. Однако вместо того, чтобы нанести ответный удар, улыбнулся. Белоснежные зубы окрасились алым. От этой улыбки стало не по себе.
— Хорош хук, — сплюнул кровью мужчина. — Только лучше прибереги свою силу для врагов.
— Ты никогда не был мне другом, — злобно парировал юноша. От покладистости не осталось и следа. Сейчас он напоминал разъяренного буйвола.
Ангел невесело рассмеялся.
— Я по своей природе не могу быть другом. Никому.
Меня передернуло. Липок стиснул зубы и снова выставил кулаки, собираясь напасть.
— Все! Хватит! — как можно более грозно произнесла я. Правда, в ледяном тоне пробилось несколько истерических ноток. Даже подумать страшно, чем может закончиться их драка.
— Не бойся, я его не трону.
— Никто тебя не боится! — продолжал упрямиться юноша.
— Липок! — гаркнула я. — Успокойся, наконец!
От этого дикого окрика горбун мигом растерял боевой пыл и весь как-то съежился.
— Я сейчас снова вернусь в теплицу. Пожалуйста, дождитесь моего возвращения без новых кровопотерь.
— Даю слово, — пробормотал Липок. Из пышущего злобой буйвола он снова превратился в нескладного мышонка.
— И я, — сверкнули черные глаза. Разве обещания дают таким вкрадчивым голосом?
