Елена Пучкова - Приключения графини
— Можешь расслабиться, — в его тоне была та повелительность, которую используют с детьми. Он гладил меня по голове всей ладонью. И только его дыхание выдавало скрываемое напряжение.
Мне очень хотелось воспользоваться столь заманчивым предложением. Я так и сделала. Почти. Глаза мои были закрыты, тело расслабленно, дыхание редко и неглубоко, как у спящих. Но я не спала. Периодически я смотрела в окружающий нас фон смертельных вероятностей, очень ярких в приглушенном течении жизней.
— Почти приехали. Выходим.
Мы пересели в дворцовую карету, практически без досмотра, и без происшествий оказались в Карплезире.
— Ты решил меня проводить?
Дарен пожал плечами. В нем чувствовались решительность и собранность. Я же расслабилась, словно была обычной женщиной, которая рядом с сильным приятным ей мужчиной чувствует себя под защитой.
— Это я должна тебя провожать. Ты так не считаешь?
— Нет. В открытом бою я первым накостыляю. А вот интриги не по мне.
— Да и не по мне.
Он вместе со мной зашел в мою комнату, огляделся, словно впервые в ней.
— Когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности, — я сказала вслух.
Не зажигая свечей, я повалилась на кровать. Только в уюте теплой постели почувствовав, насколько я вымотана.
— Закрой меня на ключ…
Глава 22. Первые следы Морункэтля
Как только Верна заснула, он хотел уйти. Зачем ему было оставаться? И все же Дарен остался. Может быть, хотел вернуть долг. Ведь она ему жизнь спасала, ни единожды. А может, ему самому хотелось покоя.
Перед тем как лечь рядом, снял с девушки туфли и плащ. И укрыл покрывалом.
Проснулся первым. По давней солдатской привычке, с рассветом.
Верна еще спала. Удивительное дело, спящая она меньше всего походила на загадочное и опасное существо. Наоборот, хрупкая молодая женщина с милыми чертами лица, нежными губами, очаровательной родинкой над верхней губой. Кожа бледная, видимо, сказывалось вчерашнее приключение; длинные, черные ресницы, нежная кожа, которой хотелось коснуться…
Может быть, почувствовав взгляд, Верна стала просыпаться. Один неуловимый миг — черты лица стали жестче, тени глубже. Словно ранимый и уязвимый человек превратился в холодный мрамор…
Дарен отправился в умывальню. Его преследовало жуткое ощущение. Этот переход от человека к уже нечеловеку… От женщины… к ведьме (точнее слова нет!). Он пытался смыть с себя разрывающие его чувства. Почему он должен думать об этом? Во сне все более ранимы. Почему его это волнует?
После того, что он видел, и что пришлось испытать в её компании, думать о ней, как о женщине, почти извращение.
Он не станет совершать ошибок. Лучше быстро соберется и отправится в гвардейский корпус на утреннее построение и тренировку. Чем быстрее его бойцы будут действовать, чем ловчее уходить от смертельных атак и ловушек, тем ему будет легче жить. Виргане позарез нужны бойцы, умеющие убивать иномирных хищников. Знать, что он научил их проявлять смекалку и силу, научил их выживать и убивать опасных хищников, лучше любой похвалы и награды.
И все же, увиденное возвращалось. Дарен прогонял воспоминания, заставляя себя думать о тренировке.
— Двадцать девять, тридцать, тридцать один… — голос капитана Казимова разносился по тренировочной площадке. Гвардейцы отжимались, вкручивая кулаки в песок.
Он должен их подготовить к тому, что их ждет за «стеной». Тренировки на износ один из методов.
Император хочет как минимум две роты хорошо подготовленных бойцов для очистки территорий вокруг Крашеня. Это для начала. Если бойцы покажут себя как умелые воины, то можно думать об остальных губерниях, захваченных тварями. Одно плохо: нет точной информации. Что происходит в отдаленных губерниях неизвестно. Центр империи, все западные территории оккупированы хищниками. Это капитан Казимов сам прекрасно видел. Если, как утверждает Верна, прорыв пошел со стороны Цветных гор, то есть шанс, что твари не успели рассредоточиться по всей империи.
Утром подтвердилась информация, что твари отошли от заслона. Не все. Особо тупые продолжают испытывать выстроенную стену на прочность. У некоторых даже получается перелезть, чтобы погибнуть в прослойке купола.
Первоначальную тактику придется менять. Хотя тактика, казалось бы, была проста и хитра одновременно. Группы по пять-шесть солдат ждали, когда твари, копошащиеся за стеной, рассредоточатся. Подгадав момент, бойцы выбирались за стену и короткой стремительной атакой нападали.
Отсутствие опыта борьбы с хищниками, давало противоположные результаты. Солдаты, даже в стремительных атаках гибли. Даже упрощенные условия для убийства тварей не давали преимущества. Потому как солдаты обучены воевать с людьми. Они не охотники.
У капитана Казимова иногда проскакивала шальная мысль: «Почему бы не попросить Верну создать иллюзию ящера? И пускай бы его гвардейцы в условиях, приближенных к реальным, испытали свою смелость и поучились грамотно рубить и уходить от атак. Как минимум, это морально их подготовит. А это уже половина успеха.
Почему бы и нет? Допустим, вчера она вымоталась. Но завтра-послезавтра вполне можно её привлечь».
Император ей не доверяет. Он ждет результатов. А их пока нет. Как Дарен ни старался, убедить Николая в лояльности графини не получалось. На его доводы, он отвечал так: «Как волка не корми, он все равно в лес смотрит». Отчасти Николай прав. Только не в главном.
Капитана Казимова жизнь тоже научила доверять только проверенным людям. Еще держаться за свои корни: дом, друзей, родных. Не брать на себя того, что не в силах вытащить. И драться за то, во что веришь.
Он понимал Верну. Вернее, сейчас стал понимать её. Но для этого пришлось пройти через суеверия, через лешего и через оживший кошмар проклятого замка. Ему пришлось заплатить высокую цену за это понимание. И все равно барьер, который стоял между ними, оставался.
Почти каждую ночь он просыпается в холодном поту, только увидев, что вновь идет по золотой лестнице, которой не видно конца. «Интересно её тоже мучают кошмары? — Дарен часто задавался этим вопросом, — Или такие, как Верна, живут в кошмаре и не замечают этого? Ведь она живет в диком лесу вместе с духами и радуется. Даже уезжать не хотела. К сожалению, это он никогда не поймет».
Сила, которая существует в ней, делает Верну настолько отличной от обычных людей, что иногда бросает в дрожь. Но благодаря этой силе он жив, надо помнить об этом. И отчасти благодаря именно всему, что с ним произошло после отъезда из столицы, он избавился от дурного увлечения.
