Райчел Мид - Сны суккуба
— Я покажу тебе конец сна! — вскрикнула она. — Того мужчину, который тебе снился!
Сердце у меня остановилось.
— Его не существует, — выдавила я. — Твои сны — ложь. Ты обманывала меня.
— Нет! Все, что я показываю, — правда. Только правда.
— Невозможно…
Я сглотнула вставший в горле комок. Глаза наполнились слезами. О, если бы это была правда…
— Со мной ничего подобного не может случиться никогда.
Никта ударила кулаками в невидимые стены своей тюрьмы.
— Это реальность! Будущее! Я видела его. И ты увидишь, только дотронься до стен. Я покажу тебе мужчину из сна!
Мне нестерпимо этого хотелось. Увидеть его. Мужчину из сна. Того, кто, возможно, и вправду мог сделать это будущее реальностью… Рука моя сама потянулась вперед, словно ею руководила какая-то посторонняя сила. Глаза Никты вспыхнули радостным нетерпением.
И тут внезапно раздался крик.
Нет… что-то другое. Когда Ясмин убивала Джоэля, тогда звучал крик. А это… ужаснее звука я еще не слышала. Нечто запредельное. Воспринять его полностью уши были не в состоянии, как глаза — истинное обличье ангелов.
Я отдернула руку. Резко обернулась.
Ясмин по-прежнему стояла на коленях, но теперь ее пожирало пламя. Необычное. Напоминавшее сияние ее истинного обличья — всех цветов и ни одного.
Картер и Уитни смотрели на нее с непроницаемыми лицами.
Винсент тоже смотрел. С отчаянием и ужасом. Попятился от этого пламени, оказался рядом со мной.
Что происходит с Ясмин, я пока не понимала, но хорошо знала, что произойдет с ним.
— Беги, — сказала я, понизив голос.
Лицо у него было таким же белым, как у Никты. И выглядел он столетним стариком.
— Не могу… не могу ее оставить.
— Должен. Они убьют тебя. А не они, так кто-нибудь еще. Просто уйти не дадут. Сам знаешь.
Он все не отводил взгляда от Ясмин. Но я отвернулась, не в силах на нее смотреть. Она уже целиком обратилась в пламя, которое стало черным…
— Беги! — повторила я. — Она сказала бы тебе то же самое. Она пошла на это ради тебя!
Винсент вздрогнул. Посмотрел наконец на меня. И при виде его горя слезы, которые я до сих пор сдерживала, хлынули из глаз.
— Беги, пожалуйста, — взмолилась я; — Джоэль умер. Ясмин как будто умирала тоже.
Видеть еще одну смерть я была не в состоянии.
Винсент ничего больше не сказал. Помешкал пару секунд и стал невидимым. Я почувствовала, что аура его тоже пропала.
Пламя, пылавшее в комнате, начало гаснуть. Из него вновь показалась Ясмин — невредимая. Точно такая же с виду, только в излучении ее что-то изменилось. Остался прежний золотой свет, привкус шафрана и ладана. Но исчезла кристаллическая острота, свойственная ангельской ауре. Сменилась чем-то темным и дымным… дымным, но никакого отношения к огню не имеющим.
Пламя угасло окончательно. Ясмин осталась на коленях. Через несколько мгновений я ощутила еще одно излучение, знакомое. И в комнате появился Джером, вернувшийся наконец из своей загадочной отлучки по неведомым делам.
Он обвел всех взглядом, остановил его на мне.
— Ничего себе. Чем ты тут занималась?
Я не ответила, глядя на Ясмин. Вроде бы такая же. Точно такая. И все же больше не…
Ясмин тоже заметила перемену. Вытянула перед собой руки, уставилась на них так, словно никогда не видела прежде. Лицо ее исказил ужас.
— Нет, — простонала она. — Нет…
И снова зарыдала.
Картер наконец оторвал от нее взгляд, встретился глазами с Джеромом.
— Она твоя, Шарон.
Джером кивнул, шагнул к ней.
— Пора идти.
Она подняла к нему залитое слезами лицо. Ничего не сказала, да этого и не требовалось. Все было написано на лице. Мольба о том, чтобы случившееся оказалось неправдой… чтобы Джером сотворил чудо и развеял кошмар…
Он покачал головой, коснулся ее плеча. Оба исчезли.
В комнате стало тихо. Неестественно тихо. Я поежилась. И, когда заговорила, собственный голос показался мне чужим и странным.
— Что… это было? — спросила я у Картера, только теперь заметив, что Уитни тоже плачет.
— Ясмин пала, — ответил он тихо. — Теперь она — демон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Оставаться в спальне, где на моих глазах умерли два ангела — один физически, другой духовно, — я не могла. Да и в самой квартире тоже. Как я сбежала, никто вроде бы не заметил. А может, им было не до меня. Плененная Никта на руках — забота поважнее, чем какой-то суккуб в расстройстве чувств.
Куда еду, я и сама не знала. Только минут через десять сообразила — к Данте. То, что сказал Винсент об амулете, казалось сейчас неважным. А мне необходимо было немедленно поговорить с кем-нибудь о происшедшем. Сет понял бы не все, да мы с ним еще и не помирились. С вампирами обсуждать серьезные темы порой было тяжеловато. На Хью я до сих пор сердилась. Эрика беспокоить не стоило, пока не поправится. Так что больше ехать было не к кому.
В дверь пришлось ломиться минут пять, прежде чем Данте открыл. Снова я его разбудила, судя по мятой одежде и всклокоченным волосам. И встретил он меня, как всегда, не слишком приветливо.
— Амулет не сработал? Я же говорил… — Тут он всмотрелся в мое лицо повнимательней. — Что стряслось?
Я добрела до стула, рухнула на него, обхватила голову руками. Открыла рот, собираясь ответить на вопрос, но слова не шли с языка.
Данте опустился рядом на колени.
— Суккуб. Не пугай меня. Что стряслось?
Несколько секунд я смотрела на него, не видя, потом кое-как сфокусировала взгляд на его встревоженном лице.
— Она пала.
— Кто? Никта?
— Нет… Ясмин.
— А это кто?
Перед глазами у меня снова все поплыло, когда вспомнился черный огонь. Жуткий крик. Я крепко зажмурилась.
— Ангел. То есть была ангелом. А может, и сейчас… не знаю. Черт, не знаю. Не знаю, кто она теперь.
Он взял меня за руки, потряс их легонько, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Слушай, я ничего не понимаю. Как падение ангела связано с Никтой? И связано ли вообще? Успокойся и давай с начала. Вдохни поглубже.
Я вдохнула.
— Еще раз.
Я вдохнула еще раз.
— Теперь говори.
И я заговорила.
Сообразить, где начало, было трудно, я то и дело сбивалась. Но все же постепенно, медленно, рассказала всю историю, закончив пленением Никты, убийством Джоэля и падением Ясмин. Я вся дрожала, и Данте снова взял меня за руки, успокаивая. Несколько минут мы сидели молча. Потом он вздохнул и покачал головой.
— Да, суккуб. Многовато для одной ночи, понимаю. — Приподнял мою голову, заглянул в лицо. — Но знаешь, ангелы падают. Постоянно. До сих пор.
