Шарлин Харрис - Подарок мертвеца
Я кивнула.
Меня не особенно радовала перспектива выводить машину из гаража отеля, но больше мы ничего не могли поделать.
Для пущей сохранности я сунула чек в чехол ноутбука Толливера, пока тот звонил вниз, чтобы договориться насчет машины.
Мы пошли к лифту, мистер Харт между нами. Он повторял снова и снова, как он ценит нашу помощь, как ему жаль, что он заговорил со мной сердитым тоном.
Я никак не могла понять дедушку Виктора и в конце концов оставила свои попытки. Мне было ясно, что этот человек испытывает почти невыносимое напряжение, что этот вес сокрушает его. Но почему Фред Харт? Если бы нашим расстроенным посетителем был Джоэл, я бы лучше могла это понять. В конце концов, это его дочь была мертва, его семья находилась под подозрением, его жена собиралась родить при крайне несчастливых обстоятельствах.
С некоторым трудом и с небольшой помощью коридорного мы усадили старика на заднее сиденье его машины — «лексуса гибрида», такого же, какой имелся у его зятя, и даже при данных обстоятельствах я заметила, как Толливер вспыхнул от удовольствия, что будет править такой машиной. Я улыбнулась про себя, садясь в наш автомобиль, очень скромный в сравнении с «лексусом».
Фред указывал Толливеру дорогу, хотя говорил все меньше и меньше и, казалось, готов был уснуть.
Я следовала за Толливером на восток, на сей раз мимо колледжа Бингэм к Джермантауну. Мы столько раз сворачивали, что я беспокоилась, как мы с Толливером выберемся из пригорода, доставив Фреда домой.
Когда Толливер свернул на проезд, что вел к большому угловому участку земли, я попыталась не дать сразить себя бросавшейся в глаза роскоши этого района. Дом Фреда Харта был построен лет двадцать пять тому назад. Все вокруг, похоже, датировалось тем же числом. Дома выглядели современными, но деревья выросли большими, и все вокруг казалось давно обжитым.
Что меня удивило, так это то, что все дома как будто принимали стероиды. Ни один из них не имел меньше четырех спален, и это было только началом. Я вообразила, что каждый такой дом стоит миллион, а может, и много больше. Не такой дом я собиралась искать, когда мы с Толливером начнем охоту на собственное жилище.
Я подъехала к гаражу на несколько машин — кроме «лексуса» и нашей там разместились еще две машины. Мало того что гараж был достаточно большим, чтобы в нем поселились четыре семьи из стран третьего мира, справа у него имелся большой чулан, должно быть, использовавшийся для хранения инструментов. И нигде — ни единого пятна машинного масла.
Я подскочила, чтобы помочь Толливеру, который с трудом извлекал Фреда из машины. Он почти отрубился во время поездки, — объяснил Толливер. — По крайней мере, до этого он успел растолковать мне, куда ехать. Надеюсь, ключи от дома работают. Если мы попали не в тот дом, нам кранты.
Мы рассмеялись, но не слишком весело. Мне не хотелось по какому бы то ни было поводу снова разговаривать с полицией.
Толливер протянул мне связку ключей, которую извлек из кармана Фреда, и, пока он вытаскивал старика из машины, я поспешила к двери. Второй ключ, который я попробовала, повернулся в замке. Сигнализация, если у Фреда таковая имелась, не сработала, потому что ничто не начало щебетать или трубить, пока Толливер проводил спотыкающегося человека в дом. Я двигалась впереди, отыскивая, где бы получше разместить Фреда, но потом невольно остановилась и разинула рот.
Я-то думала, что дом Моргенштернов красивый и большой, но это жилище просто ошеломляло. Кухня, куда мы вошли, была огромной, просто огромной. Оттуда я прошла в общую комнату, или в «логово», или в гостиную. Я не знала, как ее назвать. Ее балки походили на балки кафедрального собора, там имелись гигантский камин и сгруппированные для беседы столы и стулья.
Если бы я здесь выросла, то верила бы, что могу получить все, что захочу, — ошеломленно сказала я.
Куда идти? — нетерпеливо спросил Толливер.
Он был не в настроении выслушивать мои социологические размышления. Я заставила себя двигаться дальше. Спальня хозяина обнаружилась на первом этаже, что было огромным облегчением. Мы с Толливером положили Фреда на огромную кровать и, сняв с него куртку и обувь, укрыли его мягким пледом, который был изящно наброшен на спинку громадного кожаного кресла… Кресла, стоявшего перед камином спальни, и таких же стульев и столов, как и в гостиной, сгруппированных для бесед. Я не знала, кто должен был вести тут беседы, так как Фред явно жил один. Я предвидела, что нашла бы где-то рядом громадный гардероб и ванную комнату с ванной, вмонтированной в пол. Я открыла дверь гардероба, потом дверь ванной. Угу. Все, что я рассчитывала найти, — и много больше.
Осторожно! — окликнул голос с кровати, и я резко испуганно обернулась.
Фред Харт приподнялся, чтобы бросить это предупреждение Толливеру. Пока брат пытался устроить его поудобнее, Фред схватил его за руку.
Вы должны быть осторожнее. Я скажу вам правду. Вы просто не знаете, что случилось… — произнес старик, а потом снова отключился.
Вы слишком много выпили, — пробормотала я.
Толливер повесил пальто Фреда и осмотрелся по сторонам, чтобы понять, что еще мы можем сделать.
— Вот так, — сказал он. — Пошли. У меня такое чувство, будто я вломился сюда, настолько этот дом не для нас.
Я засмеялась.
Мы покинули спальню, оставив Фреда отсыпаться, и пошли обратно к кухне. Я невольно остановилась, когда мы проходили через гостиную. Она была такой красивой, выдержанной в темно-коричневых и медных цветах, здесь и там виднелись ярко-голубые пятна.
Я вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на огромное окно, выходящее на задний двор. Меня слегка удивило, что там нет пруда. Я решила, что это из-за увлечения Фреда садоводством. Когда Бен Моргенштерн рассказал мне, что Фреду нравится сад, я не воображала ничего подобного. Высокая красная кирпичная стена, окружавшая задний двор, была увита виноградными лозами, аккуратно подрезанными и подвязанными. Вдоль стены тянулась клумба с цветами, там было полно кустов и, вероятно, высажено много луковиц, которые расцветут весной и летом. Кроме того, в саду росло много цветов и кустов, очень похожих на сгруппированные столы и стулья в гостиной. Самые укоренившиеся кусты были высокими и густыми. Несколько клумб казались более новыми, потому что их кирпичные оградки были ярче, а растения на них — меньше.
Я смотрела на этот сад в ноябре, когда он не цвел, но все равно была глубоко впечатлена. Может быть, именно поэтому Фред держался за свой дом после смерти жены и дочери.
Сразу за окном, на украшенном флагами патио, я увидела на столе из кованого железа садовые перчатки, какие-то приспособления для опрыскивания и садовую шляпу. Все было аккуратно разложено, а лежащая рядом газета с сегодняшним числом показывала, что Фред работал в саду этим утром.
