Шеррилин Кеньон - Иллюзия (ЛП)
— Ты младший брат Эша? — спросила она.
Ксевикан удивленно приподнял бровь.
— Эша?
— Это мой друг, — быстро объяснил Ник. — Нет, ма, это Ксев…
Его голос затих.
Черт, они почему-то забыли придумать ему фамилию.
— Даразурсис.
Ого, медаль Сарру-Дара за смекалку. Хотя Ник не смог повторить эту фамилию, даже если бы от этого зависела его жизнь.
— Хм… ага. Как он и сказал, — он встал за мамой, чтобы хмуро посмотреть на Ксевикана и беззвучно повторить его фамилию. Что за уродская кличка?
Его мама улыбнулась.
— Такая красивая, но немного трудно произносить… сказала женщина, чью фамилию никто не может ни произнести, ни написать правильно, даже другие каджуны. Пожалуйста, повтори еще раз.
— Дара — зур-сис.
— Дара-зур-зур-сис?
Он улыбнулся ее попытке.
— Очень хорошо, миссис Готье… Я впечатлен. Вы сделали это гораздо лучше, чем большинство.
— Спасибо. А еще у тебя милый акцент, но я не понимаю, откуда ты.
— Из… Я забыл название на английском. Хврварн?
Его мать поёжилась.
— Никогда о таком не слышала.
Теперь настала очередь Ксевикана почувствовать неловкость, он посмотрел на Ник в поисках помощи, как будто Ник представлял, где это было на карте. Чаще всего, он с трудом находил штат Нью Йорк.
— Хм… Месопотамия? Земля между рек?
— Ох! А вот теперь я чувствую себя глупо. Прости.
— Нет, не надо извиняться, миссис Готье. Это я перевел неправильно. Мое плохо.
Мама снова улыбнулась над последним предложением, которое звучало очень странно, из-за его сильного акцента.
— Всегда приятно познакомиться с другом Ника, — она взяла его за руку и мягко похлопала по ней.
Как только она дотронулась до него, по его щеке неожиданно скатилась слеза. Он смущенно убрал руку и стер ее.
— Извините.
Его мама обеспокоенно нахмурилась.
— Ты в порядке, милый?
Ник не мог поверить, но его крошечная мама, запугала древнее существо, как и всех остальных.
Ксевикан кивнул, он выглядел нервничающим.
— У меня никогда не было мамы, так что я не знаю, как вести себя правильно. Ник забыл предупредить меня, что вы будете… доброй и нежной.
— Ох, ты бедный малыш, — его мама притянула его к себе, и крепко обняла за талию.
Глаза Ксевикана стали огромными, он казался до смерти напуган и держал руки подальше, над ее плечами.
Ник подавил желание рассмеяться от вида его крошечной мамы, которая едва доставала до середины груди свирепого Сарру-Дара. А она об этом и понятия не имела.
— Прости смирись, Ксев. Моя мама нянчит всех. Она не может сдержаться. И никогда не води ее в зоомагазин, особенно в дни, когда можно взять животное бесплатно.
Мама, издав раздраженный звук, отстранилась и погладила руку Ксевикана.
— Останешься на ужин? У меня почти готова куриная джамбалайя, и ее очень много.
— Насчет этого, ма…
Она повернулась к Нику.
— Что?
— Дом Ксева затопило во время шторма. Ты не против, если он переночует тут пару ночей, пока там снова не станет возможно жить? — или уж скорее, пока они не найдут ему жилье.
Она свела брови, с удивленным выражением лица.
— Где твоя семья?
— У… У меня ее нет.
— И как ты здесь оказался?
Ник влез с ответом, пока Ксевикан случайно не выдал их.
— Он по студенческой визе. Не волнуйся, мам, он не серийный убийца. Иначе бы я не привел его сюда, к тебе. Обещаю, что запру его у себя в комнате. Ты даже знать не будешь, что он там, и он аккуратнее меня, — по крайней мере он надеялся, что это правда.
Она покачала головой.
— Конечно же он может остаться. Ты знаешь, не могу спокойно смотреть, как кто-то переживает не лучшие времена. А теперь позволь мне пойти проверить ужин, пока он не подгорел. А вы приведите себя в порядок, увидимся через секунду.
Ксевикан смотрел как она уходит с такой тоской в глазах, что нутро Ника перекрутило.
— Ты в порядке, приятель?
Моргнув, он кивнул.
— Теперь я понял.
— Что?
— Почему ты такой, какой ты есть, — он встретился взглядом с Ником. В его глазах по-прежнему оставалась тоска, которую Ник не понимал, пока тот не задал вопрос. — Каково это, когда тебя любят?
— А ты не знаешь?
Он медленно покачал головой.
Ник рассмеялся, а потом понял, что это не шутка.
— Да ну, серьезно. Брат? Отец? Питомец? У тебя же была семья. Так?
— Да, но любви в ней не было. Была честь, обязанности и ответственность. Ничего больше.
— Ничего? Именно поэтому ты предал их?
Его глаза стали красными, как его волосы.
— Я их не предавал, — процедил он сквозь зубы. — Это меня предали… все они.
Ник поднял руки, сдаваясь, чтобы успокоить старое существо.
— Ладно, прости. Я слышал другую версию событий. Я тебя не сужу. Меня там не было. Считай меня Швейцарией.
— Швейцарией?
Ник похлопал его по руке.
— Нам еще долго придется работать над твоим образованием, — он дернул подбородком в сторону коридора. — Пошли, я покажу тебе мою комнату.
Ксевикан следовал за ним, ожидая, что случится нечто ужасное. Что Ник развернется и вцепится ему в глотку.
Или вонзит кинжал в спину.
В конце концов, Калеб принял Завида и Ливию у себя дома, но безжалостно вышвырнул оттуда Ксевикана, и сказал им обоим, что ему больше нельзя там появляться.
Если быть честным, Калеб в этот раз изгнал его гораздо мягче. В этот раз он не истекал кровью.
Ни снаружи, ни внутри.
— Вот это ванная, — Ник открыл дверь.
Оглядывая комнату, Ксевикан понятия не имел, что это за штуки были внутри.
— Я так предполагаю, это твоя ванная?
— Хм… ага.
— Так где бассейн?
Ник сморщился.
— О господи… — вздохнул он тяжело. — У нас нет бассейна. Ты моешься в ванной или в душе.
Он показал ему, как им пользоваться.
— Когда заседяшь в туалете, воспользуйся туалетной бумагой, а затем смой, а то мама убьет нас обоих. Понял?
— Понял.
— И руки моешь здесь, — Ник показал ему, как работает кран и где хранится мыло.
— Понял. Спасибо.
— Не за что, — Ник пошел в свою комнату в другом конце коридора.
Ксевикан задержался на мгновение, чтобы поэкспериментировать с выключателями на стене. Ему нужно было много узнать об этом человеческом мире. Он не был на свободе столько веков, что и не сосчитать.
И столько всего изменилось… Не смотря на свои силы, он не понимал их языка и всего остального. Не смотря на все способности, у него были пробелы в знаниях, что Ник неоднократно доказывал.
«Я смогу», — он всегда мог. Но все же, он чувствовал себя потерянным. Неуверенным. Ненавидящим и злым, каким был обычно.
