Араксия. Последнее задание (СИ) - Макушева Магда

Мой вопрос пока ни одной ни тирианцами, ни Содружеством не поднимался, однако, как пояснил мне Харис, намеки с обеих сторон все же были. Власти “Экраны” давали понять, что хотели бы задержать меня на станции для выяснения всех обстоятельств моего побега из Икелана, а тирианцы сообщали, что не планируют задерживаться здесь надолго, и супругу дайнагона, разумеется, оставлять также не собираются, как бы подтверждая ,что я буду предметом торга.

В общем, пока и те и другие прощупывали друг друга и пытались выбить для себя более выгодные условия сотрудничества. Я, как мы и предполагали, снова оказалась разменной монетой, которую Совет “Экраны” не захотел отпускать просто так. И дело было совсем не в том, что сотворили со мной икеланцы. Власти преследовали свои цели, планируя использовать меня для каких-то собственных политических игр.

“А вот не хотите ли вы комбинацию из трех пальцев?” - как говорил мой папа. Я уже наелась политикой по самую макушку. Больше не хочу.

***

Нас посадили в аэрошаттл и повезли в квартал развлечений верхнего “кольца”, в котором проходило сегодняшнее мероприятие. Я переживала и за маму, и за себя, зная, какими мерзкими могут быть некоторые представители местной “элиты”, особенно женского пола. Помнила и колкие подначки, и насмешки, и тонкие издевательства, когда мы с мамой и Марио присутствовали на подобных сборищах. Нас считали недостойными, зная историю нашей семьи и отношение к нам деда. Разумеется, в лицо гадостей никто никогда не говорил, но вот эти шепотки, смешки, завуалированные унижения...

В общем, впечатления от приемов Совета у меня остались самые неприятные.

Марио смотрел на подобное сквозь пальцы. Иногда мне казалось, что он даже поощрял такие выпады в нашу сторону, подначивал своих коллег на такое поведение, делая маме и мне еще больнее. Очень надеюсь, что этот гад сдох в муках в тюрьме, потому что сейчас встреться он мне, я бы прикончила его голыми руками. Да, я обещала о нем не думать и не вспоминать, но в контексте сегодняшнего вечера, забыть о прошлом, к сожалению, не выходило.

Наличие рядом тирианцев добавляло уверенности. Мои мужья сидели рядом по бокам, оба незаметно сжимая мои руки с двух сторон. Нужно бы сказать Саю, чтобы перестал так на меня смотреть, а то с первого взгляда видно, что он явно не просто телохранитель моего мужа-дайнагона, а как минимум влюбленный в меня мужчина, состоящий со мной в самых близких отношениях.

Диан расположился рядом с мамой, и очень мило и ненавязчиво ухаживал за ней, то помогая сесть, то о чем-то ее спрашивая. Я смотрела на этих двоих, и в сердце становилось тепло и солнечно. Мама и ниган Эш хорошо смотрелись вместе и друг на друга смотрели очень... выразительно.

Амо с нами не пошел, так как присутствие детей на мероприятии не подразумевалось. Мама оставила его в жилом комплексе, строго наказав никуда без нас не ходить. Завтра они мамой отправлялись на среднее “кольцо” на очередную медицинскую процедуру, которые брат вынужден был проходить регулярно, чтобы нормально дышать станционным воздухом.

С братом мы с мамой также поговорили. Он с воодушевлением принял новость о том, что скоро мы покинем “Экрану” и отправимся в Тирию, где, очень надеюсь, найдем новый и безопасный дом. Разумеется, брат понимал, что переезд, скорее всего, означает переселение на настоящую планету с естественной атмосферой, где его недуг будет окончательно побежден и излечен. Мужчины пообещали, что их медицина, шагнувшая гораздо дальше в своем развитии медицинских технологий Содружества, обязательно поможет Амо, если в этом возникнет такая необходимость.

Так что с братом все было решено очень быстро. Да и мама вроде как даже после получения новостей о своем статусе неи не высказывалась против переезда, хотя я и нервничала из-за того, что она может испугаться и передумать. Судя по ее почти невинному флирту с Дианом, похоже, моя родительница решила, что бояться тирианских мужчин не стоит. Что же. Я надеялась на такой исход и была рада ему безмерно.

***

В большом круглом помещении зала приемов толпилась разряженная публика. Мужчины и женщины тихо переговаривались, попивая вино с собственных станционных виноградников, явно обмениваясь свежими сплетнями. На фоне играла тихая музыка. Андроиды-официанты разносили закуски.

Все увиденное было знакомым и почти привычным. Словно я снова вернулась в то неприятное время, когда мы с мамой вынуждены были терпеть эти лицемерные рожи, улыбаться натянутыми улыбками и сдерживать себя, чтобы не послать какую-нибудь мерзкую жену какого-нибудь Советника куда-нибудь в задницу нашей вселенной.

Я держала под руку Хариса, облаченного сегодня в зеленый китель, украшенный серебром. Он отличался по крою от икеланского, красного и вычурного, в котором мужчина спускался с “Роукера” вчера, и шел ему гораздо больше, подчеркивая поджарую грациозную фигуру дайнагона, еще больше выставляя на показ его необычную красоту, делая розоватые волосы чуть ярче, а черты лица гораздо выразительнее и немного строже.

Сайкер находился в шаге позади нас, но я все равно чувствовала его поддержку, уверенность, силу, которые этот мужчина источал одним своим суровым внушительным видом, словно прикрывая мои тылы и в прямом, и в переносном смысле этого выражения.

Замыкала шествие мама под руку с Дианом. Она держалась за мужчину, как за спасительную соломинку, и я понимала ее волнение и ее эмоции. Я бы тоже с радостью пропустила это мероприятие, но долг превыше всего. Мы должны блистать.

Возможно, когда Совет услышит мою историю, которую он пока не спешит узнать, его члены не поверят мне, говоря, что я не выгляжу жертвой, несколько раз чудом спасшейся от неминуемой гибели. Не выгляжу той, кого сделали оружием в чужой борьбе, той, кого отравили, преследовали, подставляли, хотели заткнуть навечно. Но тирианцы решили, что все должно быть именно так. Мы должны обозначить мое присутствие и мой статус супруги тирианского дайнагона на станции, сделать все возможное, чтобы оно запомнилось, показать, что я не сломалась, готова бороться и не желаю прогибаться ни под кого. Кажется, мужчины даже ждали на мероприятии каких-то провокаций.

Когда мы переступили некую незримую границу, пройдя кордон охраны из боевых андроидов и сделав шагов десять от входа, я почти задохнулась от всеобщего внимания, которое одновременно направилось на нас со всех сторон. Присутствующие повернули головы, изучающе разглядывая меня, маму и наших спутников. Я чувствовала, что меня буквально препарируют любопытными, снисходительными или даже откровенно неприязненными взглядами, но старалась держать спину ровно, голову прямо, и приклеить к лицу легкую вежливую улыбку, надеясь, что, видя ее, некоторые чересчур ядовитые местные особи захлебнутся собственным ядом.

Первым к нам, разумеется, подошел дед, временно исполняющий обязанности главного Советника.

- Дайнагон, ниганы, Араксия, Каролина, рад вас видеть - произнес он с пафосом, удовлетворенно оглядев и нас с мамой, и наших мужчин - дамы и господа - обратился уже ко всем присутствующим. Музыка смолкла. Голос деда был гулким и громким, искусственно усиленным - рад представить вам делегацию из системы Тирия и их спутниц, к моей радости, являющейся также членами моей семьи.

“Ах ты старая сволочь” - подумала я - “то есть, до этого знать нас не желал, а теперь кичишься тем, что ты вроде как состоишь с нами в родстве. Хотела я тебя простить по доброте душевной, но, пожалуй, не буду”.

Толпа с жадностью внимала эту речь. Дед вещал еще что-то высокопарное и бесполезное про то, как Совет рад таким важным гостям и счастлив, что “Экрана” станет первым поселением Содружества, наладившим с тирианцами контакт, и бла-бла-бла... Я уже его не слушала, потому что старалась не реагировать на злобные взгляды из толпы.

Шепотки нарастали. К нам кто-то подходил, представляясь, задавая какие-то ничего не значащие вопросы ни о чем. Местные “элитные” дамочки облизывали тирианцев взглядами, а Советники “Экраны”, коих выделяли темные кители с золотыми эполетами и стоячими воротниками, изучающе рассматривали нас с мамой, явно замышляя что-то недоброе.