Белый Шиповник и Черные Ягуары (СИ) - Консуэло Ольга

— Значит, тела вы не видели? — уточнил Терд.

— Нет, нам просто сказали, что наш маг погиб, а через пару недель прислали нового, тоже из недавних выпускников, перебросили к нам отқуда-то.

— Почему вы думаете, что он выжил? — вступила в разговор тетушка Фай.

— Так нам, вернее, мне, сказал призрак девушки по имени Ани, которого этот маг или кто-то, выдававший себя за него, вызвал с той стороны, — пояснила Инса.

— Вот как, — протянула тетушка Фай, — значит, ты — говорящая с той стороной.

— Что значит «говорящая с той стороной»? — растерялась Инса.

— То и значит, — рассмеялась ведунья, — что ты можешь слышать мертвых. Ведь это произошло с тобой не в первый раз.

— Да, — подтвердила Инса, — не в первый.

— Вообще-то, призраков не так-то просто обмануть, — заметила тетушка Фай. — Хотя, темный маг, может, и сумел бы.

— Вот мы и надеялись, что сможем выяснить здесь, погиб он тогда или нет. Но, оказалось, что и вы точно ничего не знаете, — огорченно вздохнула Инса.

— Не знаем, — подтвердила тетушка Фай. — Но можем попробовать узнать. Мы с тобой. Если ты, конечно, согласишься.

— А как? — воодушевилась Инса.

— Пойдем с тобой ночью в пустыню и будем слушать духов. Духи пустыни знают, что тогда произошло, и могут нам рассказать.

— А у меня получится? — засомневалась девушка.

— Получится, — улыбнулась ведунья, — в этом ничего сложного нет. Раз ты можешь слышать, ты услышишь.

ГЛАВА 26

Попросив друзей передать Ренцу, что она будет ночевать у тетушки Фай, Инса отправилась вместе с ведуньей. Дом тетушки Фай внешне ничем не отличался от остальных домов в Седых Барханах: глинобитные стены, когда-то белые, уже давно посерели под слоем песка и пыли, как и черепичная крыша, изначальный цвет которой в сгустившейся темноте было и вовсе невозможно определить. Внутри оказалось довольно уютно: небольшая комната, игравшая роль гостиной, была чистенькой, хотя и просто обставленной.

— Когда закончим, сможешь подремать до утра здесь, — кивнула тетушка Фай на диванчик, заваленный подушками. — А сейчас нам надо подготовиться, так что пойдем на кухню.

Кухня тоже выглядела довольно мило, хотя и весьма необычно, поскольку вместо привычной плиты у той стены, что напротив окна, находилась печь, сиявшая в полумраке белизной. Электричество в доме ведуньи имелось, но верхний свет тетушка Фай включила только в гостиной, в кухне же его зажигать не стала, просто оставив открытой дверь в комнату. Из кухонного шкафчика она достала пять белых свечей, поместила их на небольшие блюдечки и расставила на столе на равном расстоянии друг от друга тақ, что получился круг. Потом достала еще одну свечу, побольше и не белую, а желтую, и поместила её в центре.

— Белые свечи — для обозначения стихий, — пояснила тетушка Фай, — а желтая — для духов. Поскольку мы с тобой будем слушать духов вместе, то и зажигать их мы должны тоже вместе.

С этими словами она достала еще две небольшие белые свечки, зажгла обе спичками, и вручив одну Инсе, сказала:

— Просто повторяй за мной и старайся зажигать свечи так, чтобы получалось одновременно. Первая свеча — для стихии земли, что покрыла песком пустыню, вторая свеча — для стихии огня, что зажгла над пустыней солнце, третья свеча — для стихии воздуха, что рождает над пустыней ветер, четвертая свеча — для стихии воды, что не дает пустыне умереть, пятая свеча — для стихии жизни, что дает жить в пустыне тварям разумным и неразумным, и последняя свеча — для духов пустыни, что знают обо всем, что случается в её пределах.

Инса старательно повторяла за ведуньей, по очереди поднося свою свечку к тем, которые зажигала тетушка Фай. И странное дело — вроде бы эти простые слова не были заклинанием, однако по мере того, кақ загорались свечи, у нее крепло ощущение, что они здесь не одни, что кто-то еще, незримый и пока неслышимый, возник рядом и внимательно за ними наблюдает.

— Отлично получилось! — одобрительно кивнула тетушка Φай и достала всё из того же шкафчика несколько стеклянных баночек, закрытых стеклянными же пробками, в которых ңаходились сушеные травы.

Вручив Инсе каменный пестик и тяжелую каменную ступку, куда она перед этим насыпала из каждой банки примерно поровну, тетушка Фай велела:

— Ты давай перетирай травы, а я пока вскипячу воду. Нам понадобится специальный чай. Не бойся, — улыбнулась она, заметив встревоженный взгляд девушки, — ничего опасного в моем сборе нет. Он успокоительный, ну и немного обостряющий восприятие.

— У меня аллергия на пустынную полынь, — предупредила Инса.

— Я знаю, — ответила ведунья, поэтому я заменила её на другую траву с похожим действием. Она называется звездопут — звезда путника и никакого вреда тебе не причинит. Раньше её часто использовали для того, чтобы найти дорогу — она обостряет чувство направления. Сейчас, конечно, в этом деле обычно полагаются на артефакты, но для того, чтобы помочь услышать духов, путеводные артефакты не подойдут, а вот звездопут — вполне.

Получившийся чай оказался терпким и горьким, но, к счастью, выпить нужно было совсем немного — всего полстакана, так что Инса справилась без труда.

— А теперь сиди и смотри на пламя желтой свечи, думая о том, что хочешь узнать, — велела тетушка Фай. — Я скажу, когда придет пора отправляться к духам.

То ли помог выпитый чай, то ли упражнения на концентрацию внимания, которые они проделывали на занятиях по основам ясновидения, то ли и то, и другое, но сосредоточиться на мыслях о том, что она хочет узнать, что случилось с Гернисио Рентальо, Инсе удалось без труда. Яркое пламя желтой свечи как будто заслонило собой всё вокруг, ощущение времени исчезло, как и ощущения тела. Остались только твердое намерение узнать правду и чувство, что это ей действительно, по-настоящему необходимо.

— Пора, — сказала тетушка Фай.

Она велела Инсе снять платок и распустить волосы и сама поступила так же. Взяв девушку за руку, ведунья вышла из дома и направилась к краю деревни, до которого от её жилища оказалось совсем недалеко.

Ночь была ясная. Вдали от городских огней стали видимыми мириады звезд, а света растущей луны было вполне достаточно, чтобы находить дорогу. Инса подумала о том, что такого количества звезд она не видела вообще никогда, а ведь на самом деле они всегда были там, просто их не было так ясно видно. По её ощущениям они шли по пустыне довольно долго, около часа, и когда тетушка Фай велела остановиться, оказалось, что деревни уже не видно — песчаные барханы, казавшиеся, во всяком случае впервые оказавшейся в пустыне девушке, совершенно одинаковыми, окружали их со всех сторон. Инсе стало жутковато — выглядевшая бескрайней пустыня где-то возле скрытого во тьме горизонта смыкалась со столь же бескрайним чернильно-черным, усыпанным неисчислимыми звездами, небом. На этом фоне они с тетушкой Фай казались девушке крошечными и хрупкими, такими незначительными, что вообще непонятно, как они могут рассчитывать, что духи, обитающие в этой безграничной бесконечности, захотят с ними говорить.

— Не волнуйся, они захотят, — ответила на невысказанные опасения ведунья. — Для того, чтобы услышать духов, именно такое состояние и нужно — когда понимаешь, какое место на самом деле ты занимаешь в этом огромном мире.

Она по-прежнему держала Инсу за руку, и теплая ладонь тетушки Фай была как якорь, вселяющий надежду, что всё будет хорошо.

— Тебе лучше закрыть глаза, — посоветовала ведунья, — так будет проще услышать.

Инса так и сделала. И сразу же в ушах раздался шепот, сперва еле слышный, похожий на шорох песка. Он становился всё громе и громче, и в конце концов девушка сумела разобрать слова:

— Ты права, говорящая с той стороной, тот, о ком ты думаешь, остался жив. Та буря была не простой, её вызывал темный маг, не тот, о ком ты думаешь, другой. И та темная магия покалечила ауры многих из тех, кто усмирял бурю, изуродовав их до неузнаваемости. Тот, о ком ты думаешь, был одним из таких пострадавших. Больше мы ничего не знаем о том, что произошло с ним тогда.