Соня Сэнь - Колыбель чудовищ
— Возможно, ему была нужна лишь смерть нашего лидера, — предположил Аскольд. — Лишенные предводителя, мы, по логике вещей, должны подчиниться власти Перворожденного.
— Но мы не подчинимся. А непокорных обычно устраняют. Или кто-то из присутствующих готов перейти на сторону врага? — и Алекс многозначительно покосился в сторону Каина.
Тот вскинул руки, скорчив обиженную мину.
— Чего вы на меня смотрите? Старина Самир, хоть и был редкостным занудой и ханжой, но, как-никак, приходился мне собратом. Да и на Яну нашему чужаку нападать не стоило — не люблю, когда разевают пасть на мою собственность.
— Чего-чего? — возмутилась Яна.
— А вообще, наш маразматик оказался не таким уж и невменяемым: унес с собой головы трупов, сохранив нашу тайну, — заметил Каин, игнорируя покрасневшую от негодования девушку.
— Возможно, он не хочет привлекать внимания Палачей. — пожал плечами Аскольд. — Не забывай, он попрал законы нашего Рода — бросил на произвол судьбы обращенных им людей, которые вряд ли заботились о том, чтобы прятать тела убитых ими жертв — никто их этому не научил. Они подвергали опасности нас всех.
— Да помню я, помню. А может, нам лучше на время вообще уехать из города, и пусть воюет тут с собственной тенью? Не с кем сражаться за власть — и нет проблемы.
— И бросить город и его жителей, пусть и смертных, отдать без боя в лапы древнего, жаждущего крови, монстра? Ты представляешь, какой хаос тут воцарится? Мы, прежде всего, должны выбрать нового лидера, а затем найти и избавиться от Перворожденного!
— Да Палачи нас за это четвертуют. Всей Семьей. Слыханное ли дело — лишить жизни Перворожденного!
— Значит, нужно связаться с Палачами, объяснить им ситуацию. Помогать они нам вряд ли станут, но, по крайней мере, признают необходимость в уничтожении Перворожденного, который для всех нас представляет угрозу. Самиру надо было обратиться к ним сразу, но он планировал сперва изловить чужака, а уже затем поставить в известность Палачей. Не успел…
— А кто-нибудь из вас вообще знает, как связаться с Палачами? — поинтересовался Каин.
Алекс кивнул.
— Да, Самир рассказал мне. На всякий случай. Как старшему из нас после него…
— А ведь и правда — ты старше нас всех, — удивилась Мия, до этого хранившая скорбное молчание. — Выходит, полномочия главы Семьи перейдут тебе.
— Что за чушь? — немедленно вскинулся Каин.
Мия гневно повернулась к нему.
— Каин, мы, в отличие от тебя, чтим законы наших предков. Без предводителя мы — не Семья, а всего лишь разрозненная группа Истинных-одиночек. Право руководить нами получает самый старший, и, соответственно, самый мудрый и опытный. Так уж заведено.
— Сестренка, у меня уже оскомина от твоих нравоучений. Говори, что хочешь, а я не согласен с кандидатурой Александра. Придя к власти, он нас всех построит в шеренгу и заставит водить хороводы на детских утренниках смертных.
— Полагаю, если мы вынесем этот вопрос на голосование, ты останешься в проигрыше, Каин.
— Мне тоже кажется, что лидером Семьи должен стать Александр, — твердо добавил Аскольд.
Каин хмыкнул, окинув Алекса пренебрежительным взглядом.
— Что ж, в таком случае, я вынужден буду вычеркнуть себя из членов Семьи и покину город — разумеется, после того, как закончится вся эта катавасия с Перворожденным. На это-то я имею право, не так ли, наша дражайшая блюстительница законов?
— Имеешь. — в голосе Мии прозвучало сожаление, но спорить с братом она не стала.
Каин не без злорадства наблюдал, как вытянулось при этих словах лицо Алекса. Ясное дело — уехав, Каин по праву увезет с собой и Яну, чего новоиспеченному главе Семьи, естественно, вовсе не хотелось. Яна молчала, но по выражению ее лица было ясно, что ее сейчас терзают аналогичные мысли. Ничего страшного. Как там люди говорят? 'С глаз долой — из сердца вон?'
Гнетущее молчание, повисшее в комнате, неожиданно нарушил звонок мобильника Алекса. Звонил Валентин, причем, судя по высветившемуся на экране количеству звонков, уже в третий раз. Чертова связь.
— Александр, приезжай немедленно. У нас кое-что есть. В наши руки попала одна интересная особа, имеющая непосредственное отношение к Перворожденному. Думаю, ты захочешь сам ее допросить.
— Что за особа? Очередной 'дикий'?
— Ее зовут Изабель.
14
Недостроенное здание больницы возвышалось над редкой лесопосадкой мрачной глыбой, напоминая остов потерпевшего крушение корабля. Даже бледный утренний свет, казалось, отказывался проникать в зияющие на его боках черные раны. Люди обходили это место стороной: уж больно дурную славу оно имело. Кроме бомжей, наркоманов, бродячих псов да любопытных мальчишек, на территорию давно замороженной стройки никто не совался. До недавнего времени. Несколько дней назад недра полуразрушенного здания навсегда приютили парочку падких на приключения подростков; недосчитались своих товарищей и бродяги, облюбовавшие руины для ночлега. После этого здание опустело окончательно — не считая собак, которые, держась от него на благоразумном расстоянии, оглашали окрестности отчаянным воем. Среди жителей ближайших домов поползли слухи, что в развалинах завелось кое-что похуже маргиналов и привидений. И они были правы.
Марк застал Лизу сидящей на грязных ступеньках полузатопленного подвала; девочка неотрывно смотрела на простершуюся внизу мутную жижу — так человеческие дети смотрят из кровати в темноту, ожидая появления ночных чудовищ. Перворожденный бросил у ног свою ношу — бесчувственное тело молодой женщины — и, наклонившись, легко подхватил 'дочь' на руки.
— Ну, как тут моя малышка? Скучала по папе? — осведомился он насмешливо.
— Больше не оставляй меня тут….с ними… — серьезно попросила девочка. — Я их боюсь.
— Ну, крошка, я же тебе обещал, что они тебя не тронут. Она знают, что ты — моя дочь.
— А вдруг они забудут?
Марк фыркнул.
— Глупости. Они ведь точно такие же, как мы с тобой. Их не стоит бояться.
— Они голодные. Я слышала, как они рычат…
— Ну, это поправимо. Видишь, какой хороший завтрак я им принес. Я уверен, что вы подружитесь.
— Пап, а где мамочка? Она скоро придет?
— Нет, крошка, боюсь, мамочка нас бросила, — сухо ответил он, спуская ее на пол. — Теперь остались только мы с тобой.
— Бросила? Почему? — глаза девочки тут же наполнились слезами, губы задрожали.
Марк стиснул зубы, сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее, как котенка. Если девчонка опять вздумает реветь, видит Прамать, он оторвет ей голову. Не расскажешь же ей, что неблагодарная Изабель разбила окно в машине и сбежала, пока он разбирался с оставшимися вриколакосами Самира. И, судя по тому, что домой за Лизой она не вернулась (а она бы ее ни за что не бросила), она уже была в руках его врагов. Он пытался установить с ней ментальный контакт, но в сознании Изабель царила такая сумятица, что это лишь подтвердило его опасения. Что ж, к счастью, он был достаточно благоразумен, чтобы не посвящать ее в свои дела и не рассказывать о себе слишком много. А вот дом пришлось спешно оставить, и его было жаль. Поиск нового жилища займет время.
