Даниэль Зеа Рэй - Айя
- Приготовить что-нибудь? - снова подала голос Айя.
- Я не голоден.
- А ты? - обратилась она к Орайе.
- Не знаю, - пожал плечами он. - Мне не говорили, что здесь нужно есть.
- Еда - это энергия. Твоя оболочка нуждается в ней, так же, как и обычное тело в Мире материальных вещей. Ты можешь испытывать жажду, голод, потребность испражняться, ты даже можешь заболеть...
- А как же бессмертие?
- Ты "бессмертный смертный"! - засмеялся Кейти и потянулся к дверце одного из шкафчиков.
- Не думаю, что для спиртного самое время... - заметила Айя.
- А я бы выпил! - заявил Орайя, останавливаясь напротив Айи и заглядывая в наполненные осуждением глаза.
Кейти достал какую-то темную бутыль и два стакана, наполняя их мутной жидкостью.
- На языке коренных это называется "Djada".
- Подойдет, - ответил Орайя и принял бокал из рук Кейти. - За тебя, малышка, - хмыкнул Сиа и осушил стакан залпом.
- За тебя, Ajami! - произнес Кейти и последовал примеру Орайи.
- Ajami? - сморщился Орайя и выдохнул, отворачиваясь в сторону.
- Мое полное имя.
- Ну, как тебе "Djada"? - хмыкнул Кейти, наливая очередную порцию спиртного в два бокала.
Орайя прищурился и вопросительно приподнял бровь:
- Семьдесят?
- Семьдесят шесть, - улыбнулся Кейти, протягивая бокал новому знакомому.
- Смысл не в градусах, - заметила Айя и потянулась к бутылке, за что получила по руке от брата.
- Этому тебя научили там?
- И этому тоже, - выдохнула Айя и, соскочив со столешницы, выхватила бутылку из-под носа Кейти.
Брат сложил руки на груди и очень внимательно наблюдал за тем, как Айя морщится, но тем не менее, продолжает глотать обжигающее пойло прямо из горлышка. Наконец, она закончила и поставила бутыль на стол.
- Запить? - поинтересовался брат.
- Закусить, - ответила Айя и, открыв дверцу холодильника, схватила первый попавшийся под руку кусок сыра.
- Ну что, зрячий? По второй?
- Давай, - улыбнулся Орайя и взял в руки бокал.
- За правду!
- Как скажешь, - ответил Орайя.
Айя прислонилась спиной к холодильнику и сложила руки на груди, пережевывая закуску.
- Сколько ты ему даешь? - спросила она у брата.
- Минут десять, - хмыкнул тот.
- А мне?
- Пять, не больше.
- А себе?
- Двенадцать, может быть, пятнадцать.
- Много тренировался в последнее время?
- У меня есть оправдание.
- Ты собираешься поговорить с ней?
- Нет, - ответил Кейти и присел на стул.
- Глупо. Это длилось три года, и ты готов вот так, без борьбы, опустить свои руки?
- А за что мне бороться, Айя? За женщину, которая, как оказалось, меня не любит?
- Она любит тебя.
- Не меня... - покачал головой Кейти.
- Если я говорю, что она любит тебя, значит, я действительно в это верю.
- Так любит, что не готова стать моей женой?
- Это важный шаг, Кейти. Она имеет право на сомнение.
- Когда любят - плюют на сомнения. Когда-нибудь, ты это поймешь.
- Я Вам не мешаю? - перебил из диалог Орайя.
- Желаешь вступить в игру? - спросил Кейти.
- Мне не огласили правила.
- Айя, переведи для своего друга слово "Djada".
- "Горечь".
- "Горечь", - улыбнулся Орайя. - "Горечь правды", я полагаю?
Кейти демонстративно выставил руки вперед и похлопал дереве:
- Совершенно верно!
- Не думай, что он не знал, что пил, - заметила Айя, глядя на Орайю. - У "Сильзона" слишком специфический привкус. Только у нас его не очищают и не настаивают на травах, как во Внешнем Мире.
- Значит, он уверен в том, что ему нечего скрывать?
- Уверен, - произнес Орайя, глядя при этом на Айю.
Кейти посмотрел на свою сестру, затем взглянул на дереву, и хмыкнул:
- Красивая она, правда?
- Интересная, - уклончиво ответил Орайя.
- Красота - это про Айрин Белови, не так ли? - улыбнулась Айя. - Каждая черта ее лица уникальна, и, в то же время, очень выразительна. Таких людей невозможно не заметить. Они даруют нам наслаждение, которое мы испытываем просто созерцая их красоту. В них так просто влюбиться. Так просто захотеть владеть ими. Те же, кого называют "интересными", стоят за их спинами и меркнут в тени чужого сияния. В "интересных" не влюбляются с первого взгляда, им не обещают весь Мир и не преклоняют перед ними свои колени. "Интересные" - это про тех, кого не считают красивыми.
Айя замолчала и подняла глаза на Орайю. Ничего не изменилось. Все тот же усталый взгляд, будто он знает больше, чем кто-либо другой, то же снисхождение в изогнутой линии его губ. Нет, это была не насмешка, и даже не жалость. Он всего лишь выворачивал ее наизнанку, внимательно изучая все внутренние швы.
- "Интересным" дарят весь Мир, - вдруг, ответил Орайя. - Перед ними преклоняют одно колено, и смотрят на них всю жизнь, не отворачиваясь. "Интересные" для тех, кого не ослепляет пустой блеск. Они наполнены содержанием, которое нельзя постичь, лишь взглянув на них. Они для тех, кто хочет заглянуть глубже и не боится понять, что целой жизни не хватит, чтобы познать их. Но, важно ли это, когда желаешь быть всего лишь "красивой"?
- Ты прав! Это - не важно. Просто, когда желаешь быть красивой только для одного человека, а он называет тебя "интересной" и улыбается в ответ, это ранит... - ответила Айя и повернулась к брату. - Кажется, я что-то не то сказала...
- Ты "умыла" его, милая.
- Думаешь? - прошептала Айя, сползая на пол.
- Приятных снов, Ajami, - произнес Кейти, но Айя уже не слышала этих слов.
Глава 17
- Eria... Ложись в постель...
Эрика обернулась и посмотрела на Бронана, распластавшегося поперек кровати.
- Спи... ...раз можешь...
Бронан приоткрыл веки и уставился на нее.
- Вчера ты практически не спала. Сегодня тоже. Меня это беспокоит.
- А меня нет, - ответила Эрика и направилась в ванную.
Она разделась и включила горячую воду, когда ощутила прикосновения его ладоней к своей груди. Эрика не двигалась, глядя на большие темные пальцы, поверх багровой кожи.
- Оставь меня... - прошептала Эрика, сжимая свои зубы.
- Eria...
- Я сказала "оставь меня"!!! - закричала Эрика и оттолкнула его от себя.
Бронан отстранился и глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собственным бессилием. Эрика перестала обращать на него свое внимание. Постоянно сторонилась, а когда ложилась на одну с ним кровать, накрывалась одеялом с головой и отворачивалась... Кто в такую жару накрывается одеялом? Бронан понимал, что с ней что-то происходит. Начнись все это после их смерти, он бы знал, в чем причина. Но это началось до их появления здесь. Истерики... Смены настроения... Глупые шутки... Он перестал узнавать ее. Ей нравилось заниматься любовью с ним. По крайней мере, после их примирения. А теперь... Он чувствует себя попрошайкой на паперти. Разве, это - нормально?
