Бренда Джойс - Темное искушение
Она была сбита с толку. Его голые ноги были в ботинках, а также он был одет в лейне и плед в изумрудно-зеленую и черно-голубую клеточку. Его одеяние разительно контрастировало с комнатой.
Наполнив несколько бокалов, он повернулся к ней с той соблазнительной и откровенно довольной улыбкой, которую она слишком хорошо помнила. Он знал, что неотразим для противоположного пола, подумала она.
— Бокал вина, леди Клэр? — проворковал он, подходя к ней в тот момент, когда Ройс и Иренхат вошли внутрь.
— Нет, спасибо, — взволнованно ответила Клэр.
У него были такие же серые глаза, как и у Малкольма, и светились тем же оценивающим жаром. Хуже того, он пристально осмотрел ее с головы до ног. Клэр не сомневалась, что он раздевает ее глазами, снимая всю одежду на ней, и мысленно наслаждается весьма интимным зрелищем.
Он широко улыбнулся.
— Оно из Бордо, — мягко сказал он.
Она встретилась с ним глазами, чувствуя, как пылают ее щеки. Его тон был вкрадчив, и она была уверена, что он применяет его к женщинам, чтобы затащить их в свою постель. Почему-то, она знала, что он также подумал о том, какова она будет в постели, и его мысли были ужасно наглядными.
— Уверена, оно восхитительно, — хрипло сказала она и отвернулась, тревожно вздрогнув. Его красота и мужественность не помогали делу.
Малкольм стал между ними.
— Еще раз посмотришь на мою женщину таким взглядом, и я оторву тебе голову и брошу на пол, а затем наколю на пику.
Его глаза яростно сверкали. В левой руке он держал шлем, но правая рука лежала на рукояти его меча.
Клэр не представляла, как успокоить Малкольма. Эйдан совсем смутил ее, и он знал, что делает. Ему нравилось приводить ее в неловкость и замешательство.
— Как я могу не смотреть на красивую женщину? — спросил Эйдан мягко, и Клэр знала, что его взгляд опять вернулся к ней. — У меня есть глаза, Малкольм.
Раздался звук разбитого стекла.
Клэр развернулась и поняла, что Малкольм выбил бокал из руки Эйдана.
— Ты выкажешь уважение, — сказал он яростно.
Эйдан продолжал улыбаться, но глаза его похолодели.
— Я пригласил тебя в свой дом. Я решил не бросать тебя в башню. И меня не беспокоят красные пятна, оставшиеся после вина на моих прекрасных коврах.
— Я почищу их, — вскрикнула Клэр, но не могла пройти между мужчинами. Рука Малкольма покоилась на рукоятке его меча, и Клэр боялась, что он вытащит его. И тогда, знала она, Эйдан с радостью вступит в бой.
Иренхат в очевидном замешательстве опустился на стул, наблюдая за разыгрывающейся драмой. Ройс шагнул вперед и положил руку на плечо Эйдану, встав между двумя мужчинами.
— Хватит! — Он был раздражен. — Ты спровоцировал Малкольма и заслужил затрещину, ведя себя, как десятилетний мальчик, а не как взрослый мужчина твоего возраста.
Эйдан взглянул на Ройса без какой-либо враждебности и отошел от них обоих. Он остановился у очага, глядя на языки пламени. Вздохнув с большим облегчением, Клэр подошла к Малкольму и взяла его за руку.
— Ты должен попытаться игнорировать его, — начала она.
Он одарил ее скептическим взглядом.
Клэр отпрянула от него, поняв свою ошибку. В мире мужчин, женщине лучше держать рот на замке, пока не придет подходящий момент. Позже, когда они останутся одни в комнате, которую будут вместе делить, она попытается заставить Малкольма посмотреть на вещи так, как видит их она. Было так трудно сдержать свой порыв сказать ему, что она знает, что именно ему следует сделать. Разве Малкольм не видит, что Эйдан манипулирует им? Он должен быть выше этого.
Эйдан вернулся к буфету, налив еще вина, его руки тряслись. Он протянул фужер Ройсу, который принял его, а затем посмотрел на Иренхата. Граф Лахлана покачал головой, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ты знаком с Лахланом? — спросил Ройс.
— Неофициально, — ответил Эйдан, не взяв себе вина. — У него прекрасная репутация.
— Тогда сейчас самое время. Он будет тебе хорошим союзником, когда ты поймешь, что слишком стар для всяких уловок, и решишь выполнять приказы Братства гораздо чаще, чем сейчас.
Эйдан посмотрел на Ройса без всякой враждебности и Ройс ответил тем же. Клэр поняла, что они знали друг друга гораздо лучше, чем казалось, и Эйдан принимал критику от дяди Малкольма, хотя они не состояли ни в каком родстве. Она была уверена, что Ройс развивал их отношения из-за своей любви к племяннику. Напряжение в комнате спало, и она с облегчением вздохнула.
— В данный момент, я бы с удовольствием выпила бокал вина, — солгала она.
Она улыбнулась Эйдану с Ройсом, и подошла к буфету взять себе вина, надеясь, что обычные действия смягчат напряженную атмосферу. Налив фужер, она осмотрела комнату.
— У вас прекрасный дом, — сказала она Эйдану.
Она точно не знала, как к нему обращаться.
На лице Эйдана расцвела улыбка. Он выглядел довольным и несколько удивленным.
— Ваше присутствие делает его еще более прекрасным, — он вернул ей комплимент.
Клэр взглянула на Малкольма, который только покачал головой с отвращением. Ей захотелось сообщить Эйдану, что в ее времени женщины засмеялись бы над такими словами. А возможно и нет: он был так соблазнителен, что ни одна женщина не захотела бы упустить шанс побыть с ним.
Малкольм одарил ее хмурым взглядом и обратился к своему единокровному брату:
— Ты знаешь, зачем мы здесь.
Эйдан посмотрел ему в лицо.
— Да.
Он поставил свой бокал, сунул руку под плед и вытащил свернутую в трубку и завязанную пергаментную страницу.
Клэр ахнула:
— Это то, что я думаю?
Эйдан передал страницу Малкольму.
— Да, леди Клэр, и я вижу вы в восторге. Но страница бесполезна.
Малкольм развязал ленту и развернул свиток. Клэр поставила свой бокал и бросилась к нему. Перед ней был прекрасный, но очень стилизованный и чрезвычайно витиеватый рукописный шрифт, буквы были даже больше искажены, чем в Каттахе.
— Я не могу читать на латыни. Девушка?
Она была написана на латыни, не на гаэльском?
— Да, — выдохнула Клэр, взяв у него страницу. Ее сердце сильно забилось, и она почувствовала слабость.
— Спасибо!
Клэр поцеловала его в щеку и подбежала к огню, сев на бархатную скамью. Она пристально вглядывалась в слова, осознавая, что только один параграф написан на латыни. Все остальное было на старом ирландско-гаэльском языке. Из-за стилизованного шрифта и нехватки пробелов между словами читать было очень трудно. А затем ее осенило. Это была молитва, не похожая на те, которые она когда-либо слышала. Кельтская богиня исцеления, чье имя она никогда не слышала — Сианна, оказалась объектом рукописи.
