Линн Керланд - Замок ее мечты
— Помолись своему хозяину, потому что ты скоро к нему присоединишься, — холодно сказал Кендрик, натягивая тетиву.
— Ох, Кендрик, — тихо сказала она. — Пожалуйста, вспомни. Ведь я люблю тебя больше жизни. Я подписала бумаги, Кендрик. Ведь именно поэтому ты и вернулся, я уверена в этом! Чтобы у тебя был еще один шанс после того, как Ричард отнял у тебя жизнь.
Кендрик выпрямился и прицелился.
Кендрик, твой долг — защищать женщин и детей.
Но не ведьм. Эта женщина — ведьма.
Никогда не пятнай своей чести, обижая женщину только затем, чтобы убедиться в своем могуществе, сын мой. Если необходимо, убей мужчину, но женщину — никогда. Они — самое ценное из того, что подарил нам Господь.
Замолчи, отец!
Кендрик, я так горжусь, что ты стал настоящим мужчиной! Помни, что мы с отцом будем ждать тебя, когда придет твой час.
Мама, о чем ты говоришь? Какое время должно прийти? Кендрик с силой прижал руку ко лбу. Что за колдовство заставляет слышать от его матери такие странные речи? Он снова взглянул на ведьму. На ее лице лежала печать глубокой печали и сожаления. И еще какое-то чувство сияло в ее глазах.
Любовь?
Но это невозможно. Она его околдовала, и теперь он стоит перед ней, нерешительный, словно зеленый юнец. Он снова поднял арбалет и посмотрел ей в глаза.
— У тебя есть, что сказать напоследок? — сухо спросил он. — Только правду?
— Это правда, — прошептала она. — Я люблю тебя, мой призрачный рыцарь.
Ах, эта печаль в ее взоре!
Сначала он ничего не почувствовал. Все чувства и мысли уплыли, как покидающая берег морская волна. А потом, словно мощный прибой, на него нахлынули воспоминания. Он протер рукой глаза, как будто хотел защититься перед внезапной атакой, но это не помогло. Взгляд его затуманился. Он выронил арбалет из дрожащих рук и отступил назад, чувствуя внезапное головокружение. А мысли все наступали и наступали на него.
Рождение ребенка Ричарда и Матильды. Назир, который подкрался и испугал эту парочку негодяев так, что они боялись покидать свою спальню. Его мать, пришедшая на стены замка попрощаться с ним перед уходом в другой мир. Чуть позже пришел проститься и отец. Угнетающее осознание того, что родители покинули этот мир, а он не мог последовать за ними.
Туман продолжал клубиться в его сознании. Джонатан Баченэн. Юноша, с которым он подружился. Потом он с покорным смирением наблюдал, как Джонатан вступает в яркий поток света — а Кендрик не мог пойти вслед за ним. Годы, полные мрака, ненависти и горечи. Перед его мысленным взором прошли целые поколения Баченэнов. Настойчивое желание леди Алисы обучаться игре на арфе, хотя бедняжке медведь наступил на ухо. Постоянные издевательства леди Элен над своим мужем, которые довели того до умопомешательства. Ее ничуть не расстроило, когда в итоге бедолага повесился.
Прыжок из окна обезумевшей от страха леди Агаты. Кендрик скривился. Неужели он действительно показался бедной дамочке со своей окровавленной головой под мышкой? Ну и что ж с того? Он до сих пор чувствовал волны ненависти, затоплявшие его разум при одном упоминании проклятой фамилии.
Он прислонился к стене, прижав лицо к холодному камню. Холодный камень. Он чувствовал сырой холод под своей щекой. Как долго он ничего не ощущал?
Запертый в абсолютной пустоте, он не чувствовал ни весеннего аромата цветов, ни терпкой прохлады вина летним днем, ни теплой стали в своей руке, ни тяжелой кольчуги на плечах. Он был лишен все этого год за годом, столетие за столетием. Когда закончился этот кошмар?
Когда появилась Женевьева.
Он задохнулся от нового потока воспоминаний. Истекая кровью, он показался у нее в спальне, поклявшись, что доведет ее до сумасшествия. Он старался подавить в себе искру восхищения, когда она делала вид, что не замечает его. Он вспомнил неимоверное усилие, с каким надел на ее палец обручальное кольцо. Нежная, любимая Женевьева. Он резко обернулся и посмотрел на нее.
— Боже мой, — прошептал он.
Женевьева. Это она подарила ему счастье. Это она полюбила его и простила за жестоко разрушенные мечты. Это она вручила свое сердце тому, кто был не в состоянии разделить с ней жизнь. Тому, кто тоскуя о том, чего не может ей дать и получить взамен, ронял бессильные слезы отчаяния.
Это она любила его настолько сильно, что решила дать ему свободу.
— Женевьева… — хрипло простонал он.
Услышав свое имя, Женевьева открыла глаза. Она застыла и смотрела на него так, будто не верила в происходящее.
— Женевьева, — выдохнул он.
Она закрыла глаза и судорожно вздохнула.
— Любимая, что я с тобой сделал? — крикнул Кендрик и бросился к ней. Он перерезал веревки и подхватил ее на руки, когда она начала оседать на землю. Он прижал ее к себе и начал укачивать в своих объятиях, чувствуя ее слабый отклик.
— Ох, Кендрик, — прошептала она и расплакалась. — Я уж думала, ты никогда меня не вспомнишь.
— Милая, милая Женевьева, — шептал он, крепче сжимая ее в объятиях. Господь всемогущий, как близок он был к тому, чтобы убить ту, кого он любил больше всего на свете! Он почувствовал, как настоящие, горячие слезы заструились по его щекам.
А затем он расплакался совсем по другой причине. Он был жив. Это было чудо, настоящее, неимоверное чудо. Проклятие исчезло, и кто-то дал ему второй шанс на жизнь. Как долго это продлится? Эта мысль заставила его напрячься. Он умрет? Сколько времени ему отведено?
Пожалуйста, мысленно взмолился он. Пускай мы будем вместе, пока не состаримся. Пожалуйста, пускай это продлится как можно дольше…Внезапно его охватило чувство умиротворения. Оно проникло в самые глубины его сердца и прогнало оттуда прочь все страхи и сомнения. Женевьева будет принадлежать ему всегда, даже на том свете. И жизнь здесь ни при чем. Все же у него было чувство, что прежде, чем они отправятся в последний путь, волосы их изрядно побелеют. Он закрыл глаза и поблагодарил судьбу за свой второй шанс. Его жизнь, его мечты снова стали явью, и он никогда не забудет, какой это ценный дар.
Радость переполнила его настолько, что он громко рассмеялся. Он отодвинул Женевьеву и взял ее лицо в свои руки. Mon Dieu, как же я люблю тебя, — подумал Кендрик. Он провел руками по ее лицу, волосам и плечам. Он осушил поцелуями слезы с ее щек, а потом поцеловал ее в губы. Любимая Женевьева!
Она обняла его за шею, а он крепко прижал ее к себе.
— Твоя кольчуга!
— Прости меня, — улыбнулся он, не выпуская ее из рук.
— Может, я выживу, — выдавила она из себя.
