Кэтрин Смит - Ночная охотница (ЛП)
- Сказать, что ты не собираешься избавиться от меня и хорошенько мне вставить.
Брови Бишопа взметнулись, когда он рассмеялся.
- Вставить?
- Это то, чем я по-твоему занимаюсь с тобой?
Марика улыбнулась застенчиво, понимая, что он вернул ей ее собственные слова.
- Ты предпочел бы, чтобы я называла это занятием любовью?
Его теплые руки соскользнули по ее спине, остановившись в том, месте, где заканчивалась ее рубашка.
- Это зависит... От того заплатишь ли ты мне после.
- Вставить.
Он двинулся к кровати.
- И того, что я получу, занимаясь любовью?
Ее улыбка растворилась, когда он положил ее спиной на кровать, и его прекрасное лицо нависло над ней, а глаза излучали столько теплоты.
- Меня, - ответила она хрипло. - Получишь меня.
Радость в его взгляде сменилась нежностью, что заставило екнуть ее сердце.
Это было удивление? Печаль? Любовь? Она не могла определить, и Бог свидетель очень боялась спросить. Даже она не являлась настолько смелой, чувство самосохранения взяло верх.
- Занятие любовью, в таком случае.
Его голос был низок.
- Это бесценно для меня по сравнению со всем остальным.
И затем его губы коснулись ее, и она растворилась в поцелуе. Он пробовал ее на вкус, поглаживал языком. Он покусывал ее губы и впивался в них, пока ее дыхание не перехватило, и она не отдалась ему без остатка.
Она ощутила, что он оставил ее, но его теплые губы коснулись ее щеки, затем перекинулись на мочку ее уха и, оставляя пылающий след, переместились вниз по шее к ее груди.
Он стал слегка прикусывать ее грудь через тонкую ткань рубашки, пока ее соски не превратились в тугие пики и потемнели под прозрачной тканью. Каждое прикосновение его губ и языка отражалось пульсацией у нее внизу живота, разгораясь неистовым пламенем.
Ее бедра выгнулись ему навстречу в предвкушение сладкого ощущения, которое обещало его тело. Он казался настолько упругим и твердым, что об него наверное можно было ударится, в то время как его пальцы поглаживали внутреннюю часть ее бедер. Она откинула их шире.
- Внутри, - то ли попросила, то ли потребовала она. - Опусти пальцы внутрь.
Бишоп застонал, и прикусил ее грудь, заставив ее выгнуться от удовольствия. Но не собирался сразу подчиниться ее приказу. Его горячие пальцы продолжали исследовать складки ее плоти, игнорируя то место, что жаждало его больше всего. Марика согнулась, чтобы перехватить его руку и направить самой.
Он оторвал голову от ее груди.
- Расстегни рубашку.
Она попыталась, пальцы ее не слушались, но ей все-таки удалось, распахнуть полы, обнажая тело пожирающему ее взгляду.
Наконец, обольстительно усмехнувшись, он сделал то, чего она так хотела. Его губы вернулись к ее груди, перекатывая сосок во рту, пока она не застонала. Утомившись поддразнивать ее, он погрузил в нее палец. Она была настолько влажной, что ему легко удалось проникнуть внутрь, вызывая у нее вздох восхищения. Он осторожно двигался, пока не отыскал то место, которое вызвало прилив удовольствия у нее. Она открылась еще больше, и он встал на колени между ее раскинутых ног Поджав колени, она подтянула их к груди, упрощая ему задачу. Пульсация нарастала в безумном темпе.
И в тот момент, когда Марика подумала, что это предел удовольствия, Бишоп покинул ее глубины, чтобы отыскать тот крошечный кусочек, что пульсировал, жаждая его прикосновения. Марика буквально задохнулась, выгнув бедра, когда он погладил ее от и до. Удовольствие казалось почти нестерпимым.
Желая ощутить его, Марика потянулась к застежке на его брюках. Какое-то время она возилась и, наконец, высвободила его упругую плоть. Он был плотным, тяжелым, абсолютно готовым к действию в ее руке. Она осторожно провела большим пальцем вокруг крошечной расселины и вниз, вдоль упругой поверхности, жаждая ощутить его в себе.
Он на мгновение приподнял голову, и она ощутила всю полноту бушующей страсти в его взгляде. Его губы были влажными, щеки пылали.
- Сожми, - прохрипел он, толкаясь в бархатное объятие ее кулака.
Марика выполнила его просьбу. Переживая, сумеет ли она угодить, что ему нравиться, и иступлено, желая, заставить его возжелать ее так же, как он сумел сделать с ней. Поначалу ее движения казались неуклюжими, пока инстинкт не взял верх, и она сумела приспособиться к ритму его бедер и пальцев поглаживающих ее. Когда он увеличил темп, она последовала его примеру, полагая, что желанная разрядка настанет прямо у них в руках.
И вдруг он оставил ее. Оставил ее грудь, покинул ее бедра. На какой-то миг, Марика даже испугалась, но вдруг ощутила, как что-то щекочет внутреннюю часть ее бедер, и догадалась, что это его волосы. У нее была только секунда, чтобы понять, что он задумал, прежде чем прикосновение его влажного упругого языка, заставило выгнуться ее бедра. Он целовал ее, его язык скользил между складками ее плоти, чтобы прикоснуться к заветному кусочку плоти. Ее пальцы зарылись в его волосах, ее бедра поднимались, реагируя на прикосновения его языка. Ей всегда казалось, что она в какой-то степени больше животное, чем человек. Именно по этому ей было так трудно ужиться в том мире, который ее отец отвел для нее. Бишоп, заставил эту ее часть заявить свои права на существования.
Он был ее идеальной парой. Она часто спрашивала себя, как он мог простить ей все, что она ему сделала, но теперь это казалось очевидным. Понимал он это или нет, но его душа признала ее своей истиной парой. Он простил ее потому, что принимал ее такой, какая она есть. С его появлением ее мир изменился, потому что до него ее мир не был правильным.
Это и есть любовь, и она ни за что не откажется от нее. И затем, ее тело вздрогнуло рассыпаясь бесконечным множеством мелких импульсов нескончаемого удовольствие, от которого она задохнулась. Она все еще содрогалась от удовольствия, когда он буквально одним рывком овладел ей.
Марика задохнулась, настолько она оказалась восприимчивой к его вторжению. Но ощущения были приятными, ее тело с благодарностью приняло его, она подтянула колени, чтобы у него была возможность погрузиться еще глубже. Он двигался в внутри ее туго обхватившей его плоти резкими толчками, так что электрические импульсы рассыпались по ее коже. Он поднимался и опускался, выходил и неистово возвращался снова, стремительно приближая ее ко второму оргазму.
И он не заставил себя ждать. Волны от первого еще не успели до конца разойтись, как ее захлестнуло новым потоком экстаза, крик удовольствия сорвался с ее губ.
Бедра Бишопа продолжали двигаться в неистовом танце, пока он вдруг не напрягся всем телом. Его тело колотило, его спина была выгнута, голова запрокинута назад - он издал протяжный стон, чем-то напоминающий утробный рык, отозвавшийся дрожью у нее внутри. Ей удалось это. Она заставила его кончить от удовольствия, переживаемого ее телом. Эта мысль пробудила что-то невероятно приятное, и Марика обернула ноги вокруг его бедер.
