Габриэлла Пирс - Колдовская кровь
Джейн скинула плащ Karen Millen, который купила для защиты от вечной измороси, и небрежно кинула его на гобеленовый диванчик. С его рыже-черных складок прямо на пол стекала дождевая вода, но Джейн, не обращая на это внимания, прошла вглубь номера.
«Поверить не могу, что чуть все ей не рассказала».
Про Доранов Анна еще могла бы ей поверить, и возможно, даже согласилась бы поехать с ней в Нью-Йорк. Но она бы не пошла на такие глобальные перемены, не поставив в известность людей, которых считала самыми близкими в своей жизни – Андре и Катрин. И учитывая тот маленький факт, что именно они так долго ограждали ее от Линн, едва ли они поощрили бы семейное воссоединение. Особенно сейчас, когда они были в шаге от слияния, над которым работали вот уже не один месяц. Им нужно было поддерживать Линн в том состоянии слабости, чтобы она нуждалась в них. Их охота на саму Джейн была лишним тому доказательством.
Она зашла в свою кухоньку и включила плиту под серебряным чайником. Вода закипала целую вечность, и Джейн в оцепенении следила за чайником, пока клубы пара не начали вырываться из его носика. Она потянулась в шкаф за зеленой чашкой, но чуть не выронила ее из дрожащих рук на пол. Когда ей наконец удалось поставить ее на гранитную стойку, она бросила в чашку чайный пакетик и налила кипятка до половины. Посмотрев внимательно на свои трясущиеся руки, она достала из мини-бара миниатюрную бутылку бурбона, вылила ее содержимое в чашку и пошла дальше по коридору в свою спальню, держа чашку обеими руками и чувствуя тепло, проникающее в ее плоть.
Она задумалась, что произошло бы, если бы Далкеску нашли Джейн Бойл? Если бы они решили, что ее можно использовать в своих интересах, или она может пригодиться в будущем, они бы просто стерли ее память, как проделали это с Аннетт, теперь Джейн это понимала, и спрятали бы куда подальше до поры до времени. Или попросту убили бы.
Время у нее было на исходе. Сила заклятия шара Форврангдан будет действовать еще девять дней в лучшем случае, но Джейн не была уверена, что она продержится до конца. Она благополучно избежала столкновения с Андре, тем самым не развязав открытую войну с румынским кланом, но и эта отсрочка пропадет вместе с маскировкой. На Эллу никто не охотился, зато охотились на Джейн, и еще как.
Она остановилась у большого зеркала, висящего на шкафу. Сначала она постояла на расстоянии вытянутой руки, потом приблизила лицо буквально на считанные сантиметры от зеркала, чтобы рассмотреть лицо. Широкие скулы. Розовые губы бантиком. Длинные черные ресницы. Она смотрела и смотрела, пока не пришлось признать, что она уже даже не может сказать, что пытается разглядеть. И новое лицо, и старое – оба они казались одинаково чужими и в то же время одинаково привычными. Было совершенно невозможно понять, меняется ли ее внешний вид, и она с отвращением отвернулась от зеркала.
Ее миндалевидные глаза наполнились слезами. Она сделала большой глоток янтарного чая, но совсем не почувствовала вкуса. Если сначала ее план казался ей поиском иголки в стоге сена, то чем больше деталей становилось по местам, тем больше уверенности она обретала. Она горестно вздохнула. «Я думала, что делаю невозможное реальным. Но на самом деле мне просто везло». Она тяжело опустилась на кровать, желая, чтобы мягкий матрас проглотил ее целиком, и свернулась калачиком.
С Анной у нее теперь ничего не выйдет. Ни за что она не станет доверять постороннему человеку больше, чем тем, на кого рассчитывала всю свою сознательную жизнь. Никто бы не пошел на такое, хотя бы не обсудив со своей названой семьей обвинения в их адрес, тем более, при такой степени эмоциональной привязанности.
«Лучше бы я ее вообще не находила», – подумала она, уткнувшись лицом в накрахмаленную наволочку. Лучше бы она попытала счастья и начала с чистого листа, что обеспечил ей Малкольм, и смирилась с идеей жизни в бегах. После всего пережитого она оказалась там же, где и начала. И чувствовала себя паршивее, чем месяц назад.
Она привстала, выбралась из кровати и щедро отхлебнула чая с бурбоном. Оставаться в Лондоне больше не было смысла. Ничего она здесь больше не добьется. Вытащив свой синий чемодан из шкафа, она стала собирать в него вещи, бросая их охапками.
– Даже поддельной баронессе незачем иметь столько туфель, – сердито бормотала она, безуспешно пытаясь запихнуть черный высокий сапог рядом с его парой. Когда она вылетала из Нью-Йорка, все прекрасно влезало, с другой стороны, она была не так расстроена, когда собирала чемодан в прошлый раз. Всхлипнув, она вытряхнула все на ковер и начала заново, сворачивая и складывая, всовывая каждый предмет со всей осторожностью, на которую хватало внимания, сквозь слезы, которые, наконец, потекли по лицу.
«Значит, возвращаюсь. А потом… потом…» А потом ничего не приходило в голову, признала она с сожалением, граничащим с тошнотой. Ей осталось девять дней в теле Эллы, и она проведет все девять как Элла. А после она снова станет Джейн… Или, вернее, Эмбер Ковальски, или любой другой девушкой из паспортов, которые приготовил для нее Малкольм, пока не добудет для себя новый паспорт.
Ей становилось еще хуже, когда она думала о своем смелом решении остаться в Нью-Йорке, прямо под носом у Линн – она так радовалась иронии в тот момент. Сейчас в таком плане действий Джейн не видела ничего веселого. Это было попросту безрассудно с самого начала. Она почти с наслаждением готова была рисковать собственной шкурой из-за беспочвенной надежды, что она как-то сможет одолеть грозную колдунью, у которой на руках были все козыри. Джейн, сирота, лишь начинающая постигать азы владения собственной магией, не была темной лошадкой, которая вот-вот удивит весь мир и обойдет самого лихого скакуна. Она была самой обыкновенной клячей. Рано или поздно, Линн загнала бы ее и пристрелила.
Джейн осмотрела комнату. Ей ничего не оставалось, как заказать билет на ближайший самолет до Нью-Йорка. Однако она сомневалась, что будут рейсы до утра. А пока придется просто сидеть и ждать. Она снова тяжело опустилась на кровать, потом потянулась за телефоном и позвонила на стойку регистрации. Она сказала администратору с сильным британским акцентом, что выедет из номера утром. Он любезно ответил, что все понял, и повесил трубку, оставив ее слушать гудки.
Глава 32
Джейн осмотрелась в ставшем уже хорошо знакомым гостиничном номере Эллы в «Лоуэлле». Все было на тех же местах, что и в день ее отъезда. Только хрустящие уголки простыней и полное отсутствие пыли указывали на то, что горничные сюда все же заглядывали. Беллман с ничего не выражающим лицом водрузил ее чемодан на тумбу в спальне и скрылся прежде, чем Джейн вспомнила, что за такие вещи в Америке принято давать на чай.
