Алена Медведева - Объект (СИ)
— Вас будут мучить, — опустив взгляд, произнесла тихо. Чужой язык, да еще настолько сложный для нашей артикуляции, давался с трудом, и я надеялась, что мужчина не разберет моих слов. Но он услышал: плечи роденца на миг приподнялись, чтобы тут же устало опуститься. Он считал это более приемлемым…
Чтобы передать решение пленника (а гостем он точно быть не мог!) военным, мне понадобились все запасы мужества. Казалось, я собственноручно подписываю инопланетянину смертельный приговор.
— Уходим, — выслушав меня, после долгой паузы озвучил приказ инструктор.
Сегодня я сама, без сторонних понуканий, первая выскочила из капсулы. До одури страшно было увидеть, что начнут делать с роденцем. Отчаянно хотелось одного — исчезнуть отсюда и постараться забыть… Но возможно ли это?
Нас вновь ожидал адмирал. Выслушав меня и отчет военного, сухо распорядился:
— Мария Григорьевна, необходимо ваше присутствие на совещании. Переодевайтесь и вас проводят.
Выбора у меня не было и — чего душой кривить? — очень хотелось узнать, что решат в отношении пленника. Вдруг… отпустят?
Впрочем, я осознавала, насколько наивны эти надежды. Не после того, что они уже сделали. А значит, и согласись он на сотрудничество, шансов спастись у него не будет.
Максимально быстро собравшись, отправилась на совещание. Меня традиционно сопровождал военный, словно ходить тут одной категорически нельзя!
Как я ни спешила, а застала обсуждение уже в процессе.
— Он именно так объяснил нежелательность присутствия лингвиста? — уточнил адмирал у координатора группы «посещений» роденца, одновременно жестом указав мне на свободное сиденье.
— Да.
— Интересно, — вмешался в беседу незнакомый мне пока мужчина. — Это эмоции! Возможно, на этом его и можно подцепить.
— Наш специалист по психологии воздействия, — по ходу пояснил мне адмирал, обменявшись с вышеупомянутым специалистом очень странными взглядами. И уже у него уточнил: — Продумайте этот вариант… на крайний случай.
— Мария Григорьевна, — вопрос координатора был адресован мне, — какое у вас сложилось мнение о роденце? Каковы ваши впечатления? Он убеждаем? Подвержен жалости?
— М-м-м… — отчего-то вдруг испугавшись, я растерялась. Что ответить? Не правду же, что он произвел на меня впечатление существа, которое долго и безжалостно мучают. — Вы уверены, что он знает что-то о супертопливе?
Вопрос вырвался сам. Выдав мои сомнения в необходимости всего происходящего.
— Да, — с убийственно безразличным видом кивнул мой собеседник. — Это мы успели выяснить у его… коллег. Роденец разбирает в данном вопросе… в силу своей профессии.
В душе все рухнуло вниз: они будут добиваться от него информации. Любой ценой!
— Так что вы скажете об объекте? — напомнил адмирал свой вопрос.
А я… Зажмурившись, словно перед прыжком в бездну, прошептала:
— Это же бесчеловечно. То, что мы делаем… — в помещении наступила такая тишина, что мой шепот прозвучал как оглушающий крик. — Возможно, он согласился бы сотрудничать, если бы мы поступали более… цивилизованно?
Никогда не простила бы себя, если бы не попыталась… Но храбрости поднять взгляд на присутствующих уже не хватило, так и сидела, уставившись на сцепленные в замок руки.
— Цивилизованно? — не знаю, что напугало меня больше, — открытое ледяное презрение в тоне адмирала или резкий звук, с которым его ладонь опустилась на стол. Сердце пропустило удар, дрогнув от страха. — Вы считаете наши действия… неверными? Желаете, чтобы мы проявили мягкость и человеколюбие к не-человеку?!
В ответ только судорожно кивнула. Адмирал вскочил на ноги. И пусть он был отделен от меня столом, это не умаляло угнетающего ощущения давления, он словно навис надо мной.
— Мария Григорьевна, — в беседу вмешался психолог, сделав на моем имени особое ударение (гражданский специалист, чего от нее ожидать?) и обменявшись странными взглядами с адмиралом. Я успела это заметить, испуганно подняв глаза в ответ на обращение. Все остальные молчали, бесстрастно наблюдая за мной. — Вы навели меня на интересную мысль. Возможно, будет полезно использовать вашу… порывистость и сердобольность.
И мужчина о чем-то глубоко задумался. Адмирал какое-то время наблюдал за ним, прежде чем сделать знак военному у входа в помещение.
— Проводите лингвиста, ее дальнейшее присутствие не требуется.
С трудом удерживаясь на дрожащих ногах, я поднялась, чувствуя, как пылают уши. Меня фактически «попросили» покинуть помещение.
Уже оказавшись в отведенной мне комнате, долго металась из угла в угол, размышляя над происходящим.
«Зря я влезла со своим мнением! — укоряла себя, опасаясь последствий. Каких — не представляла, но отчего-то не сомневалась: они будут. — Но как можно было смолчать в таких обстоятельствах?»
Внезапно решив отказаться от этой сомнительной чести — переводить приказы военных роденцу, метнулась к двери. Хотелось малодушно сбежать и забыть об этом месте, как о страшном сне. Набрав нужный код, выждала, потом дернула дверь на себя. Она не открывалась!
Еще с четверть часа я пыталась ее открыть, надеясь на то, что это какая-то случайность. Потом набрала цифровую комбинацию для связи с дежурной службой.
— У меня… что-то с дверью, — нервно выдохнула я и замерла в ожидании ответа из динамика.
— База — военный объект. Перемещаться по ней гражданским лицам запрещено, — прояснил мне ситуацию неизвестный голос.
«Меня заперли! — осознала я, в шоке опускаясь прямо на пол. — Я тоже стала пленницей…».
Ассоциации с инопланетянином заставили вздрогнуть. Что? Что теперь будет со мной? Ночь прошла в мучительных раздумьях и панике.
Глава 4
Беспокойный, подкравшийся под утро сон, как и накануне, прервал вызов устройства связи. Не без внутреннего трепета активировала сигнал, чтобы услышать:
— Мария Григорьевна? Собирайтесь. Группа приступит к работе с объектом через час.
Бесстрастный голос инструктора вызвал облегчение. Все не так жутко, как я себе навыдумывала. И, по крайней мере мне, ничего не сделают.
«Скажу им, что отказываюсь», — решила я, собираясь. Участвовать в этих мучениях я была не способна.
С этим стойким убеждением в сопровождении военного прибыла к месту сбора. Тут и начались странности… Сегодня меня не «укомплектовывали» средствами защиты, не повторяли уже привычных инструкций. Адмирал тоже впервые присутствовал при сборах нашей группы.
— Мы решили дать вам шанс, — с толикой злорадства в глазах сообщил он мне.
