Виктория Крэйн - Последнее Рождество
Поднявшийся ветер взвихрил вокруг меня снег, ледяная крупа с силой ударила мне в лицо, опрокидывая назад. Ветра завывали, прижимая меня ко льду. Я чувствовала, как океан оживает сквозь его толщу, как гудят запертые в плен волны. Я лежала, распростертая на бескрайнем просторе и взывала к Богу и Аду.
Ответ пришел в виде высокого существа с пылающими золотом глазами, двумя рядами золотистых рогов и крыльями цвета темного шоколада. Он остановился надо мной, ветер трепал его вьющиеся волосы, взгляд его пронзал мое сердце.
— Зачем ты разбудил меня? — простонала я, пытаясь перекричать ветер, но колючий снег заставил меня проглотить собственные слова.
— Неужели ты не понимаешь, что своим желанием уйти ты предаешь Его, саму память о Нем? — Голос его легко перекрыл ветер, не то что мой, и немудрено: кто такая я, а кто — он, а он продолжал: — Когда между измерениями вновь поднялись стены, мир изменился окончательно и бесповоротно, он никогда не станет иным, и стены уже никогда не падут вновь. Ты — одна из немногих, кто воочию видел Старый мир и шагнул в Новый. Только ты сможешь рассказать или написать, каким был твой муж на самом деле, рассказать тому, кто занял Его место, правду о Нем, и не качай головой, ты ведь прекрасно понимаешь, что баланс мироздания не позволит возникнуть белому пятну на своей карте. Ты — Носитель Знания, это твой долг перед мужем и перед миром.
— Долг! — Я закрыла руками лицо. — Чертов проклятый долг! Я спряталась здесь, чтобы найти пустоту в себе, чтобы отключить свой разум и чувства, и мне это почти удалось! Зачем ты выдернул меня из моего сна?
— Ты нужна нам, ты должна вернуться домой, ты должна вернуться в Замок и стать той, кем должно — Повелительницей Зимы. Этого требует баланс мироздания.
Он протянул мне руку. Я взглянула на нее, отвернулась и поднялась сама, без его помощи. Рука демона упала, больше попыток приблизиться ко мне он не делал. Я повернулась к берегу, его не было видно — лишь белый, сверкающий под луной, снежный простор. Я представила перед мысленным взором свой особняк и через долю секунды оказалась прямо в холле, ноги мои подкосились, и я рухнула на ковер и, наконец, разрыдалась — во весь голос, с надрывом, давясь и кашляя.
Чьи-то заботливые руки подняли меня, обхватили за плечи и повели, спотыкающуюся, в гостиную, к креслу и к огромному камину, где уютно трещали дрова. С меня сняли шубу, промокшие свитер и джинсы, растерли меня и завернули, обнаженную, в теплый плед. Я услышала оханье и причитания миссис Коллинз и подумала: сегодня Рождество, что она тут делает? Она же должна отмечать праздник со своей семьей. Домоправительница вдруг очутилась рядом — принесла мне подогретое вино со специями. Я лежала в объятиях моего солнечного друга, а он принял из рук искренне переживающей за меня женщины бокал и начал осторожно меня поить.
А потом он сидел и укачивал меня на руках, а я тихо плакала, уткнувшись ему в плечо.
Он отнес меня в спальню и уложил в постель, словно ребенка. В руках его оказалась давешняя байковая рубашка, целая, не порванная, и я улыбнулась сквозь слезы. Он заметил тень моей прежней улыбки, и глаза его засияли. И таким теплом повеяло от него, что я вдруг перестала плакать и, наконец, посмотрела на него по-настоящему. Я его не узнала. Куда делся мой милый солнечный мальчик, мой настырный поклонник, мой преследователь? Передо мной стоял красивый сильный мужчина. Но красотой меня не удивишь, я века провела подле нечеловечески прекрасных созданий мужского пола, которые могли лишь одним своим видом заставить женщину умирать от желания и обливаться кровавыми слезами — настолько непереносимо прекрасными они были. Сейчас передо мной в человеческой ипостаси стоял один из сильнейших и опаснейших, демонов, тот, кто имел огромную власть в своих пределах, которому поклонялись сами духи и который мог вызвать в любом существе любовь. И от этого демона исходила аура силы — сокрытой до времени, но не вызывающей сомнений силы. Я рассмеялась. Воистину судьбе нравилось шутить со мной, подбрасывая мне мужчин, подобных моему мужу и моему демону-хранителю. Но вот взгляд моего солнечного мальчика смягчился, огненные глаза погасли, приобретя мягкий золотистый, тигриный оттенок, который мне всегда так нравился.
Он надел на меня ночнушку, затем укрыл одеялом.
— Почему ты со мной нянчишься? — спросила я. — Потому что пообещал моему мужу?
— Да, я дал клятву твоему супругу. — Он не стал ломаться, выражаться иносказаниями, уходить от ответа, а просто сказал мне правду. Как есть. И вдруг добавил: — и потому что мне нравится заботиться о тебе, я люблю тебя.
Он выключил свет и собрался уходить.
— Стой, — окликнула его я, когда он уже шагнул за порог спальни. — Не уходи. Иди ко мне.
Я откинула одеяло. Он секунду глядел на меня, пытаясь прочесть в моих глазах ответ на интересовавший его вопрос, затем прекратил это дело — я умела прятать чувства не хуже его самого — и, скинув одежду, залез ко мне под одеяло и притянул меня к себе.
Я вдохнула его запах и коснулась губами его шеи. Он отстранился от меня.
— Я не могу. Не сейчас, — покачал он головой.
— Почему? — Не скрывала удивления я.
— Я терпелив. Я готов ждать момента, когда ты захочешь именно меня, а не бросишься в мои объятия, чтобы забыться, отвлечься, отключиться.
Несколько секунд я раздумывала над его фразой, затем кивнула, соглашаясь. Он перевернул меня на другой бок, поправил мою задравшуюся ночнушку и положил руку на мое бедро. Я глубоко вдохнула и почти сразу же уснула.
Утро встретило меня ощущением покоя и… меня обнимал мужчина. Сердце мое заколотилось, я заурчала в своем полусне-полуяви и погладила мускулистый мужской живот, моя рука скользнула ниже, наткнулась на то, что искала и… сильная рука перехватила мою уже готовую сжаться ладонь и подняла повыше. Я издала возмущенное фырканье, а затем вдруг замерла, полностью проснувшись.
— С Рождеством, — прошептал он и, повернувшись, взглянул на меня.
— Спасибо, и тебя. — Я рассмеялась. — Хотя, наверное, это не самая хорошая идея — поздравлять с Рождеством демона Высоких пределов.
— Мне нравится, как ты сегодня смеешься, — отметил он, а я пожала плечами и откинулась обратно на подушку.
Демон поднялся, на секунду показав свои крепкие ягодицы, на которые я и уставилась, пока он не натянул джинсы. Он перехватил мой взгляд, и его глаза довольно сверкнули. Но через секунду мою мечтательную улыбку как ветром сдуло: на ладони он держал черное ожерелье в форме ошейника. То самое, которое я не снимала веками, и которое исчезло в то самое мгновение, как моего супруга не стало.
