Яна Кельн - Трио нового мира. Сай Максимилиан Линеркон. (СИ)
Я сидел в участке и молчал, игнорируя вопросы следователя, мужчина злился, но продолжал спокойным тоном спрашивать одно и то же. Через час, в участке появился мой отец, он даже не посмотрел в мою сторону, а сразу обратился к следователю.
- Максим Денисович, выйдете в коридор, – прозвучал голос следователя.
Я встал и вышел в коридор, наручники с меня сняли, как только доставили в участок, но на запястьях все еще оставались красные следы. Я сел в одно из кресел, расположенных вдоль стены и стал ждать отца. Время шло медленно, я успел изучить все трещинки и неровности на противоположной стене, когда открылась дверь кабинета, и вышел папа.
- Поехали! – сквозь зубы бросил он и, не оборачиваясь, направился к выходу.
Я пошел следом, думая как бы сохранить то равновесие, которое установилось между нами, в машине пришел к выводу, никак. Отец был не просто зол, он кипел от ярости, и только тот факт, что он сейчас вел машину, и мы еще не дома, сдерживал его от рукоприкладства по отношению ко мне. Через час, мы были уже дома, папа, все так же молча прошел в гостиную. Разделся и сел на диван, видимо ожидая, когда я последую его примеру, а я стоял около дверей, не зная, что мне делать, развернуться и бежать или все же попытаться поговорить.
- Раздевайся, – тихий и спокойный голос, но я понял, что избежать скандала не получится. Вздохнул, разулся, медленно снял куртку и подошел к нему. Садиться не стал, остался стоять перед ним, повесив голову и смотря в пол. Ворс на ковролине был длинный и пушистый, приятного шоколадного цвета, он очень подходил к интерьеру, дизайнер не зря старался.
- Это… - подал я голос.
- Даже не начинай! Лучше сейчас молчи, Максим.
Он встал, приблизился ко мне. Раздался звонкий удар, а щеку обжег удар. Я схватился за пострадавшее место, отец подошел к окну. Он долго молчал, изучая наш двор. Я понял причину его молчания, он пытался справиться с собой и поговорить спокойно. Через какое-то время ему это удалось.
- Откуда в следующий раз я буду тебя забирать? – он посмотрел на меня, но я следовал его совету и молчал, - я забирал тебя из больницы, пьяного из клуба, вытаскивал зимой из сугробов, чтобы ты не замерз там насмерть, теперь полицейский участок, что дальше? Прикажешь забрать твой труп из морга? – я шумно выдохнул, услышав последнюю фразу.
- Нет.
- Максим, когда ты успокоишься? Я даже не хочу слышать причины случившегося… - он вновь сел на диван, устало потирая виски, – Макс, почему ты не можешь вести себя как нормальные дети?
Повисла тишина. В голове почему-то засели последние слова о детях, мой мозг клещами вцепился в них. Дети…дети…, какие дети? Сколько у него опыта общения с другими детьми, что он считает меня самым худшим? Стоп! Кажется, головоломка сложилась, многое стало проясняться…
- Пап, какие другие дети? – хрипло спросил я.
- Твоя сестра, например…- он внимательно смотрел на меня, отслеживая мою реакцию.
- Сестра? – глухо переспросил я.
Вот и все стало ясно. Его постоянные отлучки, его пренебрежение мной, звонки во время которых меня раньше выгоняли из комнаты, его постоянный оценивающий взгляд, будто он меня с кем-то сравнивал. Так оно и оказалось, кроме того он пришел к определенным выводам, что я не самое лучшее его продолжение.
- Да, сестра, она младше тебя на четыре года, но об ее существовании я узнал только пять лет назад.
Я мысленно отсчитал пять лет, тогда-то все и началось, прикинул я. Не стал кричать, идти на конфликт, ругаться и осуждать его, появилось такое ощущение, словно вся всемирная грусть навалилась на мои плечи. Даже стоять было тяжело. Горькое ощущение предательства затопило все сознание.
- Понятно, – прошептал я и ушел к себе.
Было тяжело осознавать, что я снова одинок в этом мире. У отца есть человек, который дорог ему, который, наверняка так же дорожит им, у него есть семья, а я…я один на всем белом свете, человеку, который для меня все, я не нужен…
Оделся и ушел. Отец не останавливал меня, не спрашивал, куда я собрался, он не хотел что-либо объяснять мне и доказывать, что я не прав в своих выводах. Вряд ли он вообще представлял, что я думаю, что я чувствую, это лишь мои переживания, они никого не касаются… Машину брать не стал, я просто бродил по улицам и думал, жалел себя. «Меня никто не любит, я никому не нужен», вот главные мысли, которые стучали в моем сознании. Может, кому-то это покажется бредом и эгоизмом избалованного человека. Но так может подумать только тот, кто никогда в жизни не ощущал себя бесполезным куском дерьма, от которого все воротят носы и брезгливо морщатся.
В этот вечер я опять пил. Много. Желая забыться, проверенным способом заглушить боль, но она не отступала, наоборот, с каждой выпитой рюмкой, становилось все тяжелее, мелькали мысли о суициде, но я старательно гнал их прочь, где-то в глубине души веря, что когда-нибудь найдется человек, который будет во мне нуждаться, которому я буду дорог и что самое главное, который будет меня любить. Из бара я вышел в состоянии невменяемости. Сколько бродил по улицам города не помню. Помню только, что в итоге сел в рейсовый автобус до Москвы. Дальнейшие события стерлись из моей памяти.
Открыл глаза, осмотрелся, обстановка была знакомой, но я не был у себя дома, напряг мозг, пытаясь осознать где нахожусь, но не смог.
- И опять доброе утро, – тихо произнес знакомый голос.
Я повернул голову на звук и увидел Кирилла, теперь я понял, где нахожусь. С осознанием места положения, пришел страх, в памяти еще был свеж момент, когда член Кирилла ворвался в мой зад, причиняя острую боль, мышцы ануса непроизвольно сжались, а я свернулся в клубок на кровати, пытаясь силиться с постельным бельем.
- Ну что ты, малыш…- Кирилл присел рядом и провел рукой по волосам на затылке, это единственное, что торчало из-под одеяла.
- Пожалуйста, не делай мне больно, – попросил я.
- И не собирался, я тебе аспирин принес.
Я вынырнул на поверхность и уставился на него не верящим взглядом, настроение у него было хорошим, в серых глазах плясали смешинки, взгляд был теплым, а лицо не выражало злости.
- Спасибо, – я протянул руку и взял стакан.
- Ты помнишь, как здесь оказался?
- Нет.
- Я приехал с работы, поднялся, а около моей двери спал ты, в комочек свернулся и спал, - он усмехнулся, - пришлось тащить тебя в квартиру, совесть не позволила бросить на лестничной площадке.
