Через бурные волны (ЛП) - Лейн Вал И.

7. Лилии и кокос

Беллами

Я пересек палубу и направился к штурвалу, где и устроился. Повернувшись спиной к Катрине и ее друзьям, я сильно потянул штурвал на себя.

— Что ж, похоже, у нас все готово, команда. Есть еще какие-нибудь помехи в последнюю минуту, о которых мне следует знать?

Троица уставилась на меня, переводя взгляд с меня на друг друга.

— Я расцениваю ваше молчание как отказ, — выпалил я. — Тогда убедитесь, что ваши вещи на борту. Все, что вам понадобится на несколько дней. Потому что, как только мы окажемся там, мы не повернем назад.

— Мы уже должны были уплыть, — Катрина шагнула вперед. — Вперед.

Я ухмыльнулся, увидев характерную властность Катрины, которую успел узнать и полюбить. Но она была права. Нам нужно было идти. Каждый прошедший час в нашем времени тянулся неизвестно как долго во времени Майло.

Все трое бросились врассыпную по палубе, собирая свои пожитки и вынося их с палубы. Я посмотрел на море впереди. Конечно, это путешествие будет отличаться от тех дней, когда я был капитаном морского судна. Не было ни парусиновых парусов, ни деревянных колес. Ни треска канатов, ни шарканья ботинок по палубе, ни криков над головой из вороньего гнезда. Но я не мог отделаться от ощущения, что что-то осталось прежним. Это ощущение дуновения морского воздуха на лице, когда корабль устремился вперед, смешивалось с непрекращающимся ревом расступающегося океана, когда мы рассекали воду. Подобного места не было нигде. Море по-прежнему было моей заветной мечтой, несмотря на то, что оно столько раз нарушало мои планы. Что еще?

Мы плыли по курсу уже несколько часов, когда рядом со мной у руля появилась Катрина. По тому, как она не проронила ни слова, я понял, что она хочет поговорить.

— Как твоя мама? — спросил я, не отрывая взгляда от гипнотизирующего темно-синего покрывала перед собой.

— Она все еще спит, — вздохнула Катрина. — Мне уже дважды пришлось спеть ей, чтобы она не очнулась.

— По крайней мере, это работает.

— Да, пока, — Катрина выразительно развела руками перед собой. — Но что будет, когда мы доберемся туда? Что я должна с ней делать потом? У нас есть план?

Я наклонился вперед, оперся локтями о руль и расправил плечи.

— Одна вещь, которую ты скоро поймешь, дорогая, это то, что план всегда реализуется в нужное время.

Катрина поджала губы. Не думаю, что ей понравился мой ответ.

— Не волнуйся, — заверил я ее с улыбкой. — Ты поймешь, что я имею в виду. Море не слишком благосклонно относится к планам. Если оно услышит, что ты пытаешься их составить, оно чаще всего изменит их за тебя.

— Я думала, ты не суеверен. — Катрина приподняла бровь.

— Я не суеверен. Просто у меня есть опыт. — Когда она не ответила, я посмотрел в ее сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как она наблюдает за небом на горизонте, вероятно, снова высматривая эту чертову птицу.

Океан, конечно, преподнес мне немало сюрпризов. Он никогда не переставал удивлять. Он подарил мне и лучшие, и худшие из них. Жизнь, полную приключений, морское братство, проклятие, ради которого стоило умереть, и любовь, потерянную там же, где я ее нашел. Серена.

Я жаждал вернуться в то время, в нашу первую ночь вместе, будто мы знали друг друга всю жизнь. Я гулял по берегу, проводя еще одну ночь в аду. Увидел девушку и издали наблюдал, как она ныряет. Когда она так и не появилась, я побежал проверить, как она. Она без усилий вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, и мои страхи рассеялись. Но потом она увидела меня, улыбнулась и поздоровалась. Я хотел убежать, потому что привидение не должно показываться на глаза, но я был пленен ее красотой. И я так долго был лишен женского прикосновения…

Она велела мне оставаться на берегу и ждать ее, а потом вышла из воды, чтобы встретить меня. Она поцеловала меня еще до того, как я узнал ее имя. А потом мы упали на песок, где я сидел, пока она забиралась на меня. Обхватив меня ногами, она потянула за мои штаны, стягивая их ровно настолько, чтобы освободить меня. Я был напуган и не уверен, даже не зная, способен ли я испытывать это плотское наслаждение в моем проклятом состоянии. Но я стянул ее крошечный купальник с бедер, кончиками пальцев страстно желая ощутить тепло ее кожи. Я не смог, но все равно продолжил. И там, на том пустынном берегу, сидя на мне верхом, она взяла меня в свои прекрасные руки и заставила расплакаться, будто знала меня всю мою жизнь.

Она продолжала дразнить меня прикосновениями, за которые я отдал бы все, чтобы ощутить их в полной мере. Я застонал от желания и разочарования, но самого слабого ощущения было достаточно, чтобы заставить меня продолжать. Я знал, что мне не следовало заниматься этим здесь, с этой смертной девушкой, которая понятия не имела, что я мертв. Но не смог заставить себя остановить ее, когда она направила меня прямо к себе. Это было все равно что пить из фонтана, утоляя жажду, которую я не мог утолить. Тем не менее, я позволил себе расслабиться, и у меня не было другого выхода, кроме как представить, как тесно и тепло она двигается. Я все равно целовал ее шею сверху донизу, хотя и не чувствовал вкуса ее пота. Я дразнил ее через верх купальника, хотя мог только строить догадки о том, как она возбуждается. Я ничего не чувствовал на своем теле, но я чувствовал боль от того, что хотел ее так сильно, что это причиняло боль. И даже этого было достаточно, чтобы я потерял себя, расслабившись под ней, в то время как она сидела с довольной ухмылкой и чарующим взглядом, который манил меня, как свежий аромат лилий и кокоса.

Она поцеловала меня, ее полные губы соприкоснулись с моими, как бы говоря «спасибо» за те несколько мимолетных мгновений наслаждения. Она и не подозревала, что, несмотря на физическую реакцию моего тела, я не почувствовал ничего, кроме того, что было доступно моему разуму. Если бы она знала, как сильно проклятие мешало мне, подошла бы она ко мне вот так? Мы были просто двумя незнакомцами на пляже, ведомыми каким-то первобытным общим инстинктом.

— Как тебя зовут? — спросил я ее, как только смог отдышаться.

— Серена, — проворковала она, ее дыхание все еще было прерывистым. Не могу забыть, как она в первый раз произнесла свое имя. Это было для меня как блаженство. Я думал, что наши пути разойдутся и я никогда больше ее не увижу. Я попрощался с ней, потому что не хотел причинять ей боль. Но я не мог оставаться в стороне и нашел ее на следующую ночь. И на следующую…

— Отсюда, сверху, все выглядит одинаково. — Катрина вздохнула, вырвав меня из моих грез. — Но внутри все такое разное, постоянно меняющееся, то глубокое, то мелкое, то яркое, то темное.

— Не вид отсюда такой особенный, — сказал я. — Это надежда на то, что находится прямо за горизонтом.

Она улыбнулась мне и слегка кивнула, прежде чем повернуться, чтобы уйти, как будто ей стало скучно. Не то чтобы я мог ее винить. Мы были в море уже несколько часов, и нам было нечем заняться, кроме как размышлять о том, куда мы направляемся, и что это может означать. Я слушал, как ее шаги затихают на палубе, и не смог удержаться от смешка, когда услышал их приближение через несколько секунд.

— Итак… что же там за горизонтом? — спросила она. — Ты знаешь, где этот Бастиан? Имею в виду, я знаю, что он на Кубе, но есть ли у нас план, куда именно мы направляемся?

— Конечно, — ухмыльнулась я. — Ла-Исла. Старое пиратское пристанище, расположенное примерно в 60 милях от материка. За прошедшие годы у него было множество названий, но я думаю, что на ваших последних картах оно обозначено как Исла-де-ла-Хувентуд.

— Остров Молодости, — пробормотала Катрина себе под нос. Я наблюдал, как она ищет что-то в телефоне. Я понял, что она нашла это, когда она подняла на меня обеспокоенный взгляд. — Не похоже, что там что-то есть… только лес.

— Приятно знать, что ничего не изменилось, — я заглянул ей через плечо. — Должно быть, будет легко раскопать убежище старого Дрейка.