Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации (СИ) - Верескова Дарья

Да мы ещё вчера были готовы. Находясь на дороге, мы прекрасно понимали, что последствия для нас могут быть неприятными, понимали, что на нас могут напасть разбойники или же нас могут похитить в рабство.

— Готовы общаться? Отлично. Меня зовут Иво, и так получилось, что именно я буду разбираться с вашей группой. Каждый из вас, наверняка, считает себя умнее всех нас здесь и думает, что сможет сбежать, просто изобразив покорность, — желтоглазый знающе усмехнулся. — Мы так не работаем. Вам предстоит либо стать хорошими рабами — сильными и выносливыми, либо добровольными союзниками. В первом случае за вами нужен будет особый надзор, и я не уверен, что вы того стоите. Поэтому следующие две недели вы проведёте на строительстве укреплений с восточной стороны крепости.

— Мы хотим нормальную работу! Мы воины! Мы готовы сотрудничать, выкупить свою свободу, если нас не обменяют! — громко заявляет Отто; остальные согласно кивают.

— Думаете, вы настолько значимы? Да, вы обученные бойцы, но с вами может быть слишком много мороки. У нас и своих воинов хватает.

— Это правда, что на Наследника отозвались камни Равинора?! Покажите нам — и тогда всё это не будет иметь смысла! Я сам присягну ему! — слышу вдруг взволнованный голос того тихони со шрамом через глаз.

— Две недели на постройке укреплений, — спокойно повторяет Иво. — И потом у вас может появиться шанс увидеть всё своими глазами. А теперь правила…

Желтоглазый Иво принялся перечислять нам длинный перечень обязательных правил жизни в крепости. Несмотря на то что мы будем жить, работать и есть под постоянным надзором, за любые попытки побега, неуважение к остальным, приставания или невыполнение дневной нормы полагались тяжёлые наказания.

— Смотри. Видишь вон там, наверху, на галерее? Красивая девка, — шепчет Отто, стоя рядом со мной. Я поднимаю голову, прослеживая направление его взгляда.

И действительно, на верхней галерее стоит высокая, хотя, конечно, пониже меня, светлокожая девушка с иссиня-чёрными волосами, собранными в роскошную толстую косу почти до колен. На ней долгополое плотное платье, расшитое витиеватыми узорами, стянутое на талии и груди массивными серебряными застёжками. Сверху наброшен тёплый меховой плащ с тонкой золотистой каймой, подчёркивающий её аристократический статус.

На её красивом лице отчётливо читаются злость и боль, когда она смотрит в сторону главных ворот. Там, вдалеке от нас, видна суета: стражники выстраиваются, пропуская вперёд…

— Ты меня слушаешь, коротышка?! — внезапно обращается ко мне Иво, заметив, что я даже не смотрю в его сторону.

«Коротышка» — это сильно. Я была самой высокой женщиной из всех, кого встречала, и хоть я уступала ростом многим мужчинам Айзенвейла, назвать меня «коротышкой»…

— Да, — сиплю я, кивая.

— Не слышу! Говори нормально!

— Да, — повторяю так же сипло. Ни за что не стану отвечать во весь голос.

— Дан переболел в детстве, не может говорить в полный голос, — заступается за меня Отто, и я бросаю на него благодарный взгляд.

— Зачем нам такие слабаки? Может, отправить тебя на кухню? — Иво подходит ко мне поближе, пристально оглядывая. А после я замечаю, как его глаза чуть расширяются.

Он понимает, что я выгляжу подозрительно хорошо, несмотря на то, что чуть больше суток назад он сам участвовал в нападении на меня. Наверняка он помнил мои ранения.

— Нет. Я справлюсь, — сухо отвечаю я, по-прежнему почти без звука. На кухне свободу не заработать: кухонные рабы мало кому нужны, а вот воины вполне могут быть приняты в клан или жить почти наравне со свободными бойцами.

Но теперь и сам Иво отвлекается, заметив переполох у ворот. Вначале я увидела лошадь: могучего боевого жеребца, иссиня-чёрного, с широкой грудной клеткой и мощными ногами, покрытыми густой шерстью. На морде и груди у животного прикреплены пластины из плотной кожи, прошитые металлическими заклёпками, а по бокам свисают короткие кожаные щитки, защищающие бока и бёдра. Сбруя выполнена из добротной телячьей кожи — на этого коня явно не жалели денег.

Мой взгляд перемещается на всадника — не менее впечатляющего. Настоящий северянин, высокий и широкоплечий, с более светлыми волосами и короткой бородой, чем у большинства, и светло-серыми глазами, которые невозможно не заметить. На мужчине дорогой тёплый кафтан, богато расшитый тёмной нитью, поверх которого наброшена лёгкая броня: короткая кольчуга на туловище и пластинные накладки на плечах. Руки закрыты нарукавниками из закалённой кожи со стальными пластинами, а поверх всей амуниции наброшен меховой плащ с серебристой опушкой.

Перед всадником, на том же коне, сидит женщина, рабыня, судя по всему, недавно схваченная. На её запястьях следы от верёвок, а ворот рубашки распахнут, частично обнажая пышную грудь — значит, этой груди совсем недавно касались мужские руки. Девушку это, похоже, нисколько не смущает: она смотрит на всадника без страха, почти с обожанием, открыто принимая своё положение.

Но я почти не замечаю её. Я замираю, вглядываясь в до боли знакомое лицо, чувствуя, как всё внутри меня ледененеет, как сердце вдруг начинает бешено колотиться, а горло, не знавшее глотка воды уже больше суток, окончательно пересыхает.

— Райлен! — слышится злой женский крик откуда-то сверху, но и этот крик почти не регистрируется мной.

Потому что я знаю, кем является этот всадник.

***

— Можно я поговорю с Наследником? — сипло спрашиваю я у Иво, который пришёл проверять нас на третий день.

Всё тело болит, горит огнём, не выдерживает таких нагрузок. Не будь я магом — точно бы сломалась: не поднялась бы даже на второй день, настолько все мышцы в ослабевшем теле болели.

— Достал. Он не будет общаться с каким-то безродным рабом. У тебя будет возможность увидеть его через полторы недели, вместе со всеми, — желтоглазый не сводит с меня пристального, подозрительного взгляда.

— Мне нужно только несколько слов. Скажите ему, что его ищет Дан, — тихо отвечаю я.

Просить вот так — унизительно. Наверняка Иво думает, что я хочу особых условий.

И в какой-то мере так и есть. Я верю, что, как только он узнает, что это я, он сразу же отпустит меня, вместе с Орином. А может и вовсе, в благодарность за помощь в побеге тогда, примет в клан Блэкторн — вместе с семьёй…

О его многочисленных обещаниях жениться на мне я особо не думаю. Мы были детьми, одинокими, злыми, не понимающими жизни, знающими о том, что такое семья и отношения только по рассказам пленников, насильно притащенных в исследовательский комплекс.

Он жив…

Я до сих пор не могла поверить что всё это происходит на самом деле. Рей жив, он нашел свой клан, даже возглавил его, стал одной из самых ключевых фигур на Севере! Что с ним случилось? Будет ли у меня возможность поговорить с ним, хотя бы несколько минут?

—Я посмотрю по твоему поведению. Я вижу, что ты куда ничтожнее, чем пытался показывать. Ты не можешь поднимать столько, сколько остальные. Слабеешь быстрее, хотя восстанавливаешься тоже подозрительно быстро, словно камни твоего клана совсем рядом.

Это хорошее объяснение — нужно запомнить, если меня спросят, почему я так быстро восстанавливаюсь.

— Если ты не начнёшь работать усерднее, то я переведу тебя на менее значимую работу. Сам понимаешь, что это означает, коротышка, — угрожающе произнес желтоглазый, словно видел мои страхи изнутри.

Я только поджимаю губы и сердито киваю, возвращаясь к остальным. Несмотря на то, что я опытный, тренированный боец, и в массе, и в силе я уступаю мужчинам. Здесь, как никогда, я ощущаю, что отличаюсь.

И остальные тоже начали это замечать.

— Дан? Тебе же не двадцать четыре? Сколько тебе на самом деле? — спрашивает меня Отто на следующий день, замечая, как я с трудом поднимаю огромный каменный блок на телегу. Мои руки, да и всё тело, трясутся, и даже после того как я укладываю булыжник, дрожь не уходит сразу.