Жена генерала (СИ) - Цвик Катерина Александровна

Мужчины снова замолчали, и блондин внезапно хохотнул:

— Эх, все-таки придется мне придумывать себе срочные дела за пределами Эверета.

— С чего вдруг? — пророкотал генерал, а я в который раз отметила, что слушала бы его голос и слушала.

— Моя мать спит и видит, как меня женить. Ты был последним, кем я мог более-менее прикрываться. Думаешь, почему я из-за твоей свадьбы напрягся? — Геральт почесал затылок. — Ты же общался с самыми перспективными невестами Эверета. Мог бы и войти в мое положение. И вообще, знал бы раньше, что в семействе эн Валеж есть такая вот Эмма, сам бы на ней женился!

— Ну-ну, — с заметной угрозой в голосе произнес генерал. — И после этого ты на целый год хочешь отправить меня из Эверета?

— Ты разгадал мой коварный план, — пошутил блондин, но внезапно посерьезнел. — Кстати, о Дримване. Что-то с ним решили?

— А что решать? Пойдет служить на границу. Может, там из него сделают человека.

— Его мамаша будет в ярости.

— Вот уж о чем я думаю в последнюю очередь, — хмыкнул генерал.

— Это да… Но хочу тебя предупредить, что дама она крайне мстительная. К тому же ходят слухи, что она завсегдатай местной колдуньи.

— Колдуньи? Здесь такая имеется и ее до сих пор не сожгли на очистительном костре Лимы?

— Ты же знаешь, что местные аристократки любят пощекотать себе нервы. Пусть лучше развлекаются с колдуньей, которая пока не наглела, чем придумают что-то более неприятное. И советую не забывать про родителей других невест. Насколько я знаю, некоторые из них сильно рассчитывали на союз с тобой.

— Это их проблемы, и вообще гадюшник у вас тут еще тот. И ты удивляешься, что я хочу поскорее отсюда уехать?

— Не преувеличивай. Все как и везде, — пожал плечами блондин. — Пошли в дом, а то я уже начинаю плавиться от жары.

— Ты здесь уже столько лет и до сих пор к ней не привык?

— Будто к ней можно привыкнуть…

Мужчины пошли к входу в дом, а я подумала, что не так уж плохо побыстрее отсюда уехать…

Глава 8

Глава 8

Весь первый этаж уже был забит нарядными людьми. Голова кружилась от духоты и парфюма. Я стояла в обществе матери и отца и встречала гостей. И если кто-то думает, что это совсем необременительное занятие, то он сильно ошибается. Необременительным оно было первые минут двадцать. Но когда тебе приходится стоять на месте больше часа и беспрестанно улыбаться — это не то «удовольствие», которое хочется повторить. Но ситуация требовала жертв.

Этот прием мы с мачехой подготовили за неделю в авральном режиме. Да я на подписывание одних пригласительных потратила почти день! Потом был выбор меню, цветов, украшений и прочей мелочи. И, конечно, пошив платьев! Как же, ведь «идти на столь значимое событие в старье (, которое я, к слову, ни разу не надевала) неприемлемо!» — это дословное высказывание мачехи.

Я за эту неделю вымоталась больше, чем в школе, будучи учителем и классным руководителем оравы великовозрастных оболтусов! Я уже с ужасом представляла месяцы перед свадьбой и тихо радовалась, что их будет всего два.

А сегодня предстояло объявить о нашей с генералом помолвке и очень скорой, по местным меркам, свадьбе. Конечно, о помолвке догадывались и с интересом поглядывали в сторону офицеров, среди которых прогуливался генерал, но все же официальной причиной бала был мой выход из полугодового траура после смерти моей тетушки и наставницы. Как оказалось, именно по причине этого траура Эмма до сих пор и не была представлена наместнику и не ездила по многочисленным балам.

Нет, подруги, конечно, у Эммы были, но в последние месяцы наведывались к ней редко — обсуждать им с Эммой было нечего. Вернее, она не желала слушать о прекрасных балах, где блистали другие, а не она. Неудивительно, что Эмма сильно чудила. От скуки и не такое сотворишь. Думаю, даже за Дримвана она так стремилась выйти замуж только от скуки.

Но подобное положение дел мне было только на руку.

А вот и под ручку с мужем к нам подошла мать Дримвана.

— Эмма, деточка, ты, как всегда, мила, — она улыбалась так натянуто, что даже удивительно, как ее не перекосило.

Честно говоря, я надеялась, что она сегодня не явится. Если бы не отношения между нашими главами семейств, я бы ее в жизни не пригласила.

— Спасибо, вы тоже прекрасно выглядите, — я тоже фальшиво улыбнулась.

— Да? А я думала, что по мне издалека видно, в каком я трауре, — улыбка женщины превратилась в оскал.

Да ну?! Она думала меня этим смутить? Вообще-то строить обиженку должна сейчас я.

— А у вас что, кто-то умер? — не сдержалась я, и мачеха так сильно ухватила меня за руку, что это грозило появлением синяков.

— Умер? Умер?! — повысила голос гостья, и ее ноздри возмущенно расширились. — Мой сын!..

— Ваш сын всего лишь отправляется служить своему государству. — Рядом неожиданно появился генерал и ожег женщину холодным взглядом. — Вы должны радоваться, что у него появилась такая возможность.

Женщина явно хотела ответить что-то резкое, но ее муж так сильно сжал ее предплечье, что она поморщилась от боли. И тем не менее ее злорадный взгляд, брошенный на меня напоследок, мне очень не понравился.

— Сколько же в доме эн Валежей сегодня гостей, — отвлек меня от нерадостных мыслей Серж. — Возьмите, — и протянул нам с мачехой по бокалу с соком.

Как я была ему в этот момент благодарна! Пить хотелось страшно!

— Благодарю, господин генерал.

Мужчина улыбнулся и ушел. Жаль, что у меня такой возможности не было.

Вечер проходил по стандартной программе: сначала легкая беседа под напитки, а как только все собрались, хозяева вечера появились в зале и объявили танцы. И на первый меня пригласил Серж.

Как я испугалась, когда впервые подумала о местных танцах — не передать словами! Я ведь их не знаю! Но мне снова удалось прикрыться потерей памяти и договориться только об одном обязательном танце. Он был очень похож на вальс, и проблем у меня не вызвал. Вот этот танец мы сейчас с генералом и танцевали.

— Вы сегодня особенно прекрасны, — сделал мне комплимент мужчина.

— Спасибо, — потупилась я.

И вот вроде бы и комплемент вполне стандартный, но когда его говорят таким голосом… Честное слово, в первую брачную ночь я заставлю его читать мне сонеты! И мне будет хорошо уже только от этого.

— Вы знаете, что очень мило смущаетесь?

— А вы знаете, что иметь такой тембр — преступление? — не выдержала я.

— Что?

О! Зачем я это сказала?! Наверное, чтобы увидеть выражение лица этого мужчины.

— Вы никогда не пробовали петь?

— Петь? — снова удивился мужчина. — Нет.

— Ну и хорошо.

— Вам так не нравится мой голос? — в тоне генерала прорезались недовольные нотки.

— Что вы, Серж. Я просто радуюсь, что вы не певец, иначе после сегодняшнего объявления я бы вряд ли пережила гнев и разочарование огромной армии ваших поклонниц.

Мужчина прищурился, переваривая замысловатый комплимент.

— Так вам нравится мой голос? — решил уточнить он.

— Очень, — честно ответила я и, не выдержав его взгляда, снова потупилась.

Генерал на это ничего не ответил, но до самого конца танца выглядел таким довольным, что я подумала: этому мужчине нужно делать комплименты почаще — вон как они его бодрят!

Но стоило танцу закончиться, отец остановил музыкантов и заговорил:

— Дорогие гости! Мы очень рады видеть вас здесь сегодня! И мы хотим, чтобы вы разделили с нами радость! — Мы с генералом подошли к родителям, и отец встал между нами и взял наши руки. — Мы хотим объявить о помолвке доблестного генерала нашей империи Сержа эн Даркена и моей дочери Эммы эн Валеж!

В зале раздались радостные возгласы, но всех их перекрыл громкий визгливый голос матери Дримвана:

— Чему вы радуетесь?! Разве вы не видите, что Эмма эн Валеж уже не та девушка, которую мы все знали?! Она стала колдуньей! Ее нужно сжечь на священном костре Лимы!