Наречённая из-за грани 2 (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна "Гэлбрэйт Серина"

Дом под номером восемь находился недалеко от паба. Первый его этаж занимала лавка сладостей, на втором и третьем жили хозяева. Ставни на окнах открыты, за белыми занавесками, отороченными кружевной каймой, мелькала женская фигура в переднике. У тротуара стояла крытая повозка, из которой выгружали деревянные ящики и маленькие мешки и уносили в лавку. Зафир лихо тормознул позади. Я вышла первой, посмотрела на розовую вывеску с изображением пирожного больше моей головы и направилась к двери, оставленной нараспашку для удобства грузчиков.

— Прошу прощения, но лавка ещё закрыта, — мужчина заступил мне дорогу прежде, чем я вошла внутрь.

Ростом высок, седые волосы зачёсаны назад, на лице маска строгого учителя. Фамильного сходства с Дуганом в нём не угадывалось.

— Феодора? — вдруг произнёс он.

Перед своим бегством Феодора встречалась с родственниками с отцовской стороны. Укреплению семейных связей неловкое это, непродолжительное общение не поспособствовало.

— Здравствуйте, — имя дяди в памяти упрямо не всплывало, то ли позабытое, то ли вовсе не фигурировавшее в экскурсии по прошлому Феодоры. — Не подскажете, озейн Дол… ваш брат дома?

Скрыть удивление дядя даже не пытался.

Но в магазин пропустил.

Провёл через напоенный запахами ванили и карамели торговый зал в жилую часть дома. Я и следующий за мной по пятам Ормонд поднялись на второй этаж и в сопровождении хозяина прошли в небольшую гостиную, где нам предложено было ожидать отца Феодоры.

— Только ничему не удивляйся, — шёпотом предупредила я Ормонда, едва дядя исчез за дверью.

— Чему не удивляться?

— Всему, что я скажу.

Ормонд лицо куда менее заинтересованное, при нём рассказать правду проще.

Отсутствовал дядя недолго. Через пару минут Дуган переступил порог гостиной, а его брат без лишних вопросов вернулся к приёму товара.

— Вы рано, ана Варвара, — отметил Федин папа и удостоил Ормонда вопросительным взглядом. — А это ваш…

— Мой друг, — перебила я, пока Ормонда опять не приняли за моего сочетаемого.

— Ормонд Бёрн.

Дуган чуть склонил голову и на том, кажется, потерял к моему спутнику всякий интерес.

— Надо полагать, вы проголосовали? — в ровном, подчёркнуто вежливом голосе мелькнула насмешка.

Нет.

Но сообщать о разногласиях в наших рядах я не собиралась. Глубоко вздохнула, сгребая мысли в кучку, и приступила к неизбежному.

— Озейн Долстен, к сожалению, у меня нет для вас утешительных новостей. Я прибыла не просто из дальнего домена. Я родом из… мест, которых нет на ваших картах, даже новейших. Эти места расположены за… гранью известного вам мира. Я не спец, но не думаю, что туда можно попасть иначе, чем перенестись за грань… бестелесной сущностью. То есть моё тело и дух… тень Феодоры не скрываются сейчас где-то в дальних доменах. Они… она намного, намного дальше, понимаете? И туда не добраться, ни с помощью адары, ни каким-либо иным способом. Всё, что произошло с Феодорой, — случайность, неудачное стечение обстоятельств. Она действительно была обессилена, эти бесконечные прыжки выжали её едва ли не досуха в прямом смысле. Она ответила на зов сети, и та пообещала ей покой…

Искренне надеюсь, что не вечный.

Да и собственного тела, оставшегося бесхозным где-то в другом мире, было жаль.

— Что же сеть пообещала вам? — задал Дуган неожиданный вопрос.

— Ничего, — растерялась я. — Вечером я легла спать, как обычно… а проснулась в каком-то непонятном месте в компании незнакомого мужика.

— И с вами не происходило ничего сродни случившемуся с моей дочерью?

К чему он клонит?

— Нет. Я не попадала под машину… движущуюся самоходку, не тонула, не получала ударов, с жизнью не совместимых, на меня не нападали, не выбрасывали с балкона, и я не пыталась никого героически спасти ценой собственной жизни, — перечислила я книжные способы попадания в другой мир, какие только вспомнила. — Я не была больна чем-то неизлечимым, не заключала сделок с загадочными существами и не страдала из-за отсутствия детей настолько, чтобы бежать за зайками и лужайками в другой мир. Я закончила работу, поужинала, посмотрела сериальчик и легла спать. Ещё почитала на сон грядущий. И всё!

Возможно, наш с Феодорой обмен действительно был обусловлен тем, что мы двойники, но теперь я опасалась говорить вслух о нашей внешней схожести.

— Ана Варвара, вы хотите меня уверить, что ваша тень по несчастливой случайности заняла тело моей дочери, отправив её саму… куда?

— Не знаю. В точности не знаю. Могу лишь предполагать…

— При этом вы настаиваете, что вы явились из… иного мира? — Дуган выдержал короткую паузу, препарируя меня острым, не сулящим ничего хорошего взглядом. — Из перелома?

— Нет, — возразила я поспешно. — Из другого мира, никак с вашими переломами не связанного.

— Тогда как ваша тень оказалась здесь, если, согласно вашим же заверениям, ваш мир не связан с переломами?

— А должен быть обязательно связан?

— Существует прелюбопытнейшая теория, — заложив руки за спину, Дуган неторопливо обошёл гостиную, посмотрел в окно. Судя по шуму, выходило оно на улицу, и едва ли открывающийся вид мог всерьёз заинтересовать Фединого отца. Сомневаюсь, что улица сильно изменилась со времён его детства и юности. — Появилась она недавно, в результате попыток выяснить, возможно ли провести через перелом механизированную самоходку. На первый взгляд, у механизма и зафира немало общего, не так ли? Оба они способны к самостоятельному передвижению…

Я покосилась на Ормонда. Как гордый владелец продукта бертерского машиностроения, с Дуганом он был категорически не согласен.

— Механизированные самоходки не способны к самостоятельному передвижению, — вмешался он. — Это лишь иллюзия, невольно возникающая среди тех, кто не имел с ним дела. Подобно любому конному экипажу, самоходки нуждаются в человеке, ими управляющим. В отличие от зафиров, ни одна мехаходка никуда не поедет абсолютно самостоятельно, по собственному почину.

— И всё же они — не животные, надёжно скрывающие свой секрет пересечения переломов, и не люди, мгновенно теряющиеся в тумане. Потому и проводились исследования в этой области. Впрочем, не столь уж важно, что послужило их причиной. Важно, что неудачи заставили учёные умы вновь обратиться к старым сказкам, из коих следует, что переломы — не просто морщины на лике земли, не просто границы, непоправимо раздробившие её. Переломы — трещины в незримой стене, ведущие в неизвестность, в иной, неведомый нам мир.

— Мир, из которого могут являться всякие монстры? — уточнила я настороженно.

— Не только. Есть предположение, что первые адары вышли из переломов и принесли с собой все эти чудесные вещи.

С места, где я стояла, нельзя было понять, на что именно смотрит Дуган, но сейчас я на сто процентов уверена, что взгляд его устремлён на зафир.

Чудесную вещь родом из перелома.

Что ж, они дозрели до теории происхождения видов в местных реалиях. И додумались до того же, что и я, — адары с их сверхъестественными способностями и предметами, аналогов которым здесь не было и нет по сей день, не от мира сего в прямом смысле.

— Вы не выглядите удивлённой, — заметил Дуган, обернувшись ко мне.

— Я это подозревала, — призналась я. — Мой мир… обогнал ваш в развитии. Там нет переломов… только границы, расчерченные людьми. Нет магии… адар, зафиров и вестников. Ничего по-настоящему похожего на них нет. Но есть великая сила воображения и предположения. Поэтому мне нетрудно сложить одно с другим.

— Вам, быть может, и нетрудно. А мы многие века теряемся в догадках, откуда пришли первые адары.

— Точно не из моего мира, это я вам гарантирую.

— Не спорю. Всё же переломы могут вести в иной мир… миры… и лишь через них возможно попасть туда. Так как ваш мир может быть не связан с переломами? Откуда тогда вы взялись, если не пришли через них?

— Связан, не связан, мне-то почём знать?! — чёрт, беседа сворачивает явно не в то русло.