Мечты о свободе (ЛП) - Сент-Клэр Келли

— Я спрошу Джована об именах, — мягко говорю я.

Он кланяется.

— Если я могу быть тебе полезен, Татума, только попроси.

***

Разговор с Оландоном ослепил меня. Стоя у входа в королевский зал совета, я стараюсь отодвинуть это дело на второй план и перевести дух. Лестница только что испытала пределы моей физической выносливости.

Делегация Ире и советники Джована всё утро обсуждали планы войны. Я действительно собиралась прийти вовремя, но, конечно, они дали мне поспать. И это беспокоит меня не так сильно, как должно было бы, что меня удивляет. Мы с Джованом долго говорили о том, как лучше всего свергнуть мою мать. И я доверяю Адоксу. Что снова удивляет меня. Старший лидер Ире доказал, что намерен довести дело до конца. Возможно, как и я, он чувствует возможность лучшего будущего.

Я поднимаю обе руки и толкаю двойные двери. Боль пронзает грудь, и я, задыхаясь, опускаю дрожащие руки.

Это должно быть шутка. Я не могу быть настолько слаба.

Я упираюсь плечом в дерево и толкаю.

Ничего.

— Нужна помощь? — спрашивает тихий голос.

Я поворачиваюсь и замираю от облегчения, видя Аднана — я никогда не переживу, если Санджей станет свидетелем моих безуспешных попыток открыть дверь. Эта чёртова штука застряла. Заклинило изнутри, или что-то в этом роде.

Аднан движется вперёд, а я отхожу в сторону. Он кладёт обе ладони на двери и лёгким толчком открывает их.

Я смотрю на Аднана, вытирая пот со лба.

— Спасибо.

Свидетельством того, насколько он добр, является то, что у изобретателя — ещё одного из делегации Кедрика — не было смеха во взгляде.

— Не говори Санджею, — умоляю я.

Он усмехается и толкает дверь, открывая её чуть шире.

— Обещаю, — он наклоняет голову в сторону зала заседаний. — Разве тебе не нужно спасти несколько миров?

Я усмехаюсь ему в ответ.

— Думаю, что нужно.

Сначала в этой самой комнате я предстала перед Королём, чтобы меня осудили. Потом я стала нежеланным членом его совета. Я даже побывала здесь в роли Мороз.

Сегодня я занимаю своё место напротив Короля Гласиума, чтобы обсудить, как лучше убить мою мать.

Когда я вхожу, громкость разговора уменьшается, затем снова возрастает.

Адокс и два его громоздких охранника находятся здесь вместе с выздоравливающим Хамишем. Он пережил нападение армии матери, чтобы принести нам предупреждение.

Советники Джована так же здесь. Среди них Драммонд, прихлебывающий из своего кубка. Я морщусь, когда жидкость проливается на переднюю часть его туники.

— Татума, как ты себя чувствуешь сегодня?

Отталкивая загадку о своём отце на задворки разума, я улыбаюсь Роско.

— Боюсь, что я поплатилась за то, что пришла вчера на ужин. Но теперь я отдохнула.

— Ты уверена?

Голос Джована прорезает каменный круг от его трона. Я встречаю его сомневающееся выражение лица с приподнятой бровью.

— Да, Король Джован. Я уверена.

Я опускаюсь на холодное сиденье. Адокс сидит в середине круга на равном расстоянии от лидеров Осолиса и Гласиума. Как дипломатично.

— Какие решения вы уже приняли? — спрашиваю я.

Я практически смеюсь, когда на лице Джована появляется раздражение. Это даёт мне ответ.

Адокс наклоняется вперёд, выражение лица безучастное. Лидер метисов видел много перемен. Его кожа обветрена и изрезана, но карие глаза хранят мудрость и помнят много боли. Боли, которая затуманила его решения в прошлом.

— Татума Олина, рад встрече.

Я обнаружила, что народ Ире представляет собой смесь черт двух других миров, как и их кровь.

Я опускаю голову.

— Рада встрече, Адокс. Ты оставил Ире в добром здравии?

Его рот становится тоньше.

— Пока что.

Я смотрю в его карие глаза.

— Я обещала тебе, что, если Ире будет причинён вред, я сделаю всё возможное, чтобы лишить Татум Аванну власти. И я это сделаю.

— Главная дилемма, с которой мы столкнулись, когда начинать атаку, — говорит Джован.

Его советники разражаются одновременно.

— Мы должны выдвигаться. Немедленно!

— Не будь идиотом, мы пропустим ценное обучение.

— Мы должны следовать традициям.

— Кто-нибудь может объяснить мне, что, на хрен, традиционного в этой ситуации?

Я наблюдаю, как комната взрывается хаосом, пытаясь решить, не слишком ли опасна ситуация для жизни, чтобы быть забавной.

— Это заставляет меня задуматься, почему я согласился на роль советника, — раздаётся голос справа от меня.

Я ухмыляюсь Осколку, одному из бойцов из казарм Алзоны. Его голубые глаза сверкают в мою сторону поверх резких черт его лица.

— Уже слишком поздно, — бормочу я в ответ. — Что-то новое?

Он придвигается ко мне.

— Король хочет начать атаку немедленно. Адокс хочет подождать. Поскольку Осолис теперь знает, что Ире и Гласиум союзники, нам не нужно вести войну. Он не верит, что они снова нападут на нас.

Я сразу же качаю головой. Я встаю и поднимаю руку. В комнате постепенно становится тихо.

— Чем дольше мы будем ждать, тем больше времени у моей матери будет на создание защитных сооружений. Армия должна отправиться сейчас же.

Адокс поднимается на ноги.

— Но зачем вести ненужную войну? Ты заручилась моей помощью, чтобы спасти жизни. Теперь ты просишь меня поддержать тебя в решении отнять их.

— Меня волнует проблема лишения моей матери власти, — говорю я. — Это имеет первостепенное значение.

— Но почему? Почему ты хочешь лишить её власти? — спрашивает старик.

Мои глаза расширяются. Что он предлагает? Он знает о тирании моей матери.

— Потому что мой народ страдает под её правлением. Потому что я хочу, чтобы три мира объединились в мире.

Джован встаёт на ноги. Я предупреждаю его взглядом. С этим человеком угрозы не сработают.

Адокс смотрит на меня проницательными глазами.

— Татума, я не сомневаюсь в твоих мотивах. У тебя, безусловно, доброе сердце. Но, если мы нападём на Осолис, погибнут невинные. Они будут искать виноватого.

Он колеблется, и я напрягаюсь, понимая, что он собирается сказать дальше.

— У тебя смешанная кровь. Если мы объявим войну и свергнем твою мать, поддержит ли тебя народ Солати? — он возвращается на своё место.

От его слов у меня звенит в ушах.

— Война уже была объявлена. Если ты не понимаешь, что Татум будет наступать, пока не убьёт всех нас, значит, ты заблуждаешься, — вмешивается Джован.

Мужчины по обе стороны от Адокса встают, реагируя на оскорбление Джована.

Я обхожу стол и останавливаюсь прямо перед Адоксом. Я не могу понять, почему он вдруг усомнился во мне, но я смогу убедить его в обратном.

Он с нетерпением ждёт.

Я хмурюсь.

— Когда я впервые говорила с тобой, ты сказал, что, помогая Гласиуму, ты рискуешь, и последствия могут быть значительными.

Он медленно кивает.

— Это ничем не отличается. Твои опасения оправданы. Ты, как никто другой, знаешь о дискриминации людей со смешанной кровью. Ты также человек, который оценивает обе стороны, а не только негативную. Ты понимаешь, что может означать для твоего народа наша победа.

— Понимаю, — шепчет он.

Я протягиваю руку через круг и хватаю его за руки.

— Татум смешанной крови. Представляет тех, кто жил, будучи отвергнутым и изгнанным. Больше не нужно прятаться, больше нет позора. Начало лучшей жизни через несколько поколений.

Я умоляю его глазами.

— Единый мир, в котором никто не остается в тени. Где ни один человек не считается ниже другого. Ты можешь представить этот мир?

В глазах старика собираются слёзы.

— Могу.

— Риск велик. Последствия значительны. Но также присутствует возможность лучшей жизни для всех людей. Не упускайте это из виду, — вздыхаю я.

Он похлопывает меня по рукам и жестом указывает двум мужчинам, стоящим по бокам от него и грозно взирающим на Джована. На этот раз они помогают ему подняться.