Мой Проклятый Север (СИ) - Закревская Дарья
— Альяра, мне очень жаль. — Сквозящая в голосе мужчины теплота сорвала какой-то заслон внутри, и я заплакала. Впервые за шесть лет.
«Идеальное» время для срыва, конечно. Ночь, пустынный город, малознакомый обаятельный маг. Интересно, сколько раз он уже пожалел, что пригласил прогуляться?
— Ш-ш-ш, девочка. — Тарий нежно поглаживал меня по спине. — Плачь, если хочется. Плачь.
Так мы и стояли: два маленьких человека в обнимку посреди громадной, пустынной королевской площади. Когда поток слез пошел на убыль, мужчина слегка отодвинулся и лукаво прищурился.
— Ты показала мне свою столицу. Пришла моя очередь.
Потянув меня за собой, он свернул на одну из примыкающих улиц и, ловко лавируя между домами, меняя один узкий переулок на другой, уверенно прокладывал путь. Через несколько минут мы вышли к старой колокольне.
Все еще всхлипывая, я уставилась на знакомую каждому жителю столицы расписную деревянную башню. Высокая, в несколько этажей, она возвышалась над остальными зданиями квартала. Защитные заклинания, сотворенные магами из прошлого, ревностно хранили ее секреты, не позволяя установить точный возраст.
Считалось, что башню построили в назидание потомкам, завещая им беречь единство магии и не допустить раскола. Стены каждого яруса покрывали рисунки-пророчества, видимо, сделанные еще в те времена, когда различий между магами не существовало, и они не делились на Одаренных и Проклятых.
Рисунки рассказывали историю появления первых Проклятых. На двух нижних ярусах маги изображались цельными, на двух верхних — уже разделенными и воюющими друг с другом. Средний — третий — ярус пустовал. А ведь предполагалось, что именно он скрывал причину, по которой магия разделилась.
Но заклинания, оплетающие стены, были настолько мощными, что лучшие маги королевства на протяжении многих веков даже ослабить их не смогли.
Заклинания блокировали и вход в колокольню, поэтому посетить ее не удавалось никому. А раз в год, в полночь праздника Зимнего Дара, колокол бил трижды. И замолкал до следующего года.
В общем, тайны колокольни будоражили фантазию не меньше загадок Гнатской Пустоши.
Интересно, зачем мы тут?
Тарий тем временем подвел меня вплотную к зданию, к главному входу.
— Приложи руки к двери, там, где два небольших выступа, — скомандовал он.
Убедившись, что я все сделала правильно, он встал сзади и накрыл мои ладони своими. Его прерывистое дыхание защекотало щеку.
— Что это? — воскликнула я, ощутив под пальцами легкую вибрацию.
— Нетерпеливая, — шепнул он. — Сейчас сама все узнаешь. Закрой глаза.
— Закрыла.
— А теперь слегка пробуди дар.
Раздался щелчок. Колокольня, считавшаяся неприступной, распахнулась.
Настоящее время
— Тарий, на меня… — начала я рассказывать о нападении Кириса.
— На территории лагеря, за исключением тренировочного полигона, запрещены любые столкновения с использованием магии, — грубо меня перебив, произнес куратор.
— То есть если бы я ему кулаком нос сломала, ты бы прошел мимо? — прошипела я.
— Вероятно, да.
— А если бы МНЕ сломали?
— Без применения магической силы? Тоже да. Альяра, здесь боевой лагерь, а работа нервная и напряженная. Эмоции зашкаливают, происходят драки. Единственное условие — вне официальных спаррингов на полигоне не применять силу. Насколько я знаю, методички Ядна вам выдала. Наказание за нарушение — десять внеочередных выходов в Пустошь с разведочными экспедициями.
— Как, в таком случае, наказывают Проклятых, напавших на Одаренного с целью выпить силу? А тех, кто совершил две таких попытки в течение десяти минут, и преуспел во второй? — Я почти кричала.
Ненавистный Тарий Ош, циничный, холодный, отвратительный. Стоит и невозмутимо выговаривает мне за использование дара. За попытку защитить себя!
— При чем тут… — Он осекся и поменялся в лице.
В такой ярости я его еще не видела. Глаза не просто загорелись, они зажглись, как два прожектора; сила разве что не выплескивалась из них. Он угрожающе прищурился и зарычал, как взбешенный зверь.
— Кир? На тебя? — отрывисто бросил он. Я кивнула. — Вот же скроф!
Я коротко рассказала ему и о встрече с Кирисом и Вороном, и о последующих событиях.
— С Киром я разберусь. Этот паршивец давно по краю ходил, но вот так явно грань никогда не переступал.
Доведя меня до комнаты, он быстро попрощался и пошел обратно к лестнице. На середине пути обернулся и ехидно добавил:
— Твое наказание остается в силе. Фактически нарушение было. Как только получишь допуски в Пустошь, отработаешь.
— ЧТО??? — завопила я.
Но мужчина уже скрылся, оставив меня возмущаться в одиночестве. Вот же… Проклятый!
Едва дождавшись ребят, я тут же вывалила на них последние новости. Я с упоением ругалась на лагерь, на правила, на Проклятых, но больше всего — на Тария Оша.
Лейра в ужасе вытаращила глаза; Эйджел тут же полез в свод правил, обнаруженном в методичках, и важно кивал самому себе; Киш то порывался найти Кириса и устроить ему «темную» от «светлых», то призывал всех бойкотировать завтрашнее занятие с Тарием.
Нэйр молчал, я подошла к нему и присела рядышком.
— Ты же не собираешься сделать какую-нибудь глупость? — тихонько спросила я.
Он криво усмехнулся.
— Нэйр, пожалуйста. Я в порядке. Я смогла победить, понимаешь? Он высасывал меня, я слабела, но преодолела страх и панику и ударила в ответ. То, чего от меня все четыре года не могли добиться магистры, удалось одному мерзкому Проклятому!
Парень, так ничего и не сказав, резко поднялся и вышел из комнаты. Я осталась сидеть на кровати, наблюдая за остальными.
Ребята расселись по всем возможным поверхностям, включая столы, и увлеченно болтали. Что ж, видимо, именно наша комната станет основным местом сборища банды Одаренных.
В общежитии Академии на каждом этаже располагались гостиные: с диванами, столами и книжными полками. Вечерами там общались и отдыхали, ну а ночами устраивали вечеринки.
Здесь было не так. Первый этаж занимали купальни — комнаты с самонаполняющимися бассейнами. На втором и третьем находились спальни — по десять на этаже. Они были небольшие, но вмещали все необходимое: две кровати, два стола, просторный шкаф для одежды, и даже туалетную комнату с крохотным душем. Единственное окно выходило на пешеходную аллею; а вдалеке виднелся шпиль Дворца.
Помимо комнат и унылого коридора, выкрашенного в грязно-серый цвет, на жилых этажах не было ничего.
Не знаю, про какие там «горы золота», вложенные в лагерь, говорил Эйджел — по мне так кто-то явно часть золотишка забрал себе в карман. Не исключаю, что его предприимчивый дядька. Спросить, что ли? Я хихикнула, представив, как честный до мозга костей Эйджел на такой вопрос начнет обиженно пыхтеть и сердито огрызаться, и отказалась от этой мысли.
— Ребят, спать охота, давайте идите уже, — выгнала парней Лейра.
Мы быстро сполоснулись, пообещав себе завтра обязательно дойти до купален, и легли.
— Альяр, как ты думаешь, Тарий правду сказал про ректора? Ну, что он согласился на эти экспериментальные группы, с Проклятыми?
— Не знаю… Зачем ему врать?
В ответ раздалось сопение подруги.
А вот мне не спалось. Я вспомнила часть подслушанного разговора между Тарием и ректором. «Если все получится, представьте, какие изменения нас ждут!». Что еще, кроме договора о совместной деятельности, они могли обсуждать?
Без пяти семь мы вышли из корпуса. Все — в новеньких спортивных костюмах.
Вчера вечером, изучая методичку, Эйджел нашел раздел об обязательствах лагеря перед нами. Оказалось, что одеждой нас обеспечивали, и что все основное уже разложено по шкафам; а в случае неверных размеров рекомендовали обращаться к коменданту. Мы тут же полезли проверять и примерять.
Шкафы были заполнены. Стояли несколько пар ботинок — спортивные и повседневные. Висели зимние куртки и пальто, аккуратными стопками лежали шерстяные брюки и свитера, шапки и перчатки, было даже термобелье! Киш попытался сунуться в наш с Лейрой гардероб, с фразой «а исподнее вам тоже зимнее положили, с начесом?», но, получив пару ощутимых тычков под ребра, быстро капитулировал.
