Растопить лёд... (СИ) - Вереск Анжелика

Тяжёлые размышления прервало появление стражников, явившихся провести её на церемонию прощания.

* * *

На улице было людно. Много кто из простого народа, пришли проститься с почившими монархами. Они стояли на улицах, по обеим сторонам от дороги, сняв шляпы, почтительно склонившись и держа в руках цветы. Когда появилась процессия с носилками, они бросали цветы на дорогу, желая этим небольшим искренним жестом, почтить последнюю память правителей.

Лирия оглянулась: лорда Арходаса нигде видно не было, и она относительно спокойно расположилась в карете. Наконец ряд карет, принадлежавших аристократии, с каретой принцессы во главе, медленно тронулась.

* * *

Во время церемонии в храме, Лирии было дурно: большое скопление народа, спёртый воздух, и невнятное бормотание жреца делали пребывание на обряде просто невыносимым. Закончив длинную, пафосную и сухую речь, жрец пригласил ближайших родственников попрощаться. По традиции, Лирия должна была зажечь факелом прощальный огонь, расположенный у изголовий усопших.

На негнущихся ногах, девушка подошла к жрецу, и взяв у него факел, подошла к изголовью родных. Их лица были закрыты светлым шёлком, через который угадывались родные черты. На глазах выступили слёзы. Дрожащими руками принцесса поднесла факел к жаровням, и по очереди зажгла их. Возвращаясь на место, она почувствовала на себе чьё-то пристальное внимание. Подняв взор, её глаза встретились с внимательным взглядом льдистых серых глаз. От этого взгляда сердце ушло в пятки, и она поторопилась отвести глаза от короля, поспешив на своё место.

* * *

Церемония прощания подошла к концу. Теперь пришло время юным послушникам храма, перенести тела в королевскую усыпальницу. Под ритуальную музыку, послушники в белых одеяниях, с венками плюща на шеях, подошли к носилкам и подняли их. Стража была уже наготове, и процессия двинулась к месту назначения.

Выйдя наружу, принцесса уже собиралась подняться по ступеньке, ведущей в карету, как увидела протянутую руку. Рука принадлежала Его Величеству. И каков бы ни был соблазн отказаться от этой помощи, в данной ситуации это выглядело бы неуместно. Опираясь на руку, она быстро проскользнула внутрь, с неудовольствием отмечая, что мужчина поступил также. И без того ужасное настроение, стало ещё хуже. Перспектива провести время в дороге в столь близком соседстве с неприятным ей лиром, которого она к тому же боялась до дрожи в коленках, вовсе не радовала её.

Почти всю дорогу они ехали в полном молчании. Лирия находилась в своих мыслях, изредка ловя на себе задумчивый взгляд короля.

Несмотря на то, что начало осени было довольно тёплым, все же Лирия почувствовала, что начала замерзать. Обхватив руками хрупкие плечи, попыталась себя согреть, однако её словно охватила мелкая дрожь. Она скорее почувствовала, как что-то тёплое опустилось ей на плечи и моментально окутало запахом хвои. Она попыталась жестом отказаться от плаща лорда Арходаса, но тот остановил ее:

— завтра важный день, как-то не хочется, чтобы вы вдруг слегли с лихорадкой. — усмехнулся он. Принцесса вспыхнула, словно он читал её мысли, в её голове гуляли подобные планы. Но об этом она благоразумно промолчала.

Наконец они прибыли домой. Карета остановилась во дворе замка. Первым вышел наружу лорд Арходас, галантно протягивая ей руку. Когда принцесса попыталась проигнорировать её, мужчина просто резко взял её обеими руками за талию, и перенеся словно пушинку, поставил на землю. От прикосновений его рук, Лирию бросило в жар, и она зашипела на лорда:

— не смейте прикасаться ко мне, чудовище, иначе я закричу! — взгляд Северного короля мгновенно заледенел:

— я буду делать то, что мне угодно. А вот вам Лирия, стоит поостеречься, и не дразнить меня дерзкими словами. В ваших интересах не привлекать к себе ненужного внимания. Хочу напомнить, что на данный момент именно от вашего поведения зависит — получите ли вы свободу и свою камеристку. Так что настоятельно советую прикусить ваш острый язычок, и делать то, что я говорю. Можете идти к себе. — и лорд резко разжал пальцы на её руке. Лирия потёрла руку: скорее всего останется синяк, и резко развернувшись пошла в сторону замка. Звенящий голос окликнул её, заставив притормозить:

— и да, Лирия, обряд завтра состоится, в независимости от вашего состояния или поведения. Если будете упрямится- я приду за вами и притащу вас. Доброго вечера! Находясь вне себя от возмущения, девушка зашагала к замку, на этот раз беспрепятственно.

Поднявшись в свои покои, принцесса долго не могла прийти в себя. Её повсюду преследовал этот властный голос. Казалось, что спасения от него нет.

Она устало потёрла нос, пытаясь успокоиться, что ей никак не удавалось.

Перебрав разные варианты, она попросила служанку дать ей книгу. Только там, в книжном мире, она могла отвлечься от суровых реалий происходящего с ней. О, она любила книги. Второй своей страстью после моря, она считала чтение книг. Даже бывало в детстве, она, найдя какую-нибудь новую, интересующую её книгу, сбегала от нянюшек и пряталась в саду, в ветвях большого дерева, упиваясь происходящим на страницах.

Она могла сидеть так подолгу, пока её кто-то всё же не находил, и не отчитывал за содеянное. Однако сегодня ей успокоиться не удавалось. Взгляд ледяных глаз преследовал её даже во время чтения, буквы прыгали перед глазами, и она никак не могла уловить суть написанного. Не выдержав, Лирия легла отдыхать, не зная, что ей принесёт завтрашний день.

Глава восьмая

Утром Лирию лихорадило, так что служанкам пришлось отпаивать её успокаивающим отваром. Они уже заплели ей волосы, и собирались облачать в свадебный наряд. Спустя некоторое время, и проведя определённые манипуляции, платье было надето. Осталось лишь прикрепить вуаль. Горничная приблизилась к Лирии, с отрезом воздушных кружев. Прикрепив вуаль к причёске, служанки подвели её к зеркалу. Девушка окинула себя взглядом: волосы, заплетённые у висков, струились белокурым водопадом до талии, на щеках играл нежный румянец, едва скрытый полупрозрачной вуалью, платье было белоснежным, с оттенком айвори. Спереди платье было довольно закрытое, а лиф переливался жемчужинами. Зато сзади на спине был довольно приличный вырез, украшенный тончайшей паутиной кружев. Ткань верхней юбки, пышными ярусами спускалась до пола, искрясь, словно усыпанная мелкой крошкой бриллиантов. Образ невесты был очень нежным и воздушным. Она была очень хороша, и от того ей было ещё более невыносимо. Она представляла себе этот день совсем по-другому. Сколько она себя помнит, она всегда мечтала, что выйдет замуж за любимого мужчину, что день свадьбы будет счастливейшим днем в её жизни, что платье и вся эта красота будут для того, другого, которого она любит и который любил бы её. Они поехали бы в храм, и переплетя руки, произнесли бы слова брачной клятвы, а после, был бы скромный, нежный поцелуй. Принимая поздравления, они бы уехали под счастливые выкрики толпы уже мужем и женой, а потом, остались бы наедине… Но этим наивным мечтам, не суждено сбыться. Ни поцелуев, ни тем более чего-то большего от северного дикаря ей не надо. От одной даже мысли об этом её бросало в жар. Одолеваемая этими неприятными мыслями, Лирия позволила камеристке накинуть на себя накидку и повести вниз.

* * *

В храме её уже ожидали. Высокородные гости, прежде бывшие вассалами Инисара, теперь расположились удобно в зале, готовые принести новую присягу. Жрец, облаченный в торжественные одежды, стоял у алтаря, готовый провести брачный ритуал. Возле жреца замерла высокая фигура, затянутая в чёрный, бархатный камзол. При её появлении, гости зашептались. Лорд Арходас повернулся к ней и посмотрел на неё в упор, глаза его пробежались по хрупкой фигуре девушки, затянутой в белоснежное платье. Медленным шагом, делая над собой усилие, невеста подошла к алтарю и вложила свою дрожащую ледяную руку в протянутую руку лира. Его рука была горячей и крепкой, и осторожно обхватывала хрупкие девичьи пальцы. Обведя взглядом зал, священник начал свою речь: