Мария Захарова - Колония № 6: первая положительная
Тейт положил сумку под дверь. «Все-таки» не сработало, дорожка свернула в другую сторону. Мужчина улыбнулся. Как говорят, на все воля… Вот только чья? Для него определенно не Божья.
— Как ты нашел меня? — приблизившись к отцу, сухо поинтересовался он. На первый вопрос ответа не последовало.
— Полгода работы, десяток ищеек и восьмая колония по счету. Тебя устроит?
— Нет.
— Сын, ты должен вернуться. Я не могу без тебя продолжать работу. Мне нужен твой ум.
— Как всегда! Ум, кровь, костный мозг! Только не я сам.
— Ты знает, что это не так.
— Нет, не знаю. Тебе всегда было плевать на нас. На меня, мать, Сонью! На все, кроме твоей работы.
Он говорил и метался, как раненный зверь. Влево, вправо, шаг вперед, шаг назад. Ну почему? Почему он не может измениться? Не может принять его Таким?
— Ты ничего не сможешь сделать. От этого нет лекарства, и никогда не будет. Ты носишься со своей бредовой теорией тридцать лет! Целых тридцать лет. И что? Чего добился?
Он почти кричал. Не мог спокойно смотреть на отца. Сердце билось — никогда его не прощу!
Черт! Какая глупость. Тейт беззвучно выругался.
— Тебе лучше уйти. Оставь меня в покое. Мы по разные стороны баррикад.
— Ты не враг мне, — отец развел руками, но демонстрация чистых намерений оставила Тейта равнодушным. Поняв это, мужчина сделал шаг в его сторону. Всего лишь шаг, но второго сыну не требовалось.
— Да, не враг. Я для тебя кролик!
Хотелось смеяться, смеяться до слез. Он кролик! Ими мышь?! Или еще кто-то подобный. Просто подопытный для собственного отца. Так же, как и мама, так же, как и Сонья. Одно хорошо — их мучения уже закончились.
— Чем тыкать иголками в меня и во всех, кого ты смог на это уговорить, лучше помолись. Богу, черту, я не знаю. Кому хочешь. Возможно, тебя услышат — там, — неопределенный взмах рукой, к небесам, — и еще один метеорит свалится на землю. Вспомнишь молодость! Еще раз поприсутствешь при переустройте мира!
— Тейт…
— Что Тейт?
Он почти взял себя в руки. Почти успокоился. Почти, но не совсем.
— Сын, я уже близко…
— Не называй меня так!
— Я уже близко и мне нужна твоя помощь. Скоро я смогу вернуть все обратно.
Он весь светился, верил в то, что говорит. Но, он всегда верил, или хотел…
— Что вернешь? Дочь, за которой ты не смотрел? Ты даже не видел, как она росла. Какой девушкой стала! Да ты на похороны не пришел! Занят был! Уходи!
— Подумай.
— Я сказал, уходи! Или хочешь испробовать на себе? Могу устроить. — Тейт выпустил клыки, и картинно прошелся по ним языком: — Сегодня не ужинал.
— Ты не сможешь…
— Проверим?
Резкое движение вперед, и отцовское горло в сыновних руках. Сэм боится. Тейт чувствует.
— Сын, пожалуйста!
— Как быстро мы перешли к мольбам.
Тейт оскалился. Получились не очень. Он всегда подавлял в себе эту способность. Не хотел быть как некоторые — животным. Он человек и человеком останется! Пусть даже для этого придется умереть. Жизнь для него не была ценностью, скорее наоборот — почти непосильным бременем.
Глава 4
Ушел! Почему так?
Майя смотрела на закрытую дверь с одним желанием вернуть. Вернуть что? Кого? Его? Тейта? Девушка и сама не понимала собственного желания.
— Май! Ты чего? Я ванну набрала. Хочешь?
Тейта! Да! Она хотела пойти следом. Хотела, чтобы он ответил иначе. Хотела… Чего?
— Май?!
— Да, да. Сейчас.
Майя задержала дыхание, прикрыв глаза рукой. Какой-то частью себя девушка понимала — это бред! Он ведь… другой?! А она всегда их боялась, ведь так правильно!
— Майя! Не хочешь, я пойду?
— Иди уже, Тай. Ну какая мне ванна?! — отозвалась сестра, посмотрев на ногу. Белоснежный бинт аккуратными витками наложенный на лодыжку — дело рук мужчины, спасшего ее.
— Как же все запутано, — чуть слышно прошептала девушка для себя, а Таис в голос оповестила: — Сейчас, только умоюсь.
Сестренка, как всегда, перестаралась. В замкнутом пространстве не продохнуть от пара, зеркало запотело. Девушка провела по нему ладонью, убирая капли, и в отертом пространстве увидела свои глаза, припухшие от слез, красные, с размазанной по векам тушью. Да уж, как всегда на высоте. Внешний вид не просто разочаровывал, он страшил.
Открыв холодную воду, Майя осторожно ополоснула лицо, стараясь не задевать щеку. Еще раз глянула в зеркало и натужно улыбнулась своему отражению. Уже лучше. Уже похожа на себя. В некотором роде прежняя Майя.
— Тай, я освободила, можешь идти, — прокричала девушка сестре по пути на кухню. Горячий чай проблемы не решит, но настроение поднимет, а в комплекте с вчерашним тортиком — однозначно. Она отрезала себе кусочек и устроилась за столом ждать, пока чайник закипит. Мысли опять свернули к Ним.
Она видела Их так близко лишь дважды. Впервые в пятнадцать, когда ходила в больницу проведать мать. Он был там — врач. В каждом человеческом городе есть один доктор из этих, на всякий случай. Они столкнулись в коридоре, и Майя до сих пор помнила ощущение панического страха, охватившего ее в тот момент. Он прошел мимо, не обратив на пациентку внимания, а она тряслась от ужаса, вжавшись в стену.
В детстве бабушка каждый день повторяла ей, что они зло, исчадья ада, воплощение сатаны, что Их нужно бояться. Вот она и боялась.
Второй раз Майя столкнулась с Ними после суда, когда их с Таис привезли в колонию. Охранники доставили сосланных в кабинет, а там Они, пятеро. Трое мужчины и две женщины. С виду обычные люди с заурядной внешностью, и только глаза чуть ярче, чуть насыщеннее, чуть-чуть другие — нечеловеческие.
Майя держалась из последних сил, собрав волю в кулак, так как приходилось успокаивать сестру. Что только не напридумывала себе, пока их везли. Четверо суток в тесном купе наедине со своими мыслями — вагон времени.
О колониях ходили разные слухи. В большинстве своем — устрашающие. Это ведь не так, как раньше. Осудили на десять лет, отбыл восемь, и выпустили досрочно за хорошее поведение. Колония — билет в один конец. Оттуда никто никогда не возвращался, и некому было рассказать, что там и как.
ЭТИ ознакомились с их делом, осведомились о наличии хронических заболеваний, о которых, возможно, нет упоминания в медкарте, и выделили место для жительства. На этом аудиенция была закончена. Новым колонистам вручили ключи, свод правил и отправили дальше — самим разбираться с новой жизнью. Майя и сама не знала, чего она ожидала тогда, но точно не этого.
С того памятного дня прошло шесть месяцев девять дней и десять часов, а она, все еще не понимала, как им с сестрой жить здесь. У нее есть работа, дом, семья, в виде Таис, знакомые и друзья, только нет уверенности в завтрашнем дне. Всегда может произойти нечто подобное сегодняшнему, она может опоздать, задержаться где-то и уже никогда больше не дойти до дома. Может статься, что некому будет оградить ее от опасности.
