Лика Лонго - Темная вода
Я сходила на летнюю кухню и заварила кофе. Мамы еще не было — она ушла устраиваться на новую работу в местную больницу. Бабушка наверху смотрела телевизор.
Держа кружку с кофе двумя руками (очень люблю погреть так руки), я поудобнее уселась на старой скамейке — моем наблюдательном пункте. Отсюда хорошо было видно весь берег, будку спасателя и море — огромное, живое, прекрасное.
В это время пляж бывает пустынным, но вот около будки появилась мужская фигура. Могу поклясться, пять секунд назад ее не было. Значит, кто-то спустился из будки. Ну конечно, Семен! Сердце заколотилось, и чтобы как-то успокоиться, я хлебнула горячего кофе. Напиток сильно обжег мне горло, я закашлялась и побежала на кухню выпить холодной воды. Когда через минуту я вернулась на скамейку, рядом с Семеном уже стояла какая-то девушка. Я не могла разглядеть ее в подробностях, но, судя по Надькиному описанию, это было она — стройная, со светлыми волосами. Парочка медленно побрела вдоль берега.
Не в силах смотреть на это, я резко встала и ушла в свою комнату. Внутри все трепетало — но от чего? Ведь я видела его всего каких-то десять-пятнадцать минут!
Глава 2
В мой первый в Бетте выходной мама разбудила меня в десять утра.
— Полина, ты сегодня что делать будешь?
— А что? Я спала вообще-то.
— Я категорически настаиваю: на море ни ногой!
— Мам, мне вообще-то семнадцать, а не семь лет.
— Поля, ну я прошу тебя! — повысила она голос. Мама всегда так делает, когда аргументы заканчиваются.
— Как же мне все надоело! — вспылила я в ответ. — В этом проклятом поселке пойти некуда, кроме как на пляж. Но Полине Романовой и этого теперь нельзя! Тогда оставьте меня в покое! Все оставьте! — трагично завопила я. — Я спать буду до обеда. А потом за физику сяду. Будет Полина Романова теперь отличницей!.. И старой девой! — крикнула я вслед уходящей маме.
Я заперла за ней дверь и подошла к окну. Напрасно мама думает, что в такой солнечный день меня можно удержать дома. В одиннадцать мы договорились с Надей пойти на пляж. У Нади очередная креативная идея. Она считает, что мое вчерашнее спасение — отличный повод познакомиться с Семеном поближе. Хотя если учесть, что, по ее же словам, Семен не подпускает к себе никого, миссия невыполнима. К тому же я вчера своими глазами видела, как он прогуливался по берегу с девушкой. И девушка эта — даже издали понятно — высшего класса. Конечно, в глубине души я надеялась, что при ближайшем рассмотрении у незнакомки обнаружится огромный нос и вулканические прыщи по всему лицу. Но Надька сказала, что та красива — и точка. Так почему же у меня колотится сердце при одной только мысли о ней? Привлечь внимание Семена для меня столь же реально, как бомжу склеить фотомодель. Однако… Вспоминаю его глаза цвета моря, влажные вьющиеся волосы, идеальный торс, обволакивающий голос, от которого мурашки бегут по коже, и у меня появляется такое чувство, будто на лыжах несусь с очень высокой горы. И страшно, и интересно одновременно.
Без пяти одиннадцать я тихонько выпрыгнула из окошка и прокралась к давно известному мне лазу через забор. Б детстве через этот лаз я убегала играть с соседскими мальчишками, когда бабушка устраивала мне после обеда «тихий час». Через минуту я уже была на свободе. Надя ждала меня у начала тропинки, ведущей к морю. Ее макияж, шорты со стразами, сверкающий топ и босоножки на огромном каблуке навели меня на мысль, что Надя намерена действовать решительно, а я нужна ей лишь как наживка. Хотя очевидно, что шансов нет у нас обеих.
— Пойдем напрямик, как позавчера? — Я с сомнением поглядела на обувь подруги. Сама я оделась по-спортивному, как-то не могу ходить на пляж, как на дискотеку. Джинсовые шорты, кеды и старая майка с Микки-Маусом здесь, по-моему, уместнее.
— А то! — Надежда потуже застегнула ремешок босоножки. — Пошли!
И мы пошли! Вернее, поехали, потому что ночью был маленький дождик, и глина на склоне еще не высохла. Надежда взвизгивала, лихо проскальзывая на особо крутых виражах, я же сползала медленно, то и дело садясь на корточки и хватаясь за траву. Надины вскрики доносились уже откуда-то снизу, а я все время думала: вдруг кто-то поднимается нам навстречу? Ведь Надя при ее скорости не затормозит. Вот будет авария! И тут, словно в подтверждение моих слов, раздался отчаянный вопль подруги. Я, как могла, ускорилась на спуске и через минуту достигла подножия горы. Пострадавших поблизости не оказалось. Однако Надя хрипло чертыхалась, держа в руке модную розовую босоножку.
— Что случилось? — спросила я, облегченно вздохнув.
— Что, что, вляпалась я! — негодовала она. — Тут ночью кто-то оставил «шоколадный подарочек», и я на полной скорости въехала в эту кучу! Чувствуешь, как воняет?
— Ага, — кивнула я, с трудом сдерживая смех.
Каждый день пляж в Бетте разный. Наступает осень, и море, словно понимая изменения в природе, меняет цвет, уже не так весело шумит и радуется солнышку. В детстве я думала, что море живое, и мне становилось стыдно за людей при виде плывущих среди мутных волн бутылки или пакета Я жалела море, ведь оно было моим другом. После ночного дождика пляж казался умытым и свежим. Может быть, поэтому он был полон — мамы с детишками, бабушки с вязаньем, шумные компании молодежи. Надежда объяснила мне, что местные считают ниже своего достоинства жариться под палящим летним солнцем, они ждут сентября, бархатного сезона, чтобы загореть и накупаться на весь год. Я слушала ее рассказы о нравах Бетты и оглядывала побережье. Семен не появлялся. Вдруг он сегодня не работает? И тут же я сама на себя рассердилась: можно подумать, он мне свидание назначил. Только у него и дел, что ждать у моря спасенных им московских дурочек!
— Ма-а-ам! Хочу лодочку! — канючил мальчик лет трех-четырех, показывая пальцем на белеющий на фоне моря гордый парусник.
— Это парусник — смотри, какой у него парус, — ответила симпатичная молодая женщина. — Вот вырастешь, станешь капитаном такого же красивого судна..
— Хочу парусник! — еще настойчивее заныл мальчишка. — Пусть мне папа купит…
— Купит-купит, — механически отозвалась женщина и добавила встревоженно: — Только что-то я не вижу нашего папы, очень далеко он заплыл…
— Вот он! — Надя ткнула пальцем с длинным наманикюренным ногтем в сторону моря. Я посмотрела в указанном направлении и увидела Семена. Сердце бешено забилось. Это было даже не сердцебиение, а барабанная дробь, которая усиливалась с каждой секундой — будто в цирке перед кульминационным моментом номера. Семен только что вышел из воды, солнце слепило мне глаза, и его безупречный силуэт казался темным на фоне лазурного моря.
