Вероника Мелан - Чейзер. Крутой вираж
Вскоре Аллертон и вовсе прекратил искать ответ на вопрос «кто», так как понял странную вещь: все «подозреваемые», которых он изучал ранее, – люди с тринадцатого Уровня, и ни один из них, кроме последнего, еще не перешел на четырнадцатый.
А Лайза перешла.
И во время Перехода она не сохранила память ни о ком, кроме Эллион Бланкет – ныне Декстер, – так было при переходе с двенадцатого на тринадцатый и с тринадцатого на четырнадцатый.
Хм, они знают друг друга уже три уровня? Большой срок.
Но активно Мак думал не об этом: если Портал стирал Лайзе память о каждом из ее бывших партнеров всякий раз при Переходе, значит, поставивший Печать не мог находиться ни на двенадцатом, ни на тринадцатом Уровнях – она бы их попросту не помнила. И значит, он мог находиться только на четырнадцатом.
Проблема же заключалась в другом: за последние два года Лайза Дайкин ни с кем на этом Уровне не встречалась.
Ни с кем.
Комиссия бы об этом знала. И теперь знал бы Мак.
Она работала, отдыхала, изредка наведывалась в клубы или в гости к Элли, немного и недалеко путешествовала, бесконечно совершенствовала и чинила свою машину, много и с удовольствием ездила на ней, но ни-с-кем-не-встречалась.
Едрит все за ногу… ОТКУДА тогда Печать?
Еще через тридцать минут Чейзер понял, что окончательно запутался.
«Не числился, не привлекался, замечен не был…»
Чистое досье, не придраться – человек с чистой совестью.
И гора тайн за спиной. Как такое может быть? С ней не просто «что-то не сходилось» – с ней не сходилось ничего.
Спустя минуту он поймал себя на странной мысли: а зачем он вообще все это копает? Ответ пришел сам собой: она ему нравится. Да, вот так прозаично – эта девчонка ему нравится. Она безбашенная, красивая, умная, в чем-то напористая, в чем-то тонкая и очень сексуальная. И дело не в ее теле даже – в женственности. В природной мягкости, нежности и, несмотря на характер, ласковости. С ней он чувствовал себя другим – героем. А еще почему-то – нужным, желанным и единственным. С ней он ощущал себя правильным, самим собой. Откуда-то Мак знал: она приняла бы его таким, какой он есть, – с грехами, с прошлым, с профессией, с тяжелым характером. Она бы смогла, а он хотел бы, чтобы она смогла.
Вот только как быть с нестыкующимися деталями?
Хотелось рычать от бессилия.
За много лет, работая с разными людьми, он привык понимать и контролировать ситуацию, привык быть на шаг впереди – предсказывать поведение, предугадывать действия, уметь влиять на происходящее. И единственным человеком, над которым у него не было ровным счетом никакого контроля – ни информации, ни средств управления, – оказалась именно она, Лайза Дайкин. И черт его дери, он бы желал, чтобы именно у нее не оказалось ровным счетом никаких тайн, потому что тогда его мозг не спорил бы с его же собственным сердцем, и в кои-то веки можно было бы поддаться сдерживаемым чувствам.
Какое-то время Мак сидел, откинувшись на спинку кожаного кресла, смотрел в пространство перед собой, думал, затем поднялся и отправился на кухню за горячим кофе.
Сегодня вечером они встречаются?
Придется вывести ее на разговор.
* * *К предстоящей встрече Лайза готовилась с особой тщательностью. Складные стулья купила не дешевые – лучшие; тканевые сиденья выбрала вышитые; мангал – аккуратный, складной, но вместительный; сумку-холодильник – объемную; машину дополировала в гараже; одежду подобрала заранее. Ничего броского: голубые джинсы и темно-синяя, под цвет глаз, блузка-рубашка, коричневая с поясом кофта, ситцевый шарфик, черные кроссовки – вечером на море прохладно. Мешок с углем попросила забросить в багажник парнишку-ассистента, спустя час туда же добавила маленькую газовую печь для приготовления напитков, два баллона с газом и один с бензином, прикрыла все парой новехоньких пледов. Все аккуратно рассортировала, разложила, подготовила.
Свежую еду она купит по пути к особняку – возьмет несколько готовых для гриля шпажек с мясом и креветками – на двоих хватит. Докупит нарезку из сыра, плитку шоколада для чая, привезет ему в подарок сигару – мелочь, а приятно; вдруг пригодится?
День благоволил с погодой. Утром было ветрено, но солнечно, к обеду потеплело, и холодный порывистый ветер утих, невесомые облачка плыли на горизонте – дождя не намечалось. К вечеру город мирно тонул в косых лучах клонящегося к далеким небоскребам светила; подрагивали, шурша, листья тополей, сверкали оранжевыми бликами стекла соседних домов. Поливала на балконе этажом ниже цветы в горшках немолодая женщина, рядом с ней сидела и жмурилась, поглядывая на проспект, черная с белым кошка; шутливо пихали друг друга в бок ждущие внизу под прозрачным куполом остановки транспорт студенты – три парня и две девчонки. Одна блондинка и одна рыжая, обе с пакетами; парни смеялись.
Какое-то время Лайза стояла на балконе, смотрела по сторонам; мысли скакали, она почему-то волновалась. Изредка ей казалось, что эта реальность – эта новая реальность-соседка, с которой они вроде бы сжились, – готовит ей пакость, очередную проверку. Откуда беспокойство, почему? Непонятно.
Вечер будет хорошим, спокойным – они просто посидят рядом, побудут, поговорят, послушают плеск волн. Ничего особенного, и в то же время особенным будет все, потому что Мак будет рядом.
И сегодня она поцелует его при встрече – ей так хочется. Обнимет за шею, укутает собственным невидимым счастьем, поделится им, выплеснет, и пусть впереди будет дорога. Пусть в салоне будет тихо или играет музыка, пусть по сторонам плывут мирные пейзажи, пусть… все будет хорошо.
Лайза вернулась в комнату, прошла в спальню, села на пуф перед зеркалом, расчесала волосы. Долго смотрела на собственное отражение, но не видела его; она вдруг задумалась о прошлом – о том доме, который остался далеко. Там, наверное, как и прежде, ее ждет Мак – думает о ней, любит ее. И пусть, по словам Дрейка, его больше нет, ничего больше нет, но он есть в ее сердце – тот дом, тот день, та жизнь. Спроси ее сейчас, вернулась ли бы она назад, и Лайза не задумываясь кивнула бы.
Почему?
И кого именно ей хотелось обнять и поцеловать – этого Мака, или же через него передать свою нежность тому родному Маку, который остался в прошлом?
Над ответом думать не хотелось.
Нужно просто подправить макияж – сделать его мягким и неброским. Не забыть с собой кружки, которые по ошибке прихватила из «Миража» в пакете и занесла домой, еще раз пробежаться глазами по списку, протереть кроссовки – и в путь.
Как бы ни вилась перед тобой жизненная дорога – в гору, с горы, в сторону, вбок, – сколько бы ни было на ней камней и трещин, по ней просто нужно идти.
![Вероника Мелан - Чейзер [litres]](/uploads/posts/books/484/484.jpg)
