Дарья Кузнецова - XXI век не той эры (СИ)
Высказывать вслух собственные опасения я не стала; в лучшем случае меня просто проигнорируют. Этот человек, похоже, к окружающим прислушивался только тогда, когда ему это было удобно.
Поднявшись по совершенно примитивной лестнице (меня это и в прошлый раз удивило) в шлюзовую камеру, мы попали в типовой крошечный салон корабля. Здесь абсолют наконец выпустил мою руку, и я, не дожидаясь поощрительного пинка устроилась, в правом кресле и пристегнулась.
— Куда мы летим? — я всё-таки рискнула отвлечь по-прежнему погружённого в собственные мысли полубога, когда окончательно поверила, что убивать меня пока не собираются.
— Домой, — коротко ответил мужчина. Я поперхнулась воздухом, нервно вцепившись в свои немногочисленные вещи.
Как — домой? Вряд ли мы собирались лететь лично к сыну Тора в гости; надо думать, он имел в виду более глобальные понятия, то есть… В самом деле на Землю?!
Почему-то эта мысль вызвала у меня куда больше паники, чем радости. Во-первых, я опять с ужасом представила, на что стал похож мой мир, и окончательно расхотела с ним встречаться. Во-вторых, я подозревала, что встречи не будет: засунут в какой-нибудь сверхсекретный подземный бункер, и поминай как звали. Впрочем, это мало отличалось от моего прежнего бытия, но… На корабле я как-то уже привыкла. И люди там были неплохие, меня никто не обижал. Ну, почти никто; а главный обидчик никуда не делся.
— Происходит переброска сил, в последний момент выяснилось, что мы будем пролетать недалеко от Терры, — вдруг нашёл нужным пояснить мужчина, не отрывая взгляда и рук от панели управления. Пальцы его порхали неожиданно быстро и легко; каждый раз удивляюсь, как такой огромный человек может быть таким ловким. И только сейчас, разглядывая его лицо, я сообразила, что викинг где-то потерял свою татуировку с непроизносимым названием. Похоже, она восстановлению не подлежала.
Дальше я расспрашивать не рискнула; викинг напряжённо хмурился и шевелил губами, будто не то что-то вспоминал, не то считал. Потом к горлу на несколько мгновений подкатила невесомость, и я почувствовала, что приподнимаюсь над креслом.
Длилось это ощущение недолго, потом вес вернулся, уронив обратно в кресло (благо, невысоко), а по обзорному экрану рассыпались горсти звёзд. Широкой светлой полосой прямо поперёк экрана тянулся, надо полагать, Млечный Путь.
Ульвар что-то одобрительно хмыкнул себе под нос и продолжил тыкать в кнопки и сенсоры. В какой-то момент огоньки звёзд вдруг одновременно мигнули, вспыхнули ярче и исчезли.
— Удачно вышли, — разминая пальцы и морщась, мужчина откинулся на спинку кресла и расстегнул свои фиксирующие ремни. — Через четыре часа будем в своей системе. Зачем тебе это? — вдруг спросил он, рывком обернувшись ко мне вполоборота.
— Что? — озадаченно уточнила я, вздрогнув от неожиданности и стремительности движения. Проследив за его взглядом, обнаружила, что заинтересовали мужчину мои «чётки». — Это? — на всякий случай переспросила я. Он кивнул. — Не знаю, — с некоторым смущением ответила, пожав плечами. — Нервы. Надо что-то теребить в руках; не ногти же грызть.
Мужчина почему-то неодобрительно скривился, и, пока я пыталась понять, что ему так не понравилось в моих действиях — не могу же я ему мешать этим, правда? — в два движения расстегнул ремни на мне. А потом, не дав опомниться, легко подхватил и перенёс к себе на колени, устраивая верхом. Я от неожиданности даже не успела начать сопротивляться. А Ульвар с той же невозмутимостью, пользуясь излишне широким воротом рубашки, спустил рукав с моего плеча, обнажив одну грудь. После чего одна рука его скользнула вверх на шею, осторожно массируя её, а вторая — на бедро, под подол.
— Что ты делаешь? — не нашла ничего умнее спросить я, машинально поддёргивая лямку. Мужчина недовольно нахмурился, отвлёкся от моей ноги, и спустил плечо обратно.
— Нам долго лететь, я хочу провести это время с пользой, — спокойно пояснил он.
— Зачем тебе это? — пробормотала я, опять поправляя плечо.
— Что — это? — усмехнулся мужчина, разглядывая меня с почти гастрономическим интересом, вновь стаскивая рубашку.
— Ну… я. Зачем ты ко мне… со мной… — замялась я, пытаясь подобрать подходящее слово — не слишком пошлое, но отражающее суть. Это оказалось удивительно трудно, потому что никаким хорошим словом назвать действия мужчины я не могла: любовью тут явно даже близко не пахло. Простое удовлетворение потребностей.
Противоестественно, но у меня совершенно не было сил сопротивляться. Как бы ни вёл себя Ульвар, что бы ни говорил и ни делал, но стоило ему ко мне вот так прикоснуться, и тело мгновенно и совершенно однозначно отзывалось. А под напором гормонов и разум уже не очень возражал…
— Потому что мне это нравится. И потому что у меня есть такая возможность, — насмешливо ухмыльнулся он. Потом взгляд полубога построжел, а пальцы сомкнулись на моём запястье: я опять потянулась поправить плечо. — Не делай этого. Иначе я её просто разорву, и от космопорта ты будешь добираться не только босой, но и голой.
От такой отповеди у меня даже в голове прояснилось, и я заёрзала, пытаясь выбраться из его рук.
— Пусти! — раздражённо прошипела я. — Ты… животное! Почему-то кроме тебя подобное и в голову не приходило, а ты… привык ко вседозволенности, пользуешься своей силой, и никто тебе слова поперёк сказать не может! — продолжала ругаться я, упираясь обеими руками в его плечи. Откуда только храбрость взялась всё это высказать!
— Да, — усмехнулся он, запуская обе руки под подол рубашки и прижимая меня к себе за бёдра. При этом лицо его оказалось как раз на уровне моей груди, чем мужчина с энтузиазмом воспользоваться. Кроме того, он решил, что держать меня достаточно и одной рукой. Пальцы же второй руки начали очень осторожно и бережно ласкать меня, отвлекая от попытки бунта. Я задохнулась — от возмущения и не только.
— Пусти! — изо всех сил упершись в плечи Ульвара, дёрнулась я.
— Хорошая попытка. Но — не верю, — довольно жмурясь, как сытый кот, проговорил он, оставляя мою грудь в покое и поднимая на меня взгляд. — Тебе тоже этого хочется. А если ты хочешь поговорить — хорошо, я тебе кое-что объясню. Ты реагируешь на меня так же, как я реагирую на тебя; а страдать и терпеть я не намерен, поэтому лучше смирись заранее. Что касается твоих иллюзий относительно благородства всех прочих, вынужден тебя разочаровать. У нас нынче самка выбирает самца, а самцам в голову не может прийти хотя бы даже намекнуть на что-то. Просто потому, что в противном случае мы бы между собой передрались. Инстинкты сейчас очень жёстко регулируются свыше, и благородство тут рядом не стояло.
