Лилит Сэйнткроу - Дорога в ад
Хотя там и трепать-то было почти нечего.
Я устроилась на полу, скрестив ноги. Рядом, у ножки стула, жалким комком парусины лежала моя сумка. Отложив меч в сторонку, так чтобы он находился в пределах досягаемости, я открыла верхний клапан и извлекла знакомый тугой узелок из голубого шелка.
Ткань пропахла кифией, оружейным маслом и неистребимым пряным демонским духом. С узлами мне пришлось повозиться, но они поддались. На развернутом голубом платке лежала видавшая виды колода карт Таро с гладкими черно-синими рубашками.
Я подняла колоду, разгладила под ней шелковую ткань и быстро перетасовала карты. Звук привлек внимание Маккинли, он встрепенулся и повернул голову - посмотреть, что происходит. В профиль он выглядел почти уродом: узкий нос, синяки под глазами и губы, скривившиеся так, будто он только что попробовал какую-то гадость.
К картам я не прикасалась уже давно. В Тоскано в этом не возникало надобности, а после того, как Джафримель передал мне призыв Люцифера, у меня просто не было времени на разного рода рефлексию, не говоря уж о гадании.
Я снова перетасовала колоду. В пустой комнате шелест карт казался особенно громким, отдавался эхом от стен. Маккинли молчал.
Карты легли сами. Два клинка. Смерть в виде оскаленного черепа, имевшего, как мне показалось, обиженный вид вместо привычной дерзкой усмешки. Башня с расшатанными камнями и искаженными в крике лицами. Карта с дьяволом упала и задрожала, несмотря на неподвижность воздуха и твердую поверхность.
Последняя карта оказалась пустой.
«Видишь, Дэнни, это бесполезно. Открывается лишь то, что ты сама знаешь».
Перстни заискрились, отзываясь на напряжение энергии в воздухе, словно что-то назревало.
- Что это?
Мягкий шепот Маккинли почти заглушил тихий звон вынимаемого из ножен клинка.
«А ведь я уже видела такой расклад».
Глаза мои метнулись в сторону двери, и в этот момент в нее постучались. Трижды. Так сильно, что дверь задрожала.
Я застыла. Воспоминания вихрем закружились в голове, прошлое сливалось с настоящим.
Маккинли занял позицию между дверью и мной. Его левая рука вдруг засветилась фиолетовым светом. Я взялась за рукоять меча, но подняться с пола даже не попыталась.
Запах мускуса и свежего хлеба подсказал мне, с кем я имею дело. Я и не подумала потянуться к сумке, хотя пульсация ножа усилилась так, что я почти слышала эти удары.
Нетерпеливый стук повторился. Маккинли оглянулся на меня, прищурил темные глаза.
«Гость стучится запоздалый в двери дома моего. Гость, и больше ничего…»
Я тяжело сглотнула. Нож гудел, я бедром ощущала его возбужденную дрожь.
- Тебе лучше ответить.
«Если стучат, значит, еще не атакуют».
Маккинли с кошачьей легкостью скользнул вперед.
- Будь готова.
«К чему?»
Но я лишь кивнула. Волосы упали мне на глаза, и я сдула их резким раздраженным выдохом.
Маккинли уже находился в четырех шагах от двери, когда ручка повернулась, запоры со скрежетом подались один за другим. Дверь театрально заскрипела и медленно отворилась, открыв взору участок грязного холла, тускло освещенного желтыми лучами единственного неповрежденного коридорного светильника.
И там, в проеме, стояла Ева.
Глава 28
- Заходи, чего уж там.
Чудо из чудес - мой голос даже не дрожал.
Осторожно, словно бродячая кошка, Ева переступила порог. Ее светлые волосы как будто впитали в себя весь свет и полыхали в сумраке белым факелом. Позади нее маячила, выступая из темноты, знакомая физиономия. Волосы Антона Кгембе были мокрыми, с них стекали струйки воды, звездный сапфир мигал на рукояти ятагана. Мою щеку обожгло - линии его татуировки змеились под кожей и флюоресцировали, вторя свечению глаз.
Маккинли поднял левую руку: с кончиков его пальцев лились струйки фиолетового огня, образуя странные геометрические узоры. Он слегка согнул колени, и я почувствовала, что если Ева двинется ко мне или просто переступит с ноги на ногу так, что это покажется подозрительным, он на самом деле попытается ее убить.
«Ты мне никогда не нравился, солнышко. Но сейчас я готова переменить мнение».
Не делая резких движений, они оба вошли в комнату. Я почти не удивилась.
- Маккинли, закрой дверь. - Кто это вдруг заговорил моим голосом? Да еще так строго, явно давая понять, что шутить не намерен.
Он посмотрел на меня так, словно я тронулась умом.
- Валентайн…
- Дверь закрой!
Я чуть разжала пальцы, что далось мне усилием воли. Он, все с тем же лиловым свечением пальцев, двинулся к двери, и она медленно затворилась.
- Кгембе.
Он слегка поклонился. Ножи, пристегнутые к его ремням, были начищены и смазаны, а вместо плазменников он имел при себе пару практичных и безотказных девятимиллиметровых «смит-и-вессонов». Моя любимая марка.
Я собралась с духом.
- Ева.
- Данте.
Она слегка наклонила голову, и мне вдруг почудилось, что она хочет сделать реверанс. Волосы ее всколыхнулись волной, хотя и не такой шелковистой, как у Джафримеля. Она держалась холодно и невозмутимо, на ней были длинная рубашка цвета индиго со стоячим китайским воротом и шитые на заказ штаны цвета хаки. Низкие каблуки сапог «Верано» тихо постукивали, когда она, как будто не замечая Маккинли, приготовившегося прикрыть меня собой, сделала еще два шага вперед.
- Мама.
Само это слово звучало для меня мучительно. Я отмахнулась от него и поднялась - не так грациозно, как демон, но уж как смогла.
- Как ты меня нашла?
- Между нами есть связь.
Ева улыбнулась еще шире. Смотреть на нее было тяжело.
Но и отвести глаза я не могла.
«Ну конечно связь. А еще помощь маги, того самого, кто открыл дверь Джафу».
- Ладно, ближе к делу. Чего ты хочешь?
«А знаешь ли ты, что нож у меня? Во всяком случае, половина».
Она пожала печами.
- Того, что и всегда. Прежде всего - выжить. А заодно получить свободу. Думаю, ты понимаешь.
- Даже если ради этого приходится лгать мне, - с горечью ответила я.
От моих слов воздух в комнате задрожал. Меня окутал ее запах, льнущий, ластящийся, дразнящий, но я с облегчением обнаружила, что не откликаюсь на это. А вот черная дыра в моей голове снова напомнила о себе.
Ясные голубые глаза потупились. Удивительное дело - она выглядела пристыженной. Как школьница, пойманная на попытке подделать ментальный тест. Или это очередной трюк?
- А разве ты поверила бы мне в таком обличье? - Ева развела руками и приподняла тонкими пальцами свои локоны. - Что я, по-твоему, могла сделать?
«Боюсь, этого мы никогда не узнаем», - подумала я, но вслух ничего говорить не стала. Я молча рассматривала ее лицо, пытаясь обнаружить в этой изысканной красоте - безупречная кожа, тонкие черты лица - хоть что-нибудь свое.
