Марина Соколова - Принцесса для орка (СИ)
— Сарнах… — брюнетка на мгновение замялась, не зная, как начать непростой разговор и стоит ли это делать вообще?
— Ну же, говори! — раздраженно рыкнул воин, которого злила сложившаяся ситуация. Вождь рассчитывал, что, когда придет домой, его встретят объятиями и ласками, но никак не затравленным, полным волнения взглядом.
— Скажи… Ты… ты… — Анетта от волнения закусила нижнюю губу.
— Люди! Почему вы не можете говорить прямо?! — рыкнул вождь.
— Сегодня я видела шамана, — принцесса отвела взгляд в сторону.
— И что, он что-то сказал тебе? — насторожился Сарнах, вспоминая о словах Ат-Анака о том, что с принцессой вполне может что-то случиться. Если этот старик что-то сделал, ему не поздоровится, и не важно, что у племени нет другого такого могущественного шамана.
— Нет, это Анетта мне кое-что поведала, — раздался скрипучий голос Ат-Анака, вошедшего в шатер вождя. — И я удивлен, что этого не сделал ты.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся орк, так и не выпуская жену из объятий. Ему нравилось прижимать её к себе, это успокаивало варвара.
— Я о проклятье крови, которым тебя наградили тролли на последней войне. Нужно было сразу сказать, а не скрывать. Это было глупо, вождь.
— Так вот в чем дело, — скривился Сарнах, вспоминая о том, что жена обрабатывала его рану и видела зеленую кровь. Жаль, что тогда он позволил ранить себя. — Слова были ни к чему, это неизлечимо, ты и сам знаешь. Но можешь не беспокоиться шаман, я контролирую себя и сделаю все для величия орды. Мое проклятье не помешает.
— Ошибаешься… У тебя всего три года, может, чуть больше, — Ат-Анак опустился рядом с костром, простирая к нему дрожащие руки, словно поглаживая языки пламени. — Тебе следовало рассказать.
— И что бы это изменило? — вождю не нравился этот бесполезный разговор и то, что о его тайне стало известно. Не хватало еще, чтобы другие орки прознали про это, тогда ему не будет покоя. Он, конечно, не против хорошего поединка, но ему сейчас стоит сосредоточиться на нуждах орды и безопасности орков.
— Многое… Ты ошибаешься, если думаешь, что лекарства нет. Тебе нужно испить крови своего первенца, всего один глоток, и мерзость, которая сейчас течет в твоей крови, исчезнет, — хрипло проговорил шаман, продолжая рассматривать огонь, словно говорил именно с ним.
— Если все так просто, почему никто раньше не смог избавиться от своего проклятья? — Сарнах не верил словам Ат-Анака, считая, что старик бредит. Всем оркам известно, что никто и ничто не способно спасти от проклятья зеленой крови.
— Потому что ни одна орчиха не способна родить от зараженного, в этом вся хитрость этого проклятья, — незамедлительно последовал ответ, а блеклые глаза шамана безумно засверкали. — Но то, на что не способна орчиха, может сделать человеческая девушка. Духи не случайно настаивали на этом браке, Анетта сможет родить тебе наследника, и тогда… Тогда болезнь отступит. Все в руках твоей жены… и твоих собственных.
— Значит, как только я забеременею, можно будет перестать волноваться? — дыхание принцессы сбилось, а все мысли в голосе спутались. Сейчас она понимала лишь одно — жизнь её мужа зависит только от того, сможет ли она подарить ему наследника. В этот момент девушка, как никогда раньше, желала стать матерью.
— Нет… только после того как Сарнах выпьет глоток крови своего первенца проклятье будет снято, — Ат-Анак перевел взгляд на вождя и его жену, пристально всматриваясь в их лица. Сейчас на душе шамана стало намного спокойней, ведь он точно знал, что делать дальше. — Я сделаю особое зелье, оно поможет вождю продлить его жизнь. Все остальное в ваших руках.
Шаман, хрипло засмеявшись, поднялся на ноги и неспешно отправился к выходу из шатра. Ему не стоит здесь больше оставаться, к тому же он уже дал понять, что Сарнаху и Анетте стоит делать.
— Я никому не расскажу о случившимся, но и вам стоит быть осторожными, — у самого выхода Ат-Анак обернулся. — Никому не позволяй ранить себя, иначе все будет напрасно.
— Я знаю, — рыкнул вождь, сильнее прижимая к себе жену. Теперь у него появился повод как можно больше времени проводить с ней, вот только о делах племени забывать не стоит. И самое неприятное, что у него не так много дней перед следующим походом в земли троллей.
* * *После ухода шамана Анетта некоторое время, словно статуя, стояла посреди шатра, пытаясь осознать все происходящее. Её муж проклят, может погибнуть, и лишь она в силах его спасти. Все это было похоже на безумие и казалось страшным сном, от которого она никак не может пробудиться. Стоило ей начать привыкать к новой жизни, понять, как ей повезло с Сарнахом и даже немного полюбить его, как все это может полететь прахом. Нечестно! Несправедливо! Почему они просто не могут быть счастливы? На глаза навернулись слезы, которые принцесса была не в силах сдержать, хотелось разрыдаться и закричать, и только воспитание благородной леди удерживали её от этого.
— Тебе противно? — раздался тихий голос вождя, по-своему расценившего поведение жены. Ему казалось, что теперь, когда девушка знает о нем всю правду, она начнет отдаляться от него и снова мечтать вернуться в королевский замок к отцу. Больше он не увидит её улыбки и счастливого блеска черных глаз, не почувствует нежности и её желания. Это злило, раздражало, пробуждало в воине ярость, от которой хотелось все крушить и уничтожать.
— Нет, — Анетта подняла взгляд на Сарнаха. Для нее ничего не изменилось, этот орк уже стал ей дорог, и этого ничто не способно было изменить. — Просто… я не хочу тебя потерять, не хочу оставаться одна и возвращаться в королевство, но без тебя я не выдержу здесь… Понимаешь? Ты нужен мне!
Вместо ответа вождь протянул принцессе руку, он не понимал её до конца, но осознавал, что жена не хочет расставаться с ним, и это грело душу, заставляя приятное тепло разливаться по телу. Подобные чувства были непривычными для варвара и казались чем-то постыдным и неприемлемым, но, несмотря на это, орк был рад, что испытывает их. Он и не надеялся на счастливый брак, но духи предков выбрали для него идеальную жену, пусть и человеческую девушку.
Брюнетка сделала несколько неуверенных шагов и подошла вплотную к Сарнаху, обнимая его. Вот бы простоять так вечность, прижимаясь к сильному и надежному телу, ни о чем не думая! Так спокойно и надежно, что все неприятные мысли отступают на второй план, а в глубине души пробуждается настоящее пламя. Сердце в груди так и бьется раненной пташкой, а щеки пылают от смущения, но, кажется, она все больше привыкает к подобному и ждет таких моментов.
