Эми Плам - Пока я не умерла
— Вы очень добросовестная молодая женщина, — язвительно заметил Жюль, и я играючи пихнула его в плечо. Он ждал меня в машине, а я побежала в дом, и никого не видя вокруг, направилась прямо в библиотеку.
Дверь была открыта, поэтому я вынула книгу из сумки и развернула её, высвободив из шарфа, который я использовала, чтобы защитить рукопись от ручек и расчесок, валяющихся в моей сумке. Только я вытащила коробку с полки, когда услышала как кто-то откашлялся. Оглядевшись вокруг, я увидела Артура, сидящего в углу, с ручкой и блокнотом на коленях и кучей книг, лежащих раскрытыми вокруг него.
— Здравствуй, Кейт, — сказал он.
— Гм, привет, Артур, — ответила я, засовывая книгу в ящик, и пихая ящик на полку, настолько быстро, насколько только могла. Может, если я быстро исчезну, он ничего и не заметит. Ну и глупая же я.
— Что у тебя там? — спросил он.
— О, просто книга, которую я обнаружила на днях, — сказала я, стараясь казаться веселой, зная, что я была худшей актрисой на свете. Я практически излучала флюиды вины.
— О чем?
Внезапно мой настрой резко изменился и я подумала, — "Да его-то какое дело?"
— Об оборотнях. Нет, постой…может о вампирах. Наверняка и не вспомнить. Я же всего лишь невежественный человек, и мне ничего не стоит перепутать вас всех монстров.
Он встал и направился ко мне.
— Кейт, я прошу прощения, что подверг тебя перед всеми унижению. Я в самом деле не… — он чуть замялся, взвешивая слова, — хотел. Но это чистая правда, что есть информация, которой люди не обладают. То, что мы обсуждаем на наших собраниях. Даже книги в этой библиотеке. Не потому что ты не заслуживаешь. А потому что это может быть опасно для тебя.
Взбешенная, я задрала руки в верх в жесте "кому ты это рассказываешь".
— Артур, даже не начинай, потому что я не хочу это слушать.
Я нащупала амулет, под своей рубашкой, будто черпая силы из того, что по-крайней мере один ревенент (что на самом деле имело значение) считал меня своим близким.
А потом плотину прорвало.
— Может быть ты из тех времен, когда такие, как ты смотрели свысока на людей. Времен, когда только мужчины считались достаточно умными для обучения — я жестом указала на его гору книг — а девушкам таким, как Виолетта, требовался защитник. Но на дворе двадцать первый век. И у меня есть вот это, — я вынула из сумки сигнум и подняла его так, чтобы он видел, — который говорит, что я одна из близких. И у меня есть вот это, — я показала пальцем на свою голову, — что говорит о том, что я так же умна, как ты. И у меня есть вот это, — я показала ему средний палец, — что говорит, чтобы ты катился к черту, бессмертный ханжа. — И с этими словами я развернулась и выскочила за дверь, не забыв отметить выражение лица Артура в папку под названием "Триумфы Кейт".
* * *
В пятницу вечером мы с Винсентом прибыли на Лионский вокзал, чтобы погрузиться в людскую суматоху. Сотрудники железной дороги были на одной из своих частых забастовок, и только один из трех поездов, как сказано было в расписании, должен был всё-таки уйти. Мы сверились с табло, чтобы найти наш поезд.
— Отменили, — прочел Винсент. Увидив, что я пала духом, он сжал мою руку. — Не сдавайся. Давай узнаем, когда следующий поезд.
Он сверился с расписание, беззвучно бормоча то, что читает, пока не нашел нужное: Париж-Ницца: завтра утром, прибудет в два часа по полудню.
— О, нет, — простонала я. — Мы даже и суток не проведем вместе…Ну почему поезда нет, когда он так нужен.
Я поглядела на доску объявлений за ним.
— Сколько это займет времени, если ехать на машине?
— Восемь с половиной часов, если мы не будем останавливаться и не попадем в пробки. В пятницу вечером, дорога у нас займет чуть меньше десяти часов. Так что машина, это не вариант. — Он с секунду подумал, а потом достал свой сотовый и начал набирать сообщение. — Есть идея, сказал он. — Пойдем-ка, поймаем такси.
И через полчаса мы уже были в аэропорту Le Bourget и усаживались на частный самолет.
— Этот самолет Жан-Батиста. Мы использовали его только в случае чрезвычайной ситуации, — проорал Винсент, перекрикивая шум двигателя, когда мы поднимались по трапу.
— Не сомневаюсь! Должно быть это стоит целое состояние, чтобы полететь куда-нибудь! — сказала я, и зашла в салон на восемь человек.
— На самом деле нет, — сказал Винсент. — Чтобы не портить окружающую среду.
Доверяйте сверхъестественному существу, миссией которого является сохранение человеческой расы, подумала я оглядываясь по сторонам, с подпорченным впечатлением.
Часа полтора спустя мы приземлились в Ницце. Шарлотта ждала нас возле ворот прилета-отлета. Как только мы прошли мимо системы безопасности аэропорта, она обнял каждого из нас, сжимая нас в крепких объятьях.
— Не могу передать словами, как это здорово видеть ваши лица. Если бы я еще бы чуть-чуть провела здесь без своих друзей, то рванула бы в Париж, спасибо, что избавили меня от этого путешествия!
Она переводит глаза с моего лица на лицо Винсента.
— О, Бог мой, Винсент. Ты ужасно выглядишь!
Она подняла палец, чтобы провести им по его синякам под глазами. Прошло почти три недели с того, времени, как он был в спячке. Он выглядел уже так плохо, как в конце прошлого месяца, и у него оставалась до спячки всего одна неделя.
Хотя он утверждал, что надеялся, что его эксперимент работает, я не хотела, чтобы он продолжался дальше. На следующей неделе я хотела бы поговорить с Женевьевой, и если бы она придумала какой-нибудь альтернативный план, я попросила бы, чтобы Винсент прекратил этот ужасный эксперимент.
— Посмотри на себя! — воскликнул я, меняя тему. Ее волосы отросли до плеч. — Я видела тебя всего шесть недель назад. Как тебе удалось так быстро отрастить свои волосы? — спросила я, а затем рассмеялась, поняв, с кем — или с чем — я разговаривала.
Шарлотта хихикнула.
— Женевьева, и я были здесь не просто на каникулах. И у меня такое чувство, что вы с Винсентом не обсуждаете уход за волосами. Когда мы заняты спасением людей, получая энергию, нам приходится стричься примерно раз в неделю.
— Разве твой парикмахер не удивляется?
— У меня их четыре в Париже — ответила Шарлотта, — я их чередую, так что никто не замечает. — Просто еще одна деталь, о которой я никогда не задумывалась, размышляла я, задаваясь вопросом, случится ли так, что я перестану поражаться ревенентам и они станут для меня чем-то обыденным.
Мы пробились, держась за руки, через маленький терминал авиакомпании в раннюю вечернюю темноту снаружи. Было холодно, но не так, как в Париже. Я глубоко вздохнула. У воздуха был немного соленый приморский аромат.
