Дженнифер Эстеп - Поцелуй холода
Метис сказала, что я могу провести ночь в моей старой комнате, прежде чем утром снова вернусь в академию. Несмотря на тот факт, что я чуть ли не умерла, ответственные Мифической Академии ожидали от меня, что я появлюсь в понедельник рано утром на тренировке с оружием, на уроках и с домашним заданием. Иногда жизнь была такой не справедливой.
Остальную часть вечера бабушка много суетилась вокруг меня, а я позволила ей это. После всего, что случилось, это было прекрасно, когда о тебе кто-то заботился. На ужин бабушка Фрост приготовила одно из моих любимых блюд: толстые, сочные ромштексы, картофельное пюре с большим количеством сыра и сметаны, морковку в меде и свежие вкусные приготовленные на опаре булочки с мясом курицы. На десерт она даже испекла мой любимый ананасово-лимонный, сырный пирог. Когда мы закончили с тропическим лакомством, в форме остался всего лишь один кусочек.
Позже этим вечером бабушка Фрост зашла ко мне в комнату и села на край кровати. В ее фиолетовых глазах стояла тревога, а на ее лице казалось, появилось больше морщин, с момента моего последнего визита.
— Как ты держишься, моя дорогая? — спросила она.
— Я думаю, нормально, — ответила я. — Я все еще пытаюсь все это переварить, знаешь?
По дороге домой я все рассказала бабушке, начиная с того момента, когда я коснулась записной книжки Оливера и, Спартанец попытался напугать меня своей машиной и стрелой и кончая лавиной и всем тем, что случилось с Престоном на строительной площадке.
— Как ты думаешь, что случилось с волком Фенрир? — спросила я. — Ты думаешь, с ним все в порядке?
Профессора может, и засадили Престона за решетку, но волка они не смогли нигде найти. Оливер рассказал, что волк, как только Престон начал преследовать меня и Логана, распахнул дверь и убежал. Профессора потеряли его след в занесенных снегом лесах за пределами курорта. Может быть, это и глупо, но часть меня надеялась, что профессора не найдут его и что волк убежал глубоко в горы, где он наконец сможет жить свободно от Жнецов.
— Я уверена, что он справится, — сказала бабушка, пытаясь успокоить меня. — Он — дикое животное, которые не было создано для того, чтобы жнецы пытали и дрессировали его. Я думаю, в лесу он будет намного счастливее, чем был раньше. В горах есть и другие волки, и, может быть, он найдет стаю, к которой сможет присоединиться. Кто знает? Может быть, в один прекрасный день ты увидишь его снова.
На короткий момент её глаза стали пустыми и стеклянными, и я спрашивала себя, видела ли она в этот момент волка, заглянула ли в его будущее, или может быть даже в мое. Но в этот момент ее глаза прояснились.
Я колебалась.
— А что насчет моего цыганского дара? С тем, что я могу теперь делать? Как ты думаешь, почему у меня внезапно появились новые способности?
— Тебе семнадцать, Гвен, — сказала бабушка Фрост. — Ты еще не совсем взрослая. То же самое можно сказать о твоей магии. Она развивается и изменяется, так же как и ты сама. Она становится более сильной, как и ты. Когда я была в твоем возрасте, то уже была рада тому, если правильно определяла время. О будущем не было никакой речи. Но с годами моя магия становилась все сильнее и могущественнее, так же как и с магией твоей мамы. И с тобой будет точно также.
Она сделала глубокий вдох.
— И твоя психометрия — это не все твои силы, а только начало. У тебя е есть то, что древние называли магией прикосновения. Она встречается очень редко и очень могущественная. Ты все время говоришь, что прикасаясь к вещам, можешь видеть образы, и это правда. Но магия прикосновения работает в обоих направлениях.
Я нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Это означает, что объект влияет на тебя, если ты прикасаешься к нему. Ты видишь воспоминания и чувства связанные с ним. Но с другой стороны, ты должна быть способной через прикосновение повлиять на объект или человека. У тебя должна быть способность показать этому человеку твои воспоминания и чувства, а возможно даже больше. По крайней мере, это так теоретически. Никто не знает, какие возможности у тебя могут появиться в один прекрасный день. Тебе только нужно всегда помнить о том, чтобы мудро использовать твой цыганский дар. Используй его, чтобы помогать другим, а если необходимо, то и самой себе и все будет хорошо.
Откуда-то бабушка всегда знала, что она должна сказать, чтобы я почувствовала себя менее ненормальной. Тем не менее, я твердо решила, при следующем посещении библиотеки древностей посмотреть, что такое магия прикосновения. Если в моей психометрии было больше, чем просто вспышки видений при касании до предметов и людей, и использовании этих воспоминаний, то я хотела знать это. Для того чтобы научиться защищать саму себя, а также бабушку Фрост.
Она взяла меня за руку и погладила своими морщинистыми, с пигментными пятнами ладонями. Я почувствовала, как тепло ее любви окутало меня и прогнало все холодное, чужое и зловещее. По крайней мере, на сегодняшний день.
— Я только хотела сказать тебе, как горжусь тобой, дорогуша. И как бы гордилась тобой твоя мама.
— Почему? — спросила я. — На самом деле, я ничего не сделала, кроме как не позволить убить себя вместе с Оливером и Логаном.
Мое сердце быстро забилось при воспоминании о горящих, красных глазах Престона и злой гримасы на его лице. Мы все были на грани смерти — на ее пороге. И я знала, что это была моя ошибка, независимо от того, что говорили другие. Конечно, в конце концов, все хорошо закончилось, но это не способствовало успокоению моей совести. Несмотря ни на что я подвергла Оливера и Логана опасности. И из-за меня они получили страшные ранения.
Бабушка покачала головой.
— Ты помогла Оливеру, когда это было действительно важно, и Логану тоже. Ты выяснила, как можешь использовать свою магию, чтобы спасти себя и своих друзей. Это делает тебя сильной и мудрой, Гвен. И я не могла бы быть более гордой за тебя. А теперь отдыхай. Ты пережила очень длинный день. Мы поговорим еще завтра утром, прежде чем ты отправишься в Академию.
Она подтянула одеяло до самого моего подбородка, поцеловала меня в щеку, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
«Лучше ты прикончишь меня сейчас, цыганочка. Или в один прекрасный день я освобожусь, и тогда я убью эту трясущуюся, старую бабку, которую ты так сильно любишь.»
Слова Престона снова и снова раздавались у меня в голове, как зловещее эхо, которое просто не хотело исчезнуть. Я вздохнула и включила лампу рядом с кроватью. Потом я попыталась вытеснить из своих мыслей страшное обещание Жнеца. Престон был заперт, так что больше он не мог причинить никакого вреда, и он никогда снова не освободится.
