Короли Падали (ЛП) - Лэйк Кери

Давление сдавливает мою грудь, умоляя об одном глотке воздуха, и я прерываюсь лишь на мгновение, делая вдох, прежде чем мой рот жаждет наполниться снова. Пальцы впиваются в мои бока, когда Валдис усаживает меня напротив своей набухающей эрекции и выдыхает у моих губ.

— Кали. Он стонет и направляет мои бедра, кружа меня у своего паха.

Я заставляю себя подняться, но он протягивает руку, хватая меня сзади за шею.

Брови приподняты, в его глазах мелькает паника, когда он смотрит на меня.

— Я не могу передать тебе, сколько снов у меня было. Точно такой же, как этот. Когда я проснулся от звуков страдания и воя мутантов. Бесконечная тьма того места.

Во всей моей агонии из-за Кадмуса я забыла, что Валдис тоже страдал.

Я провожу подушечкой пальца по шраму через его губу, тому, что на лбу, и вниз по носу. Его глаза закрываются, и он тяжело дышит через нос, как будто наслаждаясь прикосновением. Засунув пальцы под подол его рубашки, я задираю ткань вверх, и он садится, позволяя мне стянуть ее через голову. Его тело уродует все больше шрамов, новых, которых я не заметила ранее в душе, свидетельствующих о том, что он выжил в этом месте. Каждая борьба за его жизнь отпечаталась на его коже ужасающей запекшейся кровью. Неровные линии проходят под моими кончиками пальцев, пока я провожу руками по его коже. Если возможно, еще больше слез навернется на мои глаза при виде его изуродованной плоти.

Я наклоняюсь и целую их, каждую из них, от его живота, который вздрагивает под моими губами, до его горла, в котором бьется учащенный пульс. Я целую все из них и в лоб и в нос, останавливаясь, чтобы заметить, что его глаза восхищенно смотрят на мои губы. Проводя пальцем по шраму на его губах, я наклоняюсь вперед, чтобы провести языком по его твердой поверхности, и тоже целую его.

Его брови нахмурены, как всегда, с суровостью человека, которому пришлось отказать себе в счастье и удовольствиях. Тот, кто, несомненно, ждет, когда все это исчезнет из-за ночных кошмаров.

— Я здесь, Валдис. Я никогда не позволю тебе снова очнуться в том месте в одиночестве.

В глазах смягчается то, что я расцениваю как благоговейный трепет, он смотрит на меня, поглаживая рукой мои волосы.

— Я знал, что ты нечто особенное, когда впервые встретил тебя, но я понятия не имел, что ты ангел. Что ты рискнешь всем, чтобы найти меня.

— Потому что ты сделал бы то же самое для меня.

Он скользит рукой по моему затылку, и его лицо каменеет.

— Нет такого места, куда бы я не пошел, ничего, чего бы я не убил, чтобы ты была рядом со мной. Сейчас и всегда.

Его губы обжигают мои своим пылом, он проводит рукой по моему бедру, притягивая меня обратно к себе, и мы вдвоем переворачиваемся, пока я не оказываюсь на спине, а прохладный плоский камень не прижимается к моему позвоночнику. Он оглядывает мое тело, проскальзывает рукой под рубашку, где проводит ладонью по моему животу, прежде чем его рука скользит вниз, в мои брюки. Когда его палец касается моего влажного шва, я наклоняю голову, закатываю глаза и чувствую, как его щетина касается моего горла. Зубы находят мою ключицу, когда он вводит свой палец внутрь меня, и я прикусываю губу, извиваясь от удовольствия.

В каждом поглаживании и ласке чувствуется страсть почтительного мужчины, сильного и мужественного Альфы, достаточно сильного, чтобы раздавить кости голыми руками. И все же, он прикасается ко мне, как будто я сделана из стекла, достаточно хрупкого, чтобы разбиться от малейшего нажатия.

Кожа горячая от прилива крови, он задирает мою рубашку, обнажая мою грудь, которую он всасывает в рот. Я царапаю ногтями его кожу головы, в то время как его зубы тянут мой сосок, и я выгибаюсь навстречу ему, желая закричать от мучения.

— О, Валдис, я скучала по тебе.

Штаны сползают с моих бедер, когда он срывает их. В последовавшей паузе я открываю глаза и вижу, как он снимает свои собственные штаны, обнажая тело бога. Точеный и закаленный, он выглядит как воин, стоящий передо мной. Карта вен пульсирует кровью по напряженной эрекции, которая торчит из его бедер, толстая и твердая, наполненная обещанием боли и долгожданного освобождения. Похоть и томление, горящие в его глазах, когда он смотрит на меня сверху вниз, поглаживая себя, вызывают дрожь у меня по спине. Он падает на колени, и мое тело отрывается от камня. Я снова оседлала его, когда он отодвигается и усаживает меня себе на пах, мои колени едва касаются земли над его неуклюжим телом. Руки сжимают заднюю часть моих бедер, он облизывает губы и смотрит на меня в ответ, очарование в его глазах отражает мое собственное. Он тяжело дышит через нос, брови приподняты, как будто смотреть на меня само по себе мучительно.

Жесткая щетина щекочет мою кожу, когда он зарывается лицом между моих грудей, останавливаясь, чтобы провести языком по каждому соску. Положив руку мне на затылок, он притягивает меня для поцелуя.

— Я хотел не торопиться. Насладиться этим моментом. Но я ждал тебя слишком долго. Я изголодался по тебе, — говорит он срывающимся голосом напротив моих губ.

— Я в твоем распоряжении. Как ты захочешь.

Сильными ладонями подталкивая заднюю часть моих бедер, он подталкивает меня выше, вверх по его телу, пока я не оказываюсь на коленях, оседлавших его лицо. Влажные губы впиваются в мою плоть, и преследующее всасывание тянет к моей сердцевине, мои бедра непроизвольно толкаются к источнику моих мучений. Я открываю рот, чтобы застонать, но дыхание замирает в моей груди, когда мой рот приоткрывается, чтобы глотнуть воздуха. Запуская пальцы в его волосы, я смотрю на него сверху вниз, руки сжаты в кулаки, и раскачиваю бедрами навстречу его неумолимому языку.

— Я забыл, какая ты сладкая на вкус. Его глубокий и гортанный голос грохочет у моей плоти. Он скользит губами по моему шву, и мои бедра выгибаются вперед, мои гладкие складочки захватываются его жадным ртом.

— О, Боже, Валдис!

Потребность, растущая внутри меня, нарастает с каждым долгим и скользким движением его языка, пока я больше не могу этого выносить. Я хочу принять его в свое тело и почувствовать, как его боль и страдание проникают глубоко внутрь меня. Я хочу позволить этому корчиться у меня в животе, змеиться под ребрами, сжимать мое сердце и пробуждать то, что слишком долго было мертвым.

Скользя вниз по его телу, я приподнимаюсь достаточно высоко, чтобы насадиться на его член. Я опускаюсь ниже, руки крепко обхватывают его плечи, словно раскаленная сталь под моими ладонями. Вздох срывается с моих губ.

Он прерывисто дышит, его сильная рука крепко сжимает мою талию, и его губы изгибаются в легкой улыбке. Не сводя с меня глаз, он все еще удерживает меня, одновременно двигая бедрами вперед, возбуждая свой член, когда он глубоко входит в меня. Растяжение его обхвата добавляет приступ боли, утихающий только тогда, когда он выходит. Затем, еще раз, его бедра выступают вперед, создавая плавное скольжение, когда мое возбуждение смачивает его ствол. С каждым толчком его дыхание учащается, челюсть подрагивает, губы изгибаются к низу.

— Что это? Спрашиваю я, проводя пальцами по его скользкому от пота виску.

— Что не так?

Интенсивность его взгляда обостряется с резким выдохом воздуха через нос. Его тело напрягается, дрожа, глаза расширены и расфокусированы. Резкий рывок моих рук, и его крепкая грудь ударяется о мою щеку, когда он заключает меня в свои крепкие объятия. Непрекращающийся стук его сердца соответствует прерывистому дыханию, которое касается моей макушки.

— Валдис? Лежа рядом с ним, я наслаждаюсь резким изгибом его мышц, и его хватка вокруг меня усиливается, вытесняя воздух из моих легких.

— Валдис, я не могу дышать.

Из его груди вырывается стон, но он ослабляет хватку ровно настолько, чтобы приподняться, и я вижу, как его глаза прищурены, лицо отвернуто от моего.

Проводя пальцем по его щеке, я возвращаю его к себе и прижимаюсь губами к его губам. Напряженность в его мышцах смягчается, когда он, кажется, успокаивается.