Черное в белом (СИ) - Кирина Юлия

― Ты бы поосторожней с шаманами, в следующий раз можешь не только ложки лишиться, ― я подняла шаманскую погремушку и наставительно потрясла ей. На шорох из темного угла выползли две здоровенные сороконожки.

― Как пожелает госпожа, ― поклон стал еще ниже, а улыбка на лице темного еще шире, ― в следующий раз доем быстрее, чем успеют позвать шамана.

Рыжий разогнулся, достал из небытия новую ложку и направился к стоящей на плите сковородке с котлетами. Подбирающиеся к еде с другого края сороконожки недовольно зашипели на конкурента.

«Недокармливает паучиха младших темных, они уже на котлеты кидаться начали», ― глубокомысленно заявила Тьма, и подтолкнула сковороду к сороконожкам.

Барес остановился, с умилением глядя на жадно вцепившихся в котлеты младших:

― Мара поделилась силой с дворфами, темным теперь не так что бы сытно живется, ― проворчал бывший сидхе и открыл дверцы буфета, где на верхней полке стояла тарелка со сладостями. Сороконожки как раз доли котлеты и с радостью накинулись на новое угощение. ― Дворфы за любые деньги скупают у нее заряженные тьмой кристаллы черного кварца и, словно одержимые, куют оружие, шаманы плетут ленты заклятий, а в лаборатории к алхимикам даже мне заглядывать страшно.

― Быстро она подсуетилась, ― проворчала я, ― и даже не знаю, в свете сложившихся обстоятельств, то ли казнить ее, то ли наградить. Все же у старших темных поразительно развито чутье…

«И жадность», ― закончила за меня Тьма.

― Барес, оповести арахну и его величество Грора, что я ожидаю их в тронном зале.

***

Мне не пришлось долго ждать, вернее не пришлось ждать совсем, так как король изволил разделить трапезу с паучихой ровно в тот момент, когда я прибыла в горы. Остатками с королевского стола и лакомился Барес, а котлетки оказались любимым блюдом Его Величества.

Зал был полон народа, за длинными столами веселились дворфы и арахны, звон кубков, смех и громкая музыка разносились по дворцу, заставляя не приглашенных на праздник придворных скрипеть зубами от досады.

Невидимый ни для кого Барес замер за спинкой трона, я бесплотным духом вошла в зал, стража даже не повернула головы, и только гигантские пауки замерли под потолком, боясь вздохнуть. Мара очаровательно улыбалась королю, разместив паучье брюшко на мягких подушках, в ее тонкой девичьей руке блестел кровавыми рубинами кубок.

Из темных углов с тихим шорохом потекли младшие темные, черная волна беспрерывно шевелящихся тел затопила зал. Первыми спохватились музыканты, дворфы побросали инструменты и выхватили топоры, собираясь вступить в неравную схватку с жителями глубинных ярусов и с честью погибнуть, но сороконожки и слизни не обращали на них никакого внимания.

Мара отбросила кубок и зашипела, приказывая темному воинству исчезнуть, но младшие были голодны, а еда на столах слишком вкусно пахла. Молоденькие пауки устроили дуэль за право обладания молочным поросенком в яблоках, сороконожки, как саранча, накинулись на котлеты, одна особо шустрая успела стащить лакомство прямо с вилки короля.

Грор зарычал и выхватил кинжал. Барес ловко перехватил его руку, сороконожки брызнули в разные стороны, постепенно собираясь в центре зала у моих ног.

― Доброй ночи, Ваше Величество, ― улыбнулась я. Тени вокруг дрогнули, потянулись ко мне, Тьма крыльями раскинулась за моей спиной.

Мара побледнела и выронила кубок, в моих наполненных сумраком глазах она видела свою смерть. Грор лишь яростно рычал, с ненавистью глядя то на меня, то на паучиху. Барес поставил перед королем серебряное блюдо, доверху наполненное драгоценностями, я смогла узнать только цепь из золотых бляшек, некогда принадлежавшую королевскому советнику. Золотая груда зашевелилась, из-под нее выскользнул недовольный паук с рисунком в виде черепа на спине, подцепил цепь лапкой цепь и подтащил ее к арахне.

― Рада видеть вас в добром здравии, ― я сделала шаг к столу, тени заплясали на стенах, будто свита темных духов, окружили зал. ― Надеюсь, вы позволите мне присоединиться к трапезе.

Грор вцепился в край стола, стало слышно, как трескается под его пальцами несчастное дерево:

― Будьте моей гостьей, ― выдавил из себя дворф и махнул рукой. Двое дворфов внесли в зал еще одно кресло и поставили его рядом с королевским. Прежде, чем слуги успели исчезнуть, я заметила у каждого на шее по небольшому кулону из неограненного черного кварца. В гробовом молчании мои шаги разносились по залу, заставляя тени колебаться, а наиболее впечатлительных дворфов хвататься за амулеты.

Градус напряжения только возрос, когда я вместо того, чтобы обходить стол, прошла сквозь него и уселась подле короля.

― Дух, темный дух, ― шептали дворфы на разные голоса.

Представление пора было заканчивать, пока какой-нибудь шаман не попытался меня изгнать, незачем мне посреди зала смерть надорвавшегося шамана.

― Ваше Величество, госпожа Мара, ― я вежливо кивнула, ― уважаемые лорды гор, ― моя улыбка не нашла отклика в сердцах придворных, ― позвольте представиться, меня зовут Рин из рода Рош, клан Стали. В данный момент я возглавляю армию Темной Империи, а также являюсь чрезвычайным и полномочным послом его величества Ноир Иша. К границам Империи движется армия Вечного Леса, мы рассчитываем на военную мощь подгорного царства.

Дворфы с недоумением смотрели на меня, не замечая, как с потолка на белых нитях спускаются пауки.

― Армия Империи настолько слаба, что не может справиться с кучкой эльфов? ― раздалось откуда-то справа. На плечо дворфу опустился черный паук, подгорник успел занести руку, чтобы сбросить младшего на пол, но паук успел первым. Жвалы вошли в шею, впрыскивая яд. Мгновение, и бездыханное тело упало на стол. Паук с чувством выполненного долга просеменил по столу и устроился у меня на запястье, обхватив его наподобие браслета.

Я обвела зал дружелюбным взглядом и снова улыбнулась:

― Спасибо за вопрос, ― мои пальцы погладили пушистого паучка на руке. ― К сожалению, армию Вечного Леса возглавляет избранница Света, эта не та сила, с которой следует сражаться в одиночку. К тому же, темные дворфы всегда выступали на стороне избранника Тьмы, не думаю, что сейчас время пренебрегать традициями.

Король нахмурился, придворные недоуменно переглядывались, неизвестно, во сколько смертей бы это вылилось, но тут поднялся со своего места верховный шаман:

― Ты пришла к нам, чтобы напомнить о прошлом, ― старик тяжело оперся руками о стол, ― и требуешь положить наши жизни на алтарь будущего. Мы не служим темным, мы союзники, а не слуги, ладонь наша коснется земли…

― … лишь у рунных камней, где почтим мы память предков и попросим их о силе, ― мои слова звоном молота отлетали от стен зала. ― Колени наши не коснутся земли там, где пролилась кровь нашего народа, где Свет выжег наши души, где тьма подземелий отступила под лучами солнца. И лишь под сенью гор, в свете рунных камней мы опускаемся на колени, чтобы присягнуть нашей прародительнице Тьме.

Дворфы замерли, кристаллы черного кварца нагрелись и начали едва заметно светиться, пауки в панике падали с потолка и разбегались в стороны. А под сводом пещеры разливалось сияние, бледный, зеленоватый свет. Рунные камни сияли все ярче и жрали энергию в таких количествах, что хватило бы все Гномьи Горы в мелкий песок обратить. Утешало только то, что именно для обращения гор в песок они и были созданы, правда, из дворфов мало кто об этом знал, а местные подгорники, если и знали, то забыли. Присловье помнят, а вот причину его появления нет. К  н  и  г  о  е  д  .  н  е  т

Тем временем дворфы все, как один, повалились на колени, Тьма, не встречая никакого сопротивления, цепляла, нанизывала их души на управляющие нити, попутно подкармливая оголодавших темных. Я потянулась и подключила к общей кормежке нить Бареса, сидхе тут же обрел видимые очертания и низко поклонился.

― Проведешь армию через Холмы Фей, ― бросила я темному, ― Лиор откроет старые тропы. Мара, ― паучиха низко поклонилась, ― еще раз узнаю, что младшие голодают, скормлю им тебя. Кристаллы дворфам можешь заряжать и дальше, я переброшу дополнительную нить.