Татия Суботина - Ради тебя
Ян повернулся и окинул заинтересованным взглядом женщину, ожидая продолжения ее странного рассказа.
– Ведь это именно ты, Вестник, завершил круг ее Посвящения.
– Не понимаю о чем ты, – искренне удивился он. – Я не проводил обряда Посвящения, эстафету от Верховного жнеца не принимал, уж такое я бы запомнил!
Ведьма рассмеялась.
– Даша не обычная Банши, мальчик. Ее проклятие было заморожено несколько лет, пока не произошла активация, что я спровоцировала. Вместе с силой к Банши вернулось родовое проклятие крови, а чтобы полностью соединиться со своей второй ипостасью необходимо было оказаться на грани смерти, в той среде, где рождается истинная Банши.
– Дерьмо! Получается там у озера я ее активировал?
– Нет, Вестник. Активировала ее именно я и в тот момент, когда все игроки готовы были вступить в игру, – она беззастенчиво подмигнула, – а ты лишь завершил начатое и углубил вашу связь. Вестник и Банши, инь и янь, две половинки одной сущности, разве не романтично? Ну, похвали же меня за такую гениальную идею!
– Как мне ее найти? – взволнованно выдавил Ян.
Ведьма со скучающим видом стала рассматривать собственные длинные ногти. Взмахнув рукой, она затушила свечи. Комната погрузилась в полумрак. За окном, которое Ян только что заметил, светало.
– Ваша связь поможет тебе ее отыскать.
– Бл*дь, какого хрена ты мне голову морочишь! Ты думаешь, я не пытался? Она не работает!
Ведьма прервала его раздражение строгим взглядом, от которого сразу же стало не по себе.
– Поправочка, временно не работала! Как бы ты уловил ее, умник, если Банши не было в нашем измерении?! Я гениальна, но не всесильна, мальчик. Сейчас Даша здесь и ты найдешь ее. Включи свои мозги и хоть раз подумай тем, что находится между плеч, а не ног, – на мрачный взгляд Яна она продолжила, – тогда поймешь, что у тебя есть кое-что помимо самолюбия и огромного эгоизма. Кое-что, что безошибочно приведет тебя к ней. Твое преимущество.
– И что это? – нетерпеливо подался он вперед.
– Я сказала, подумай сам, значит сам! Я не бюро помощи!
Ян раздраженно поджал губы. Больше ему здесь ловить было нечего. Он вдруг понял, что ничего существенного от ведьмы, кроме того, что она уже соизволила сказать, не добьется. Его охватила неимоверная усталость. Он не прощаясь, двинулся к выходу.
– И запомни, что я только подвожу необходимых игроков к перекрестку, выбор делает каждый самостоятельно, – донеслось ему в спину. – Не ошибись.
Ян застыл. О каком выборе ему постоянно твердят?!
– Окажи мне услугу, ведьма, – приглушенно попросил он, не оборачиваясь.
– Еще одну? – насмешливо протянула женщина. Не дождавшись ответа, заговорила первой. В ее голосе слышалось неприкрытое любопытство. – И какую же?
– Дай мне отворотное зелье.
– Что?! Какое-какое зелье? – казалось, она открыто над ним потешалась.
Сжав руки в кулаки так, что захрустели суставы, он заставил себя выдавить:
– Такое, чтобы любовь превратилась в ненависть.
– Неужели такой ловелас, как ты, Кенгерлинский, не может отвадить от себя женщину?! Да тебе стоит пару раз взбрыкнуть по-настоящему, показать свой характерец во всей красе и любая девка сбежит за горизонт!
– Я хочу зелье для себя, – сквозь зубы прошипел он.
– Да иди ты! – выдохнула ведьма. – Ян Кенгерлинский, заядлый бабник и эгоист до мозга костей, влюбился?! Вот умора!
Сгорая от смятения и испытывая к себе ужасное отвращение, Ян не стал дожидаться ответа. Он опрометью кинулся к выходу и уже через секунду слышал громкий хохот, что ударил его в спину. Оказавшись на лестничной площадке, Ян, перепрыгивая через две ступени, метнулся вниз. Этот женский хохот преследовал его.
Через несколько пролетов, Ян остановился, чтобы перевести дух. Его взгляд уцепился за темные пятна на полу, возле старой дерматиновой двери. В нос ударил металлический запах, заставив его поморщиться. Даже без должного освещения он мог с точностью назвать источник данных пятен. Кровь. И судя по резкому запаху, еще свежая.
Неодобрительно покосившись на дверь, будто она могла ответить на его вопросы, Ян тряхнул головой и поспешил покинуть подъезд. Его совершенно не касалось, кого здесь совсем недавно замочили. Сейчас у него были совершенно другие приоритеты.
На улице его поприветствовал багровый рассвет. Наглухо застегнув кожанку, он снял с байка шлем. Неожиданно нахлынули воспоминания, как не так давно этот шлем охранял голову Даши, а сама она тесно прижималась грудью к его спине.
Подавив непрошеную ностальгию, Ян завел мотор и поспешил покинуть это проклятое место, где на каждом шагу его поджидали болезненные воспоминания. Выезжая из переулка, он чуть не налетел на взлохмаченную девку в коротком джинсовом платьице. Только в последний момент, она отскочила от него, избегая столкновения. Не удержав равновесия, покачнулась на тонких шпильках, и шлепнулась на задницу.
«Шлюха», – мелькнуло у него в голове, стоило только окинуть ее взглядом. Не притормаживая, Ян хмыкнул в тон мыслей. Вскоре его байк влился в редкий поток машин на утренней трассе.
Ян выжимал байк с особым остервенением, точно скорость могла освободить его от дерьма, в которое он вляпался. В дороге ему всегда лучше думалось, только на этот раз он решил наоборот забыться.
Ян сконцентрировал все свое внимание на скорости, шуме ветра в ушах и ощущении полета. То, что с остервенением жрало его изнутри все последние дни, оказалось заглушено силой воли.
Кенгерлинский никогда не проигрывал. И теперь не собирался. Даже если в этот раз придется сыграть с самим собой.
Глава 20
На пути к сближению
Самый страшный кошмар, который Адиса только мог себе представить, превратился в явь.
Перебирая в голове всевозможные варианты развития будущих событий, он стоял посреди комнаты и продолжал ошарашено таращиться в пустоту. Всего несколько секунд назад здесь была открыта беззубая пасть портала, и когда она захлопнулась прямо перед его носом, засасывая Яна вовнутрь, Адиса все еще не мог поверить в подлинность происходящего.
– Бред… Черт, какое же дерьмо! – он вцепился руками в волосы, растопырив пальцы.
Адиса прекрасно осознавал, что со стороны этот жест выглядел, как отчаянный. Будь он в пенатах Подолки, можно было дать руку на отсечение, что даже родной коллектив не признал бы в нервном типе хотя бы отдаленного сходства с уравновешенным доктором Адисой Узомой. И слава Всевышнему, что такие сильные переживания застали его вне стен лечебницы. Никоим образом не хотелось терять лицо, которое он с таким трудом столько лет нарабатывал.
