Антонова Ирина - По ту сторону вселенной
Я вспоминала всё, что мне известно про энерго-ловушки. Я ведь даже сдала по ним зачет. Теорию. Но практики у меня по ним еще не было. В теории лучший вариант выбраться из такой — это найти пульт и отключить её. Ловушки расставляют в двух случаях: либо поймать жертву и схлопнуть кольцо, тут без вариантов — летальный исход жертвы, либо поймать её и вывести из ловушки, отключив ту с пульта. Пульт найден. Думаю, ребята как раз этот вариант и рассматривают. Если пульт не найден, и особенно если ты и есть та самая жертва, сидящая внутри, то нужно найти в кольце замыкающий узел и приложить энергию в несколько раз больше чем заключенная в ловушке. Чем больше энергии, тем опаснее вся процедура, ибо если не попадешь в узел, то кольцо может схлопнуться. Поэтому очень важно найти именно узел, при попадании в него контур распадается и просто деактивирует ловушку. Я осмотрела контур ловушки, пока Гай не обращал на меня внимания и разговаривал с Джэтро, точнее не разговаривал, а вел монолог. Он даже не ожидал ответов. Все его вопросы были риторическими. Я так понимаю, что его совсем не волнуют какие-либо доводы. Он пришел сюда только за тем, чтобы убить Дину, то есть в данном случае меня, и как бы не оправдывался Джэтро, его это не остановит. Сейчас я была рада, что именно я здесь нахожусь, потому что Дина вряд ли знала, что такое энерго-ловушка. Я настолько увлеклась поисками узла, что потеряла нить разговора. Я уже подумала сесть на пол, чтобы было удобнее искать, когда зацепилась за слова Гайя и невольно прислушалась.
— Но это ведь еще не всё. У вас же есть ребенок, не так ли? Ты думал я его не найду? — «Вот уж точно не найдешь, — мысленно усмехнулась про себя, продолжая осматривать контур. — Если бы нашел, то и подставная Дина в моем лице тебя бы не интересовала». Между тем Гай продолжал. — А может быть мы спросим у твоей жены? Может она хотела бы посмотреть на своего сына в последний раз. Я знаешь ли подумал, пусть он будет первым. Пусть она знает из-за кого погибнет её ребенок. Из-за тебя Джэтро. Я даже в таком случае оставлю тебе жизнь…. Пока. Чтобы ты прочувствовал, так сказать.
Пока он там что-то еще говорил, я увидела почти за мной еле заметное искажение в контуре. Скорее всего это и есть узел. Замерла, внимательно разглядывая и примерно рассчитывая сколько же мне нужно потратить энергии, чтобы его сломать. Еще ведь нужно учесть, что часть моего резерва впитают нейтрализаторы. От раздумий меня отвлек Джэтро:
— Это не наш ребенок. Ты готов и его убить в жажде своей мести?
Ребенок? Он там правда ребенка приволок? Стараясь запомнить расположение узла, с неохотой обернулась к Гайю. Первой реакцией был шок, а уже потом осознание. Рядом с ним стоял еще один мужчина, видимо его подельник. И на руках он держал мальчика двух с половиной лет, с темно-синими глазами и рыже-оранжевыми волосиками, торчащими во все стороны. Сердце замерло, скованное ужасом. Малыша я знала с самого его рождения. Это был мой маленький племянник Матвейка. Увидеть его сейчас и здесь я была не просто не готова. Это было шоком, трансформирующемся в самый ужасный кошмар моей жизни. Больше всего на свете я любила моего единственного племянника. Я нянчилась с ним чуть ли не с самого рождения. Меня даже в шутку все в семье называли «вторая мама», и шутили, что когда он вырастет, то непременно будет называть меня Мама Мира.
— Матвей… — Мой хриплый шепот разнесся в полной тишине. Я не могла оторвать от него глаз. Пухлый малыш в зеленом комбинезончике на бретельках и яркой желтой футболочке с изображением мультяшной пчелки с любопытством на меня смотрел и даже улыбался. Пока я пребывала в шоке, не в силах даже вдохнуть, он потянул ко мне ручки и, как обычно он это делал, звонко произнес:
— Мийя!
От этого такого родного «Мийя!» у меня подкосились колени, и я упала, судорожно всхлипнув и зажав рот руками. В голове трепыхались мысли как, откуда, почему он здесь? Неужели его тоже выбросило в сумеречную зону? Как же он тогда выжил? Этого просто не может быть. Не может быть. Я в ступоре смотрела на малыша, уже не сдерживая всхлипов, а внутри разрастался комок ужаса. Я даже не заметила, как ко мне дернулся Дан, но был вовремя перехвачен Рэном. Наверное, если бы он этого не сделал, то либо Дан погиб, врезавшись в окружавшее меня кольцо, либо Гай нажал бы на кнопку и погибла бы я.
— Ну вот, а ты говоришь не твой ребенок. Зато твоя жена его узнала, не так ли? — И он обратился ко мне. Оторвав взгляд от Матвейки, я невольно посмотрела в лицо человеку, смерти которого я сейчас желала больше всего на свете. На его практически довольном лице играла ухмылка, напоминающая мне сейчас мерзкий оскал душевнобольного. Ему действительно всё это доставляет удовольствие? Ни капли жалости во взгляде, ни ко мне, ни к ребенку — по сути ничего плохого ему не сделавшим людям. — Дина, если не ошибаюсь? Так как Вы думаете, с кого стоит начать? С Вас, — в мою сторону потянулась рука с пультом, — или с него? — И рука медленно переместилась в сторону малыша.
Мой мозг отказывался это осознавать. В нем заела одна и та же мысль «Это всё неправда, этого не может быть, всё неправда, неправда.» Я не то что говорить, я пошевелиться не могла, я даже дышала с трудом, и если бы не всхлипы, то, наверное, упала в обморок от недостатка кислорода.
— Ну же, решайте скорей, мы и так затянули с концовкой. — Гай произнес это так игриво, будто я покупатель в лавке восточных сладостей, а он продавец, который расхвалил свой товар и теперь насмешливо поторапливает меня с выбором, уже заранее зная, что я куплю все предложенное.
Возможно я бы еще долго сидела скованная шоком, если бы ребенок не произнес на едином:
— Мама! Мийя! — При этом недовольно скуксившись и начав хныкать, продолжая повторять «мама» на всё том же едином языке. На моем родном языке это слово звучало совсем по-другому.
От недоумения я даже перестала плакать. Всё вокруг будто замерло на секунду, и я наконец не только услышала, но и осознала мысль, бьющуюся у меня в голове «Это неправда».
— Это не Матвей. — От осознания я даже произнесла это вслух и на своем родном языке.
Вспыхнувшая было радость продержалась всего лишь несколько секунд. Потом я начала внимательнее смотреть на малыша. Те же повадки, тот же голос, точная копия. Тем более его синие глаза. На этой планете не может быть похожего на него ребенка, да и откуда им знать про Матвея? А потом мне вспомнился один из выходных с мальчишками, мы тогда отрабатывали навыки моего ориентирования на местности. И Нэт, чтобы подбодрить меня, рассказал историю про необычных полуразумных существ, обитающих на планете Тышк[10]. И я вдруг поняла, какой именно образ Матвея она вытащила из моей головы. Тоскливо взирая на тышку, я будто в живую увидела, как мы с малышом в тот день одели новый комбинезончик и начали играть в прятки, закрываясь подушками. Матвей громко смеялся, заваливаясь на бок. Оттого его пушистые волосенки и торчали во все стороны. Он выглядел именно так. По щекам бежали слезы, теперь уже не ужаса, а тоски и разочарования. Наверное, сейчас я как никогда хотела вернуться на Землю.
