Анастасия Киселева - Дар судьбы (СИ)
Но чем бы я не занималась днем, вечером мы с Адрианом неизменно засиживались в его комнате. Несколько карт мы просто перепортили до нечитаемого состояния. Пару раз рассорились до демонстративного молчания и взглядов исподтишка. Но долго дуться друг на друга не могли и то один, то другой начинали тихо хихикать. Мир восстанавливался, исследования продвигались.
Когда нам вконец надоедало копаться в старых книгах, парень садился на стуле задом наперед и обхватывал его спинку. Я же забиралась с ногами на его кровать, закутывалась в плед, обнимала подушку и, как завороженная, слушала рассказы Адриана о Монтеррейсе. Они походили и одновременно отличались от аналогичных рассказов Его Величества: Адриан знал изнанку жизни королевства. Мысленно, вместе с магом, я бродила по дорогам этой удивительной страны, смотрела на ночное небо, купалась в лесных озерах, слушала пение птиц, наблюдала за работой ремесленников, узнавала о заботах и чаяниях простого люда. А потом истории менялись, Адриан припоминал годы учебы среди ровесников-аристократов. Со сверстниками он никогда особо не дружил, те платили ему неприязнью, и парень проявлял поистине неистощимую фантазию в устраиваемых «друзьям» каверзах. По сравнению с ним я была просто пай девочкой, но и у меня находилось, чем позабавить сообщника.
По обоюдному молчаливому согласию в такие минуты мы не вспоминали ни про Барьер, ни про проклятье, ни про странниц, ни про нашу самоубийственную задумку.
Адриан был то серьезен и собран, то постоянно шутил и поддевал меня. Я едко огрызалась на его подколки, он смеялся. И смотрел на меня с таким теплом, что делал только хуже.
Когда я влюбилась? Не знаю. Быть может, после нашего первого и единственного поцелуя. Или когда впервые в жизни я безмятежно уснула в объятиях мужчины. Или когда мы… Да мало ли возможностей потерять голову мне представилось? Раньше ли, позже – какая, в сущности, разница. Одно могу сказать с уверенностью – то, что я испытывала когда-то к Теодору, ничего общего с нынешним чувством не имело.
Когда я осознала, что влюбилась? Четко и однозначно – когда мы дурачились с Адрианом. Чувство пришло ко мне тайком, исподволь, не давая почувствовать неладное, спохватиться, принять меры. А теперь стало поздно. Тело предательски трепетало от случайных прикосновений, дыхание перехватывало, когда Адриан смотрел на меня. Я искала и не находила в парне ни единого изъяна. Мне нравилось в нем все: голос, лицо, руки, рост, манера держать себя. Мне было приятно смотреть на него, слушать его, быть рядом с ним. Это пугало.
Я ругала себя мысленно, приводила себе убедительнейшие доводы, что это все возраст, гормоны, бабская дурость, что я подсознательно тянусь к человеку, способному обеспечить мою защиту, что я принимаю желаемое за действительное. Все было напрасно: чувства заглушали голос рассудка, и любые аргументы превращались для меня в пустой звук. Я не могла заставить себя отказаться от наших вечерних посиделок, увязая все глубже и оправдывая свою слабость необходимостью закончить расчеты.
Не знаю, подозревал ли Адриан хоть что-нибудь: я вела себя естественно и ничем не выдавала своего отношения.
Я проводила время в его обществе с каким-то мазохистским удовольствием, зная, что эта идиллия может закончиться в любой момент, что я с каждым днем увязаю все глубже.
Прошлое и настоящее боролись во мне со страшной силой. Если все получится, и я вернусь домой, я потеряю Адриана навсегда. Иногда мелькала безумная мысль остаться, смириться, стать частью этого мира. Но имела ли я право так поступить по отношению к своим родным?
Да и в Монтеррейсе все не было гладко. Мое будущее здесь представлялось слишком неопределенным. Если я попаду в руки Теодора, моя судьба предрешена. Спрятаться же мне негде, и помочь мне тоже некому.
Позови Адриан меня с собой – я согласилась бы, не колеблясь. Но, достигнув со мной определенных договоренностей, больше к этой теме он не возвращался. Испытывал ли сам Адриан ко мне хоть что-нибудь или всего лишь чувствовал ответственность за меня – не знаю; о его настоящем отношении ко мне я могла только догадываться. Он не смущался, случайно задевая меня рукой, без стеснения обнимал меня, не краснел, отпуская в мой адрес двусмысленные шуточки.
А я просто жила. Наслаждалась каждым днем, каждым часом, проведенным рядом с этим человеком. Какое бы будущее я не выбрала, меня ждут сожаления и разочарования. Но здесь и сейчас, я жила, и это время принадлежало мне.
Картина постепенно вырисовывалась: на последней карте зеленым были заштрихованы окрестности столицы, желтым – южные границы, красным северо-восточная часть, а фиолетовым северо-запад. Угроза шла именно оттуда. Адриан предположил это, опираясь не на силу магического удара, а потому что именно там последствия Выплеска проявлялись первыми. Все три раза.
Серьезный и сосредоточенный, Адриан аккуратно обвел на карте предполагаемый район поисков и поднял на меня взгляд. Я судорожно кивнула: вот и закончились мирные денечки. Впереди опасное путешествие.
Время было еще раннее: четыре часа пополудни. Как раз можно собраться.
Маг бросил поверх карты ставшие ненужными карандаши и встал. Я тоже подскочила, неуклюже зацепилась ногой за ножку стола и начала падать. Реакция Адриана была молниеносной: я не успела даже испугаться, а сильные руки парня уже перехватили меня. И как-то само получилось, что я прижалась к его груди, и наши глаза встретились.
Руки мага скользнули по моей талии вверх, сам он склонился ко мне.
Теперь уже целуя по-настоящему.
Это было самым настоящим безумием, но я отвечала на поцелуй, зарываясь пальцами в его густые волосы, льнула к нему, а он прижимал меня крепко до боли, словно вдруг получил разрешение. Его руки жили отдельной жизнью, скользя по моему телу, расстегивая рубашку, проникая под одежду, нежно скользя подушечками пальцев по гладкой коже. Адриан мягко толкнул меня к кровати, а я потянула его за собой. Именно он. Именно сейчас.
Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не робкий стук в дверь и встревоженный голос тетушки Саньи.
– Адриан, спустись, пожалуйста, на минутку. Здесь пришли какие-то люди, требуют впустить их!
Тело Адриана на мне резко напряглось, а потом медленно расслабилось.
– Сейчас посмотрю, нянюшка.
Парень поднялся и отошел. Я мгновенно села и поправила одежду, одарив мага возмущенным взглядом.
– Извини, – криво усмехнулся тот. – Действительно, не время и не место.
– Прости, что вообще начал, или прости, что начав, не довел до конца? – Фыркнув, я застегнула последнюю пуговичку и сразу ощутила моральное превосходство.
