Демон тринадцатого месяца (СИ) - "Cofe"
— Вам понравились мои упражнения? — спросил он, присаживаясь на валун рядом, когда девушка подвинулась, освобождая ему место.
— А то!
— Тогда, почему бы не начать изучать тайную технику Северного Ветра, став моей ученицей? — предложил он, внимательно глядя ей в лицо.
Ли Мин онемела, потерявшись. Она же не ослышалась, нет? Он предлагает ей — ученице лекаря, изучать древнюю и тайную технику клана? Не первым мастерам клана, не своим верным ученикам и адептам, а ей…
— Я слышала, что невозможно попасть к вам в ученики из-за придирчивого отбора, который я-то уж точно не пройду, — напомнила ему Ли Мин, желая отвертеться от такой чести.
Она не горела желанием подчиняться суровым правилам школы боевых искусств. Больно надо! Ей и так тут нелегко, зачем еще больше усложнять себе жизнь.
— Вы уже прошли этот отбор в тот день, когда ворвались в Поместье, предупредив клан о нападении безлицых, и когда остались в пещере со мной на всю ночь, хотя я приказывал уйти. Я все время слышал ваш голос и чувствовал, что вы рядом. Почему не ушла?
— Так вы ж мой пациент, — в свою очередь удивилась Ли Мин, что такие само собой разумеющиеся вещи, он засчитывает как заслугу. — Вы поверили в мой «курс», как я могла вас оставить?
Они помолчали и Ли Мин несмело произнесла:
— Можно, тогда я спрошу?
— Спрашивай. Потом спрошу я.
Оба улыбнулись. Улыбка Главы — это нечто и Ли Мин с трудом отвела взгляд от его лица.
— Вы говорили, что видели меня в день, когда я прибежала в Поместье. Но вот я не заметила вас и почему именно из-за того случая вы решили взять меня в ученицы?
— Тебе ведь тогда было очень страшно, а потому, ты не в состоянии была кого-то заметить вообще. Тем не менее, не смотря на свой страх, сделала все, чтобы спасти людей. Я же тогда бился с безлицыми вместе со всеми.
— Вы? — изумилась Ли Мин, чувствуя себя последней дурой. Как она могла его не заметить?
— Я сражался на другом конце деревни, прикрывая Третьего мастера. Безлицие опасные противники и я не смог уберечь троих воинов клана, но ты выходила их. Более того, именно тебе сдался один из безлицых. Прошу, стань моей ученицей.
— А… а… вы же хотели меня о чем-то спросить, — быстро напомнила Ли Мин, быстро переводя разговор с нежелательной темы.
Вздохнув, Глава спросил:
— На Совете ты так пристально смотрели на меня… я тебе по нраву?
Ли Мин поперхнулась, сдерживая невольный смех, тут же испуганно взглянув на него, вдруг оскорбился.
— Ну… вы, конечно, видный господин, ничего не скажешь, только учитель Бин хотел, чтобы я посмотрели на вас как на пациента.
— И кроме болезни ты больше ничего не увидела? — не поверил он, не отводя от нее своего странного взора.
— Ну… это… вы были погружены в себя, словно прислушиваясь к себе.
— Как у женщины, вынашивающей дитя? — усмехнулся он.
Вот чего привязался?
— Н-нет, не совсем так. Будущая мать прислушивается к ребенку с любовью и ожиданием. Вы же пытались уловить, что с вами не так.
— Ты права. Именно, так я себя чувствовал.
Солнце клонилось за горизонт, из леса потянуло прохладой.
— Вернемся в пещеру. Становится зябко, — поспешила напомнить Ли Мин, боясь, что он опять заведет дурацкий и бесполезный разговор о ее ученичестве.
С нее довольно лекаря Бина и еще одного учителя она не перенесет, ей всего лишь надо как-то продержаться год, а не постигать тайные практики. Нет… уже меньше года на один месяц. Вставая с валуна, Глава заметно пошатнулся. Зная, насколько обострено его чувство собственного достоинства и как стремится он сохранить лицо при любых обстоятельствах, Ли Мин не рискнула поддержать его под локоть как трепетно делали это Третий мастер с Ли Ло. Но обогнав, чуть не пихнув боком в проеме пещеры, куда они вошли одновременно, протянула ему чашу с лекарственной настоем, которую он послушно выпил. И хотя ее подопечный, был бледен, все же смотрелся намного лучше, чем до появления в пещере.
— Вы выглядите сейчас так, что запросто можно будет все объяснить силой буддистских молитв, — как бы подбодрила его Ли Мин, намекая, что он уже в состоянии покинуть ее жилище.
— Все равно нужно будет делать вид, что мне нездоровиться.
— Ну, тогда, отдыхайте, а я пойду, переночую к своим старичкам, чтобы не стеснять вас. Чувствуйте себя, как дома, — ревниво добавила она, мельком оглядев пещеру. Круг пентаграммы был по-прежнему скрыт громоздким сундуком, а потому не заметен. — Утром, кто-нибудь из нас появится здесь.
Глава, вдруг опершись о кан, прерывисто выдохнул.
— Что-то мне нехорошо, — пробормотал он, проведя пальцами по бледному лбу. — Голова кружится.
Ли Мин тотчас поддержала его под руку и осторожно усадила на кан.
Он тяжело переводил дыхание и Ли Мин вздохнула — придется остаться. Хотя очень не хотелось, но не оставлять же его в таком состоянии одного, только спать опять на земле, сидя на циновке, напрягало. Ли Мин помогла ему снять верхнее ханьфу, а когда он улегся, укрыла медвежьей полостью и отошла к очагу подогреть лечебный настой.
Глава был покладистым пациентом, не морщась, выпил горькое лекарство и, устало вздохнув, будто это стоило ему неимоверных усилий, упал на свое ложе, утомленно закрыв глаза. А Ли Мин, решала в каком углу пещеры лучше устроиться на ночлег. Может сдвинуть сундуки? Не пойдет, ее сундук должен остаться на пентаграмме. Да и возня с сундуками потревожит Главу, еще наябедничает на нее лекарю Бину. Ее неумолимо клонило в сон, которому девушка бесповоротно проигрывая, наконец, уступила.
— Не спи на полу. Кан просторный, мы даже не коснемся друг друга, — донеслось с ложа Главы.
Оказывается Ли Мин не заметила, как задремала. Сидя на полу, она, привалившись к кану, положила голову на руки, но очнулась от прикосновения к своему лицу и кое-как открыла глаза.
— Разве тебе не холодно? — тихо беспокоился Глава.
— Ладно… — сдаваясь, сонно пробормотала Ли Мин, подавляя зевок и решившись, перебралась на кан, где пригрелась под медвежьей полостью провалившись в сон.
Она не видела, каким взглядом смотрел на нее дафу, отодвинувшись от нее как можно дальше к каменной стене пещеры.
Глава 17
Пещерная любовь
Ли Мин проснулась внезапно, настороженно приподнявшись на локте. Уже середина ночи и у входа в пещеру кто-то стоял. Нет… кто-то уже переступал порог-преграду созданную из ледяной соли… Что⁈ Разве маг не «запечатал» пещеру? Свет звезд едва рассеивал мглу, делая глубокую ночь призрачной. У порога шумно, протяжно выдохнули и Ли Мин резко села. Массивный бесформенный словно глыба силуэт заслонил проем пещеры, низко утробно заурчав. Ли Мин в панике, сбивая меховую полость, сгребая простыни, отталкиваясь пятками, начала отползать по кану к стене. На этот раз Горный дух, миновав все магические заслоны, спокойно входил в пещеру. Что он сделает с ней и главное с беспомощным дафу? Какую жертву потребует? Растерзает их? Вдруг сзади к ней прижалось горячее тело, ее крепко обняли и у самого уха выдохнули:
— Тише… тише… — шевельнулись губы возле щеки и теплая ладонь легла ей на глаза. — Не смотри на него.
Спиной она чувствовала колотящееся сердце дафу, ощущала как он все откровеннее прижимает ее к себе. Несмотря на то, что мысли путались в панике, а сердце заходилось от страха, его недвусмысленные объятия не давали провалиться в малодушное сознание своей беспомощности. Она уже не одна со своим страхом, только как ей защитить пациента и защититься самой? Прежде всего успокоиться… но как? Объятия дафу становились настойчивее и волновали так, что страх отступал перед более сильным чувством, а после забылся совсем. Было уже не до того…
Глава, оторвавшись на миг от отчаянно прижимавшейся к нему девушки, тихо и четко произнес непонятное: «Жэ жоу». «Жэ жоу», — со свистящим шипением невнятно ответили от входа.
* То есть имя духа, которое следует произнести, чтобы он не причинил тебе вреда. Как бы знакомых, произнесших его тайное, истинное имя, духи не трогают. «Если проходящий в горах путешественник вдруг услышит в темноте громкий человеческий голос, значит, он столкнулся с существом, которое зовется чжи; если он знает это имя и громко выкрикнет его, существо не причинит ему никакого вреда. Пусть он также произнесет слово жэ-жоу, которым также зовутся эти существа.» — говорится в книге по «Демонологии Древнего Китая».
