Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария

– Твой ответ, Аля.

Обдумывая услышанное, впервые за весь вечер прямо взглянула ведуну в глаза.

– Зачем вы это делаете? Зачем наблюдаете, выведываете?

– Не знаю, правда. Ты мне интересна.

– Интересна? Все это из-за праздного любопытства?

Он покачал головой и пальцем указал на шахматы.

– Вы ведь все просчитали? – Я не спешила делать ход.

Меня в этот момент игра вообще не заботила. Хотелось узнать, что значили его слова. Почему он так настойчиво требует дополнительных занятий. Что он задумал?

– Может, просчитал, Аля, а может, и нет. Но разве это важно?

– Наверное, нет, – слукавила.

Моя королева взяла его коня. Поверженных фигур у доски прибавилось.

За окном стемнело, в комнате становилось прохладнее, а я даже жилетки с собой не взяла. Поежившись, растерла ладонями плечи.

– Замерзла? Что же ты молчишь? – Эмес мгновенно поднялся, снял с кровати даже на вид теплый плед и укутал меня, завернув край одеяла вокруг моих ног. – А в комнате как?

– Нормально, Яни перед сном прогревает…

– И все же я совершил великую глупость, разрешив нагу остаться в твоей комнате, – прорычал он недовольно.

– Нет, это была не глупость. Но сейчас ваш ход, Эмес… – Постучала пальчиками по шахматной доске.

Он переставил свою королеву на «f6».

– Продолжаем, – он положил ногу на ногу, – мне нравится эта партия.

Немного подумав, вспомнила, чему меня обучали в клубе, и переставила пешку на «е5». Его королева тут же встала на «b6», и я без сожаления взяла ее. В душе всколыхнулась призрачная надежда, что эту партию проиграю хотя бы с достоинством.

– Кто учил тебя играть? – Взгляд ведуна скользнул по моему лицу. – Ты солгала, сказав, что играешь плохо. Мы ведь сейчас разыгрываем шотландскую партию, так?

Закутавшись плотнее в одеяло, взглядом указала ему на доску:

– Ваш ход, Эмес.

– Почему на вы, Аля? Почему не на ты?

– Потому что это сближает, господин Валынский. А вы глава рода, персона важная, как же тут без почтения?!

– Язва! – он усмехнулся. – Это мне больше всего в тебе нравится. Почтение? Да что ты знаешь о нем, ведьма?

Его пешка взяла мою королеву. В ответ я сделала ход конем.

– Если честно, то ничего! Но, Эмес, не рассказывайте никому эту мою маленькую тайну.

Его слон шагнул на «b4».

– Не переживай, милая, это останется между нами. Твой ход…

Окинув взглядом доску, легонько двинула своего слона на «d2». Его пешка переместилась на «f6».

– Хорошо… Конь на «d5».

Его слон съел моего.

– Шах, – тихо произнес ведун.

Я молча сделала ход королем.

Лицо партнера по игре стало серьезнее. Он сел ровнее, задумчиво глядя на доску. Еще несколько ходов… Эмес перевел на меня взгляд.

– Как же я так тебя недооценил?

– У меня преимущество, Эмес. Продолжим?

Он лишь кивнул.

Фигуры перемещались по доске, словно настоящие воины, а я сосредоточенно пыталась просчитать ходы соперника.

Но… он оказался сильнее.

– Шах и мат, Аля!

Что-то внутри лопнуло, как мыльный пузырь, причиняя легкую боль. А, это развеялась моя призрачная надежда на победу. С трудом признавая поражение, медленно положила на доску короля и поднялась.

– Это была замечательная партия, давно так не напрягался. Недооценил я тебя, девочка. Зря.

– Я проиграла, – стянув с плеч плед, оставила его в кресле. – Все остальное неважно.

– Ты билась…

– Но я проиграла, а значит, все не имело смысла.

– Глупышка, – он тихо рассмеялся. – Поражения заставляют думать, анализировать, разрабатывать новые тактики и пробовать их, отметая одну за другой. Шахматы – это стратегия, гибкость ума, контроль. Они не терпят импульсивности и излишних эмоций. Но я обещал научить тебя управлять огнем.

– Уже поздно. – Взглянула в окно.

На небе разгорались звезды.

– Да, сегодня уже поздно, – легко согласились со мной. – Но у нас будет и завтра, и послезавтра, и еще много времени. Ты очень перспективная, Аля, и я буду дураком, если проигнорирую это.

Он встал и подошел к застекленному шкафу. Вытащив оттуда толстый фолиант, вернулся к столику.

– Это одна из лучших книг, описывающих историю Шаливара, здесь все, что ты должна знать, Аля. Многие маги предпочитают о ней умалчивать: ведь то, что раскрыто на ее страницах, помогает развиться даже тем, в ком магии капли.

– Почему же о ней молчат?

– Потому что все это спорно. Маги не любят делиться властью. Им нравится текущее положение дел. Только Шаливар меняется. Вспомни нашего друга Эрика Альтовски. Драконы потеряли способность к обороту, говорят все. Они теперь сильнейшие маги, поддакивают другие. А он возьми и обернись. В этой книге есть все ключи, чтобы опровергнуть мнение большинства. Но только не у каждого хватает упрямства, упорства и желания ткнуть палкой в этот улей.

Он протянул мне талмуд. С великой осторожностью я забрала книгу из его рук и прижала к груди.

– Я буду с ней аккуратна.

– Знаю, Аля, но есть условие – я не забираю ее, пока ты ходишь ко мне. Как только ты начнешь игнорировать мою персону, я ее отберу.

– М-м-м, – я делано потянула носом, – запахло шантажом…

– Им, родимым. Ты очень понятливая, ведьмочка.

Комнату Эмеса я покидала в приподнятом настроении, крепко сжимая в руках книгу. Она даже пахла особенно: восковыми свечами и лавандой.

В коридоре стояла мертвая тишина, но, зайдя за угол, заметила тень и даже голову повернуть не успела, как кто-то с силой сжал мое горло. Захрипев, ощутила боль в затылке – меня резко схватили и буквально впечатали в стену.

– Мелкая тварюшка! – зашипела мне в лицо учитель Портовски, ее узкая сухая ладонь не давала сделать вдох. – Как же я тебя ненавижу, выскочка! Откуда ты вообще вылезла? Я сюда ради него притащилась! Терплю вас, идиотов! Готовлю дурацкие лекции и выслушиваю наставления стариков-профессоров, как будто в студенческие годы мне мало было. И все это ради свадьбы! Эмес будет моим! Так что лучше по-хорошему обходи его стороной, иначе, маленькая дрянь, я тебя так прокляну, что ни один маг порчу не снимет. Сгинь с моего пути, овца паршивая! – Я дернулась, но куда там! Элоиза оказалась сильней. Все, чего я добилась, – повторного удара головой о стену. – Еще смеешь ерепениться, мерзавка! – Ее ладонь сильнее сжала мое горло.

Схватив ее запястье, я пыталась высвободиться. Острые ногти полоумной бабы врезались в кожу, причиняя дополнительную боль.

При этом она продолжала плеваться словами:

– Ты… ты всего лишь человечка. Кровь что вода. Пустое место! Зверушка, которую Эмесу интересно изучать. Но запомни, поиграет и бросит. Он мой! И всегда был моим. Так что не путайся под ногами, раздавлю как червя.

Я разжала вторую руку и позволила книге упасть на пол. Впившись в свою обидчицу, оказывала ей упорное молчаливое сопротивление. Тьма полупрозрачным облачком окутывала мои ладони.

– Что мне твои потуги, тварюшка! – Капельки слюны летели мне в лицо. – Кто ты против меня?

– Я та, кто ради мужчины не опустит себя в глазах окружающих. Кто не будет бежать за штанами, теряя тапки. Вы, Элочка, когда-нибудь о гордости слышали? – прошипела, задыхаясь.

Перед глазами уже расползались черные круги. А у Портовски от бешенства морда краснела. Полоумная курица!

Подняв вторую руку, Портовски выпустила свою тьму. Даже несмотря на обуявший меня ужас, я видела, что она не чернее моей, что не могло не радовать.

– Это, мерзавка, чтобы ты надолго запомнила! И не смей жаловаться, иначе так все выверну, что тебе же хуже будет. Никто не поверит, что учитель напала на такое отребье, как ты. Поняла меня?!

За спиной Элоизы послышалось неясное шуршание. Мелькнул силуэт, и я расплылась в улыбке, смекнув, что спасение прибыло.

– Что, совсем с головой плохо, блаженная?

Тьма клубилась, но мне было уже не страшно. За плечом учителя возникло донельзя довольное чешуйчатое лицо.