Наследники трех родов (СИ) - Григорова Юлия
Долго находиться в приподнятом на локтях состоянии оказалось тяжело, и я поспешила сесть. Выбраться отсюда без посторонней помощи, да еще и в платье, казалось нереальным, и тут я поняла, что в мою телегу, в отличие от некоторых других, впряжены лошади. Обернувшись, я увидела их, они переступали с ноги на ногу и обмахивались хвостами, а перед мордами стоял солдат в черных доспехах. Сжимая в руке поводья, парень собирался расстегивать ремни на животных, но, вместо этого, неотрывно смотрел на меня, как и все остальные люди вокруг. Только сейчас я заметила, что разговоры затихли, звуки шагов прекратились, сохранились лишь те, что издавали не люди. В очередной раз осмотревшись по сторонам, я убедилась, что все, кто мог меня видеть, именно это и делали, смотрели, не скрывая удивления, восхищения и любопытства.
Подобное внимание вызывало неловкость и дискомфорт, ведь когда ты сидишь в гробу, то не чувствуешь себя величественной принцессой, на которую стоит вот так смотреть, и тогда я попробовала встать и вылезти из телеги. Лошади забеспокоились, но солдат, который держал их, очнулся и поспешил успокоить животных. Все, кто был в черных доспехах, опустились на колени, положили на них ладони и, склонив голову, начали что-то бормотать. Не одновременно, по очереди, и чем больше людей оказывалось в таком положении, тем активнее начинали другие, пока хор их голосов не слился воедино так, что разобрать слова стало нельзя. Наблюдая за этим, я не могла понять, откуда мой разум взял такое. Ведь раз это сон, то я могла видеть лишь то, о чем знала. Моя фантазия никогда не разыгрывалась настолько красочно, она просто не могла самостоятельно придумать таких мелких деталей, как слова, которые лились от солдат, не говоря о самом проводимом ритуале. Да я никогда не думала, что в мире еще приветствуется подобное.
Люди в обычной одежде, выступающие свидетелями происходящего, не повторяли ничего такого, но некоторые поспешили скрыться с улицы, другие молча стояли, открыв рот, и смотрели исключительно на меня. Какая-то женщина на втором этаже дома напротив телеги поспешно закрыла окна и ставни. Картина странноватая, но вполне объяснимая, если это последняя агония моего разума перед смертью, либо навеянная Богом смерти фантазия. В то, что это сон, я уже мало верила из-за незнакомых ритуалов солдат. Хотелось поскорее спуститься и скрыться с улицы, не нарушая происходящего. Очень аккуратно встав на ноги, я переступила через борт гроба и оказалась непосредственно в телеге. Одна из лошадей вздернула голову и издала ржание, но солдат с поводьями поспешил успокоить ее, за что я мысленно была ему благодарна, и тут я заметила человека, вышедшего из ближайшего дома.
Рыжий парень с фонарем всматривался в меня с таким выражением лица, словно увидел привидение. Удивительно, как он еще не выронил из рук все, что держал, и не сбежал обратно, но вместо этого солдат поспешно повесил фонарь на крючок возле двери и поспешил к моей телеге, любезно протягивая руку с целью оказать помощь. Только сейчас я снова узнала его. Это был парень, который стоял рядом с Велиантом на площади Эдельстауна, и я еще никак не могла вспомнить, где видела его прежде. Присутствие именно этого солдата здесь казалось дополнительным подтверждением нереальности происходящего, ведь, скорее всего, он, Велиант, мой брат и все остальные, кто поддержал второго заместителя и пошел против принца Уильяма, были казнены. Раз, я все равно мертва, бывшему жениху не было смысла выполнять мои требования и сохранять им жизнь.
Оказав помощь, парень поспешно отдернул руки, не касаясь меня дольше необходимого и внимательно осмотрел товарищей, так и не изменивших своего положения. Их бормотание стало почти невозможно разобрать, мне удавалось выделить отдельные слова, но в единый текст сложить их не получалось.
– Я прошу прощения, Ваше Высочество, но я думаю, вам лучше уйти с улицы, – сказал тихо рыжий парень, наклонившись ко мне, ведь в стоявшем гуле голосов я вполне могла его не расслышать. – Они молятся…приветствуя явление Богини, – запинаясь, сообщил он, когда я перевела взгляд и вопросительно посмотрела на солдата. Всматриваясь в его лицо, я пыталась понять, мог ли Бог смерти явиться в этом облике? Нет, парень был симпатичным, особенно в темноте, когда в глаза не бросалась россыпь веснушек в области носа, но назвать его самым красивым язык не поворачивался.
– Верное решение, уйти с улицы, – согласилась я, когда пришла к мысли, что Богом смерти собеседник просто не может быть. Кивнув и сделав приглашающий жест к двери, парень первым подошел к ней и открыл передо мной, чем сильно удивил. – Я же умерла, – на всякий случай решила уточнить у него, проходя в просторный холл и осматриваясь по сторонам. Снаружи здание ничего особенного не представляло, одно из многих, а, оказавшись внутри, я поняла почему. Да, это не ратуша в Эдельстауне, размах не столь большой, все куда скромнее, но дом принадлежал мэру или тому, кто заправляет городом.
– Да, это так, вы умерли, – неуверенно согласился солдат с моим заявлением, открывая двери слева от нас и снова делая приглашающий жест внутрь. Не успев осмотреть холл, который представлял собой длинный и широкий коридор с несколькими двойными дверьми по обе стороны, я оторвалась от изучения обстановки и переступила порог следующей комнаты, где царил лютый полумрак. Очнувшись, парень принялся зажигать свечи, добавляя в помещение теплого освещения и уюта. Пройдясь почти до центра, я остановилась и крутанулась на каблуке, рассматривая обшарпанные, но некогда резные лакированные диваны напротив друг друга, низкий квадратный столик между ними, длинный обеденный стол прямо напротив дверей и кучу стульев по обе его стороны. Тут даже был камин, в дальней части комнаты, и он скрывался за потускневшей и выгоревшей ширмой. Несколько шкафов со стеклянными дверцами, в них стояли статуэтки, бутылки с жидкостью и фужеры. Вполне себе скромная гостиная.
– Так если я умерла, что это? Сон? Видение? Что? – поинтересовалась я, разведя руками и повернувшись к парню, который закончил зажигание свечей, расставленных по подсвечникам в комнате и сейчас стоял возле камина, где были последние. Бросив на меня испуганный взгляд, он пожал плечами и сцепил руки в кулак перед собой.
– Прошу прощения, но вы не спите и это не видение, мы с вами живы, – парень запнулся, не зная, что стоит мне сказать. – Возможно, вам стоит обсудить это не со мной, я позову лорда Криста, ему следует знать, что вы…– он снова замолчал, не зная, как назвать то, что со мной случилось. Парень выглядел растерянным не меньше меня. Услышав, кого собирается позвать солдат, я вытянула вперед руку и остановила его, когда тот собирался проскользнуть к двери.
– Что случилось после моей смерти? – задала я самый важный вопрос, на который вполне мог дать ответ этот человек, ведь он присутствовал на площади. Наблюдая за собеседником, я все сильнее убеждалась, что он не может быть воплощением Бога смерти, тот выдает себя слишком быстро, да и не станет изображать испуг от одного моего вида. Если же это сон или что-то такое, то он уже должен был явиться. Разве может быть правдой, что я по каким-то причинам снова жива и это все реально? Может, это и имел в виду Бог смерти, когда говорил, что мне ничего не грозит?
– Лорд Крист разозлился, он убил тех, кого смог и прогнал оставшихся солдат Вильгельмских туда, откуда они пришли. Он велел привести ваше тело в порядок. Женщины вымыли и переодели вас, и мы выдвинулись в путь к границе, с вашим телом в гробу, – когда собеседник говорил, у меня перед глазами вставала картина, как Велиант отпускает мое тело, и хватается за меч, но на большее фантазии не хватило, а сама я этого не видела. Один против тринадцати человек? Нет, это точно не может быть правдой, и я покачала головой, усмехнувшись.
– Как он мог всех убить, их же было сколько, двенадцать, тринадцать? – усмехнулась я, склонив голову и рассматривая парня, и случайно заметила, как трясется моя рука, которой я преградила собеседнику путь к двери. Поспешно убрав ее за спину и сцепив там в кулак со второй, я начинала сомневаться в собственной адекватности.
