Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая (СИ) - Нова Алена

─ Покажите.

Не дожидаясь, пока я уберу волосы с шеи, делает это сам, касаясь кожи, а я на секунду прикрываю глаза, стоит его пальцам вновь оказаться на мне. Можно представить, что мы одни в целом мире.

─ Зажило, ─ тянет с облегчением, и я проваливаюсь в серебро его взгляда. ─ Простите меня. Этого больше не повторится.

─ Почему опять «Вы?»

Он как-то странно усмехается, словно подобный разговор уже имел место быть в прошлом, которого я не помню.

─ Чтобы не возникло соблазна обратиться к Вашему Высочеству неподобающе при свидетелях.

Какое-то время мы просто рассматриваем друг друга, и я стараюсь запомнить его настоящее лицо, будто у меня могут отнять этот образ.

─ Мне пора. Надеюсь, Вы победите.

Я думаю о том, что немедленно должна оказаться в своей комнате, и, прежде чем вампир меня останавливает, перемещаюсь в покои, показавшиеся выстуженными без мужского тепла, которым меня буквально миг назад окутывало. Хочется поддаться этой тоске, забраться в неё, как в кокон, однако кое-что не даёт мне этого сделать. Я вдруг замечаю, что в спальне явно кто-то побывал – может, память я и потеряла, но запомнить то, как лежало одеяло на моей кровати или брошенная одежда вполне способна. Может, я просто схожу с ума, но именно постель не даёт покоя, и, на всякий случай, пытаюсь призвать кинжал. Терплю поражение, но не отчаиваюсь, бесшумно доставая из-под лежащих тут же штанов второй кинжал, и он дымится! От лезвия исходит чёрная дымка, зверем чующая опасность, как я её ощущаю, но всё же стараюсь подавить липкий страх, когда резко отбрасываю одеяло.

Шипение и быстрый, резкий бросок, а я успеваю только закрыть лицо, куда кидается алая змея, рукой, и тварь впивается в ребро ладони, но я совсем не чувствую её укуса. Просто перед глазами вдруг всё начинает затуманиваться, очертания предметов размываются, а ноги слабеют, и я оказываюсь на коленях.

Что со змеёй думать не приходится – она не подаёт признаков жизни, валяясь рядом мёртвой тушкой. Дверь комнаты в это время открывается, и вскоре ко мне буквально подлетает Элайна, наверняка тайно выбравшаяся из своего заточения, чтобы быстрее вернуться в строй. Точнее, ко мне, но я не могу выговорить и слова.

─ Рина? Рина, девочка, что с тобой? ─ она ощупывает моё лицо и руки на предмет повреждений, будто не замечая рядом тушку поверженного врага. ─ Ты в порядке?

Ну, как сказать…

─ Я… я ничего не вижу…

Перед глазами уже не просто туман – всё черным-черно, и запах охотницы становится единственным доказательством, что передо мной именно тётя, вот только ситуацию это не меняет. Я, кажется, ослепла.

Без памяти, теперь ещё и без зрения.

Какой вообще от меня толк?

* * *

Что-то было не так.

Через несколько часов они вновь выехали за пределы замка. Тревожное предчувствие после исчезновения Рины не отпускало Громова, зверь бесновался внутри, не давая сосредоточится, а когда они прибыли на место, брюнет принялся оглядываться в поисках девушки. И не находил её. Дерек приехал лишь с Орловским, но Дарины и её тётки рядом с ним не было.

─ Что-то мне это не нравится, ─ сказала Нелл. ─ Надеюсь, у неё не возникло проблем с возвращением.

Именно об этом и размышлял сам Ник, остро сожалея, что не смог сопроводить маленькую охотницу до комнаты. Взгляд мужчины какое-то время сканировал местность, как впрочем, и взоры остальных наследников, пытающихся понять, где затерялось её Высочество, но их ожидания не хотели оправдываться. В один момент рядом вдруг нарисовалась мужская фигура, и мерзкий запах убийцы забился в ноздри приторным смрадом, по сравнению с которым аромат в Чёрном лесу казался просто благоухающей свежестью.

─ Принцессе сегодня сильно нездоровится, ─ усмехнулся Март, кладя Нику руку на плечо в жесте поддержки, и его едва не передёрнуло от странного чувства, будто спрут опутал щупальцами в тело. ─ Напрасно ищете её.

Громов презрел отвращение и, проглотив гнев, спросил:

─ Насколько нездоровится?

─ Пожаловалась на зрение, ─ ещё противнее улыбнулся тот, и вампир не на шутку испугался за жизнь Дарины и ребёнка. Что могло случиться? Вернее, что с ней могли сделать? ─ Ох уж эти юные особы, верно? На что только не идут, чтобы отсидеться в тепле.

─ Да, ─ вынужден был согласиться брюнет, после чего объявили начало очередного испытания, и он вынужден был отойти от задумчиво взирающего на него советника, ещё какое-то время не спускающего с Высшего своего мрачного, тяжёлого взгляда.

Всех оставшихся участников поставили перед широкой аркой, в мерцающем мареве которой ничего не было видно. Ник постарался отрешиться от всего, чтобы отвлекало его от цели, но мысли то и дело возвращались к Дарине, эмоции которой нет-нет, да прорывались через толстый слой его напускной невозмутимости. И то, что происходило с ней, отнюдь не радовало вампира.

─ Сегодня вас ждёт поистине непростой путь, ─ объявил Дерек. ─ Тоннель, куда вы войдёте, испытает каждого из вас на прочность образами из прошлого. Только вы сами увидите всё, что должны, а мы будем ждать вашего возвращения из лабиринтов памяти. Настоящий охотник не должен держаться за былые потери и проигрыши, и это испытание покажет, насколько вы готовы идти вперёд.

О, превосходно… Только этого ему для полного счастья и не хватало – вновь пережить самые болезненные моменты своей жизни.

─ Говорят, не все оттуда выйдут в здравом уме, ─ поделился изумруд, устроившийся сбоку. ─ В любом случае, удачи тебе.

─ И тебе не сойти с ума, ─ хмыкнул в ответ Ник, слыша в голосе парня искренность. По слухам, донесённым Дамианом, он один из немногих, кто не воспользовался щедрым предложением убить вампирш, которых спас на первом этапе, и как постельных игрушек их тоже не стал использовать. Оставалось только гадать, каким образом первому охотнику удавалось оставаться в курсе таких деталей.

Старик тем временем посчитал, что все готовы, и маг сделал приглашающий жест, чтобы один за другим наследники последовали в неизвестность. Громов вошёл предпоследним, сразу же погружаясь в сизую непроглядную хмарь, развеивающуюся неохотно, не спеша, а потом мужчине открылось поле боя.

Он был ребёнком, когда грянула война, и то зрелище кружащегося в воздухе пепла – всего, что осталось от Высших – преследовало его в кошмарах ещё долгое время после перемещения на Землю. Сейчас он вновь стоял посреди пустоты под кроваво-алым небом, куда его перенесло пламя, почуявшее гибель деда. И нашёл он только прах, ложащийся снегом на плечи… Тогда погибли самые старшие, приняв на себя первый удар охотников.

Ник с силой зажмурился, не поддаваясь эмоциям от болезненных воспоминаний, а когда открыл глаза, обнаружил себя в комнате, где переплетались сотни тысяч красных нитей. Они были спутаны, никакой двери вампир не видел, но стоило о ней подумать, как одна из натянутых рубиновых ниток задёргалась, привлекая внимание, и брюнет схватился за неё, не раздумывая долго.

И в этот раз пейзаж был ему хорошо знаком, как и промокшая под дождём девушка, собирающаяся покончить с жизнью у него на глазах. Анна показалась Громову такой чужой и далёкой, словно он никогда не любил охотницу, никогда не знал, и совсем не оплакивал её после смерти. Он прекрасно помнил, каким чудовищем стал после этого случая, но сейчас, когда одним движением она вонзила свой кинжал себе в грудь, медленно разлетаясь пеплом, Ник лишь прикрыл веки. Ему итак достаточно было переживать это видение миллионы раз после, ненавидя и себя, и её…

Открывая глаза снова, вампир подсознательно знал, где окажется, но не был готов снова увидеть бездыханное тело Рины в его руках, после того, как вытащил её из воды. На вершине обрыва в то промозглое весеннее утро, когда отдал девушке одну из своих жизней, он мысленно попросил богов лишь о том, чтобы звук её бьющегося сердца он мог слышать всегда, и это почти сбылось. Вампир и правда всегда знал, что Дарина чувствует…