Роза песков (СИ) - Ром Полина
Нариз улыбнулась жениху, так и не ответив на подначку – за дверями зала раздавался какой-то странный шум.
Распахнулась дверь в зал, не та дверь, которая вела на кухню и по которой сновали слуги, а та, которая вела в холл. Несколько растерянный лакей, понимая, что прерывает завтрак, произнес, обращаясь к хозяину:
-- Фаранд Контеро, там какой-то странный … -- договорить он не успел.
Оттолкнув его, в зал вошел крепкий мужчина средних лет. Хотя за окном было прекрасное, теплое и солнечное весеннее утро, капюшон мужчины был надвинут так, что из-под него почти не видно было глаз. С характерным для Сарандана акцентом, сокращая и частично проглатывая окончания слов, мужчина сказал:
-- Как хорошо живут дети Барджан айнура…
Леон был всего лишь гостем, да еще и гостем, не слишком понимающим, что происходит, но угрозу в голосе мужчины почувствовал даже он. Кроме того, белое, какое-то помертвевшее лицо Нариз и каменно-застывшее – ее брата, говорили о том, что этого мужчину они узнали.
Внимательно оглядевший своих детей фаранд Контеро вздохнул, оценил обстановку и прервал секундную паузу, спокойным голосом приказав лакею:
-- Вольм, подайте гостю стул и можете идти.
Растерянный Вольм, суетливо отодвинул стул на торце стола и, чувствуя напряжение в гостиной, счел за благо удалиться и плотно закрыть дверь – мало ли, кем окажется этот незваный гость.
« Может, постоять под дверями, послушать, о чем говорить будут? Почему мужлана этого за стол посадили? Ежели по плащу судить, то из небогатых купцов. Боязно… Этот поганец Гайс все время в холл выглядывает. Если увидит, непременно хозяину донесет…».
Вольм постоял у дверей еще мгновение и поспешил на кухню – рассказать слугам о наглеце, которого он вовсе и не хотел пускать, пытаясь объяснить, что хозяева завтракают и не принимают. Но тот оттолкнул его так резко, что аж об стену ударил! И ведь что удивительно – хозяин приказал стул наглецу подать. Все это следовало немедленно обсудить.
А гробовую тишину в зале прервал шелестящий звук откинутого капюшона и торжествующий голос:
-- Ну, что, выродки Барджана? Вы действительно думали, что я вас не найду?
Мужчина встал, резко оттолкнув стул, который упал у него за спиной, оперся обеими ладонями о стол и, слегка наваливаясь на собственные руки, как бы нависая над сидящими, продолжил:
-- Ваш отец много задолжал мне! И я пришел за долгом…
Гуруз, да, да, именно Гуруз, а не Рейг, смотрел на убийцу родителей с удивительным хладнокровием.
Не было той вспышки ярости, которую он испытал на дороге к храму, когда запустил камнем в ублюдка, сбившего фаранда Контеро. Напротив, юноша был холоден и собран, как никогда, просчитывая варианты с ничего не выражающим лицом.
«Вряд ли с ним много людей. Земли он удвоил, но взрослых детей у него всего пятеро. Две замужние дочери, Гульшат и двое сыновей, один -- сильно млаше меня. Значит, людей из стойбища он забрать не мог. С ним максимум семь, ну, десять воинов. Свою «правую руку» он наверняка оставил там, в Сарандане, следить за людьми и младшим. Без предводителя его шайка – ничто. Сейчас… или выбрать другое время?».
Гуруз не слушал, что именно говорит Джан, он решал самый главный для себя вопрос – «сейчас… или выбрать другое время?».
И когда он решил, то, продолжая сидеть с каменным, ничего не выражающим лицом, тихо-тихо, незаметно для чужих глаз, повел правой рукой по животу к своему левому бедру...
Джай айнур, массивной глыбой нависавший над столом, прервался на полуслове, как бы захлебнувшись, еще секунду постоял и рухнул, как-то неловко и нелепо подломив правую руку.
Тело на полу несколько раз дернулось и застыло – в левом глазу айнура торчала самшитовая рукоятка любимого кинжала Гуруза.
Глава 41
Глава 41
Когда в дверь вошел Джан айнур, привычный уже реальный мир как будто разбился на осколки. Шок был настолько силен, что первые мгновения она даже не понимала, о чем говорит это чудовище, явившееся из прошлого. Однако, в руки она себя взяла быстро и напряглась, пытаясь сосредоточиться на его словах – айнур был большой проблемой и эту проблему надо было как-то решать. Она внимательно вслушивалась в его речь, раскладывая по полочкам – он хочет денег – это решаемо, деньги есть, но вот стоит ли платить…
Он испытывает ненависть – это понятно, это опасно для семьи...
Додумать она не успела – Джан айнур покачнулся, продолжая смотреть на сидящую в конце стола семью стремительно мутнеющим глазом. Из второго глаза торчало что-то непонятное. Нариз не сразу сообразила, что это кинжал брата.
Джан рухнул на пол, скрывшись за углом стола, Нариз вскочила с кресла и слабо ахнула, но странно тяжелая рука брата надавила ей на плечо, и она испуганно и бессмысленно, неловко задрав голову, посмотрела на него снизу вверх.
Все происходило так быстро, что она не успевала сообразить – а что собственно нужно делать? С каким-то нервным удивлением она заметила, как встает с кресла Леон, не вскакивает, а именно спокойно встает, и, переглянувшись с Гурузом, делает странное движение рукой в сторону двери в холл. А ее брат, этот недоросль, понимающе кивает и, пройдя по обеденному залу, хладнокровно переступив через нечто, лежащее на полу, что она не видела со своего места, запирает дверь на задвижку.
Практически одновременно слева от нее щелкнул второй засов – Леон перекрыл вход прислуге из кухни.
Покряхтывая и неловко охая, поднялся со своего кресла отец и, тяжело опираясь на трость, доковылял до конца длинного стола. Рядом с фарандом остановился Гуруз, вернувшийся от двери, и к ним, аккуратно обогнув кресло с сидящей Нариз, присоединился Леон.
Мужчины рассматривали нечто лежащее на полу, и в общем-то Нариз уже понимала, что именно они рассматривают. Первым заговорил фаранд Контеро:
-- Хороший бросок, сынок – крови почти нет… Куда?! Не трогай! – прикрикнул он на нагнувшегося сына. -- Сперва нужно решить, как это убирать.
Нариз, чувствуя странную слабость, все еще сидела в кресле, но постепенно мир вокруг обретал реальность. Она заметила хмурое лицо Леона, который спросил, почему-то глядя не на отца, а на то самое нечто, скрытое от ее глаз:
-- Почтенный фаранд Контеро, а вы ничего не хотите мне объяснить?
Бритый старик, тяжело опирающийся на палку, вскинул голову и с какой-то странной иронией в голосе спросил:
-- Ридган Ронхард, вы желаете получить объяснения именно сейчас или это можно сделать немного позже?
Со своего места Нариз заметила, как напряженно вглядывается в лицо жениху ее брат. На несколько секунд в комнате повисла тяжелая тишина. А потом Леон, почему-то оглянувшись на нее, как будто пытаясь рассмотреть что-то в ее лице, глубоко вздохнул, развернулся к собеседникам и ответил:
-- Вы правы, фаранд Контеро.
Содержание дальнейшей беседы вновь вернуло ее в состояние нереальности. В целом она понимала отдельные слова – «ковер», «слуги», «эта падаль», «отвлечь», но общий смысл от нее как-то ускользал до тех пор, пока фаранд Контеро не доковылял до своего кресла, с облегчением вздохнув, уселся в него и, положив старческую суховатую руку на ее плечо, тихо и успокаивающе погладил:
-- Успокойся, малышка, все уже кончилось…
На другом конце стола замолчали заспорившие было Гуруз и Леон и почти синхронно повернулись к ним. А отец продолжал:
-- Нариз, сейчас ты выйдешь из комнаты, соберешь всю прислугу в доме и отправишь их чистить от прошлогодней листвы задний двор. В приличных домах там уже давно устроены клумбы, снег стаял, и скоро расцветут невинсы. А у нас… -- он сделала паузу -- ну, ты сама понимаешь, что в маленьком саду сплошной беспорядок. И не забудь прихватить с собой Гайса и Вольма – нам нужен свободный выход из дома. Соберись, детка, -- он снова погладил ее по плечу.
