Ольга Ильина - Последняя из рода Леер-2
Глава 19
Зак сидел на кровати в своей комнате и писал отчет. Как же давно он здесь не был? Успел позабыть, что значит быть обычным кадетом. Прошло несколько дней, а ему казалось, что все случилось только вчера. Его магия вернулась именно тогда, когда была нужна. Он не знал, чудо это или просто пришло время его организму полностью восстановиться. Когда появились ищейки, все уже было кончено. Он, как и планировалось, сам убил главаря. Жалел ли об этом? Чувствовал ли те перемены в себе, когда отнимаешь жизнь не просто в бою, а глядя прямо в глаза? Все, о чем говорила тьма. Нет. Тогда в его душе был только страх, что он не успеет. Что что-то навредит Жанне. Но все обошлось. Они выжили. Что дальше? Он хотел закончить учебу. Побыть с Жанной и больше не думать о политике, предателях, убийствах и всем прочем. Он устал. Почти забыл, каково это, быть обычным. Сейчас он хотел наверстать.
В комнату постучали. Зак взмахнул рукой, и дверь открылась. Надо же, он и не думал, что так скучал по магии. На пороге стояла Жанна, в нерешительности переступая с ноги на ногу.
- Привет, - проговорила она и буквально утонула в его нежном взгляде. Кинулась к нему, но резко остановилась, страшась своим напором причинить боль. Он ведь не до конца оправился. Синяки все еще оставались синими, а переломанные ребра давали о себе знать при каждом вздохе. Но он сам закончил за нее. Схватил за плечи и повалил на кровать, чтобы подмять ее под себя и, не смотря на боль, раствориться в таком желанном поцелуе. Она млела от каждого прикосновения и таяла, как масло на сковородке. Внезапно ей стало тесно в своем платье, да и на нем было непозволительно много одежды. Но стоило расстегнуть рубашку, как она пораженно застыла. Как же сильно ему досталось. Она не стала медлить и поцеловала каждый синяк на его груди, каждый еще не до конца заживший порез. Хотелось большего. Обоим. Поэтому она смела на пол все его бумаги и принялась расстегивать ворот платья…
- Кхм, я вам не помешаю? – раздалось на пороге, когда она уже успела расстегнуть последнюю пуговицу. Зак взмахнул рукой и дверь захлопнулась прямо перед носом ухмыляющегося Нила, а они продолжили то, на чем остановились.
Но, незваный гость не желал понимать намеков.
- Жаль вас прерывать, конечно…
- Ты рискуешь превратиться в жабу, - ответил Зак и снова поцеловал податливые губы девушки.
- Это важно.
Он простонал. Оторвался от ее губ, провел по обнаженным плечам, обласкал взглядом тело и укрыл девушку одеялом.
- Не уходи.
- Я скоро. Только прибью этого настырного идиота и вернусь.
- Я буду ждать, - ответила она и выставила обнаженную ножку из под одеяла.
Он снова простонал и отвернулся. А ее кольнуло что-то. Стало так тоскливо. Она видела, как он уходит и понимала, что не сможет больше так спокойно на это смотреть. Когда-то ей казалось, что она справится с этим. Будет спокойно ждать его, но сейчас до нее дошло. Это выше ее сил. Его задания, исчезновения на полгода, рискованные операции, постоянный страх, что он не вернется, ожидание. Она не сможет так жить. Как бы сильно не любила. Это просто убьет ее, убьет любовь. Наверное, только сильные женщины могут годами сидеть дома и ждать своих мужей. А ей хотелось всегда быть рядом. Быть с ним. Она не была сильной. Ни тогда, ни сейчас и не станет сильнее в будущем. Это стало мучить ее. Каждый раз, когда его вызывали. Каждый раз, когда оставалась одна. Но и сказать ему то, что чувствовала, что жгло ее, пока не могла.
* * *
За последние две недели кабинет Вельгора стал так же хорошо ему знаком, как учебные классы в корпусе. Он почему-то участвовал во всех допросах, всех совещаниях, которые организовывал Вельгор. И, что удивительно, его мнение было интересно им. Они спрашивали, обсуждали его идеи, соглашались и отвергали их. Заказчик, которого убил Гром, оказался Ладлен Цепеш. Тот самый кузен Тимки. А вот зачем ему понадобилось убивать Корина? Приходилось гадать. Семья Цепешей оказалась в опале. Всех допрашивали. Даже Арайю, бабушку Тимки. Зак был рад повидаться с этой стойкой, сильной женщиной. Но видел, что и сейчас ей нелегко переживать утрату любимого внука. А когда она сказала, что была рада письмам Зака, он насторожился. Потому что ему и в голову не приходило ей писать.
- Простите, но почему вы решили, что это я?
- Как же? – удивилась женщина, - На письмах было твое имя.
- А вы не могли бы мне их показать?
Арайя снова удивленно посмотрела на него, но кивнула. А на следующий день он уже держал в руках двенадцать писем. Там не было ничего важного. Только рассказы, маленькие воспоминания о Тимке. О них всех. Это поразило и удивило его. Поразило тем, насколько точными были воспоминания. Только они семеро знали то, что описывалось в письмах. Тиана, Рилан, Милава, Медея, Тимка, Аура и он сам. А удивило то, что он этих писем не писал и был совершенно уверен, что Милава тоже не писала. Тогда кто? Обратного адреса не было, но он мог проследить, какой почтальон их доставил и на каком почтампе их получали. А там, глядишь и до источника добраться можно. Он снова вернулся в мыслях к предателю. Снова часами рассматривал зашифрованные записи. И чем больше он думал, тем сильнее хотел узнать, наконец, что же случилось на злосчастной поляне.
Он пришел со всем этим к Миле, но она была странно взбудоражена просьбой отца немедленно приехать. Однако, выслушала его и сама рассказала невероятную историю о деньгах матери Медди, якобы отправленных от ее имени. Это еще больше все запутало. Он никак не мог понять, но и просить Милу задержаться, показать Майку воспоминания он не имел права. Они договорились встретиться после выпуска. В день третьей годовщины. Много говорили. Она радовалась, что магия вернулась. Даже намекала, что он снова может стать магом. Ему приходила эта мысль в голову. Вернуться к магии, но перечеркнуть эти три года без нее, он уже не мог. Поэтому решил закончить обучение, а там решить, как жить дальше. К тому же теперь их было двое, и он не мог принимать такие решения в одиночку.
* * *
Милава ходила из угла в угол в глубокой задумчивости. Отец прислал срочный вызов, но не пояснил, зачем. И это пугало ее. А еще Яр. Он долго молчал, когда она рассказала о просьбе отца. И опять, при взгляде на него, возникало плохое предчувствие. Расставаться было тяжело, но еще тяжелее стала первая ночь дома. За все это время она так привыкла к нему, к его рукам, губам, желанию, что он в ней пробуждал, что без него было тоскливо и одиноко как никогда. Мама заметила. Промолчала, а вот отец что-то скрывал. Он не стал ей говорить вечером, но утром буквально убил своей новостью.
- Что сделал Лестар?
