Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
Без цвета рисунок, конечно, не такой эффектный, как мог бы быть, но, если присмотреться, вполне можно опознать, кто есть кто. При взгляде на этих двух обитателей помойки становилось ясно, что они друзья не разлей вода и возвращаются с какой-то пьянки или охоты.
Полюбовавшись на этих хвостатых типов, я убрала рисунок в папку и отодвинула ее от себя. Снова положила голову на руки и задумалась, что же мне дальше делать и как жить.
Как вошел Акир, я не слышала. То ли задремала, то ли он умудрился сделать это абсолютно бесшумно, но муж застал меня врасплох.
– Алеся, что случилось?
– Что?! – Я аж подпрыгнула на стуле, стукнувшись при этом коленкой о столешницу.
Командор спокойно прошел и сел рядом со мной. Я уже смирилась с его постоянными приходами и даже перестала прятать второй стул. Лучше уж пусть стоят два стула, иначе кому-то из нас придется сидеть на постели.
– Вы меня напугали, командор, – сообщила я, выдохнув.
– Алеся, скажи мне, что не так? – Акир взял меня за руку и ласково сжал.
Несколько секунд я смотрела на него, а потом решила спросить:
– Командор, скажите честно. Вы тоже считаете меня гулящей девкой?
– Что? – опешил ниоки.
– Нет, ну правда. У меня на лбу написано, что я мечтаю о любовных похождениях? Или вы так думаете только потому, что я бывшая «гаремная девочка» и успела побывать в борделе?
– Алеся, что за бред ты несешь?! Я не считаю… не думаю так о тебе!
– Ну почему – «бред»? – печально спросила я, глядя в зеленые глаза. – С чего-то же приходят вам в голову мысли, что я склонна к промискуитету.
– А это еще что такое? – Брови командора поползли вверх.
– Беспорядочные половые связи со многими партнерами, – тоскливо вздохнув, пояснила я.
Акир некоторое время таращился на меня, явно не понимая, с чего вдруг я затеяла этот разговор. Потом сделал выводы и прищурился.
– Это Риот тебя так назвал?
– Нет, так он меня не называл. – Я забрала свою ладошку, переплела пальцы рук и положила на них подбородок.
– А как он тебя назвал?
– Никак, – ответила чистую правду.
– Не расскажешь? – Ниоки дернул ушами, а его хвост сердито хлестнул по полу.
– Ох, да разбирайтесь вы со своим другом сами между собой. Не впутывайте вы меня, бога ради! Не собираюсь я… – и замолчала, только махнула рукой. Что толку-то сотрясать воздух.
Командор буравил меня взглядом и нервно постукивал когтями по столу. Потом ему это надоело, и он, пододвинув к себе папку с рисунками, раскрыл ее. «Черт!» – апатично подумала я, не делая, впрочем, попытки отобрать рисунок или смутиться. Устала я как-то от всего этого…
– Занятно, – вырвался у Акира смешок, когда он рассмотрел обоих котов. – Можно я подарю это Риоту?
– Валяйте, – ответила флегматично. – У него появится уважительная причина оторвать мне голову уже сейчас.
– Я разберусь с этим, Алеся. Обещаю!
Неожиданно Акир одним гибким движением встал и, зайдя мне за спину, положил обе ладони на мои плечи. Я дернулась, выпрямилась и застыла, не зная, чего ожидать.
– У тебя голова не устала от прически? – озадачил он странным вопросом.
– Устала, конечно. Я просто не успела распустить волосы, – ответила осторожно.
– А зачем же ты тогда их так закрутила? – Большая ладонь осторожно провела снизу вверх по моему затылку, заставив поежиться.
– Вы же сами приказали не ходить с распущенными волосами. А коса надоедает.
– А можно я разберу эти «ушки» и расчешу твои волосы? – Мне показалось или в голосе ниоки прозвучало смущение?
– Эм-м… – промямлила я.
– И говори мне, пожалуйста, «ты». Мне казалось, вчера мы нашли общий язык, а сегодня опять нужно начинать все сначала.
Не дожидаясь, пока я опять что-нибудь промычу, Акир начал без предупреждения вынимать шпильки из моих волос и складывать их на стол. Разобрал оба пучка, расправил волосы на спине и спросил:
– Где расческа?
– В ванной, – растерянно призналась я.
Командор быстро принес требуемое, а я сидела и в ступоре хлопала ресницами. Что при этом чувствовала, понять не могла. Удивление, граничащее с изумлением. Робость. Немножко страха. И еще… некоторую долю восторга. Просто… это было так странно…
– Сиди спокойно, – наклонившись к моему уху, прошептал командор. – Я немного помассирую тебе кожу головы, а потом расчешу волосы.
– А… – хотела я спросить, с чего вдруг мне такое счастье привалило.
– Давно хотел прикоснуться к твоим волосам. Ты даже не представляешь, как они манят… – тихо произнес Акир и действительно принялся кончиками пальцев массировать мне кожу головы.
О-о-оу… Оказывается, это та-а-ак приятно! Я даже глаза закрыла и перестала бояться. А потом ниоки долго расчесывал мои волосы. Перебирал прядки, пропускал их между пальцев, осторожно проводил по ним расческой. Судя по его мечтательному виду, мы оба получали несказанное удовольствие от этого процесса.
Я, правда, после столь тщательного расчесывания сидела в пышном оранжевом облаке, так как волосы распушились и встали дыбом. Но, похоже, смущало это только меня.
– Если ты пообещаешь, что не позволишь прикасаться к своим волосам никому, кроме меня, то я отменю приказ всегда собирать их в прическу, – тихо сказал мой как бы муж и, поднеся несколько прядей к лицу, вдохнул их запах. – И еще, ты разрешишь мне их расчесывать и делать тебе массаж головы. Я ведь понимаю, как тебе тяжело с такой гривой.
– Ладно, – растерянно согласилась я. – А можно я их укорочу?
Помня о своей неудачной попытке отрезать косу, я уже не пыталась больше этого делать. Но желание избавиться от такой длины волос никуда не делось.
– Ни в коем случае! Пожалуйста! – Тут Акир издал смешок и сказал то, от чего я окончательно обалдела: – Считай меня фетишистом, если хочешь, но я от твоих волос в сущем восторге.
Я нервно хихикнула. И правда – хвостатый фетишист. Обнюхивает меня постоянно, я же не слепая и вижу, а теперь еще и от волос моих тащится. Кошак, он и есть – кошак. А еще вдруг пришло осознание: Акир совершенно точно хочет, чтобы наш брак из фиктивного стал настоящим. Непонятно только, зачем ему это. Я ведь не ниоки.
– Акир, – тихонько позвала я командора. – Зачем я тебе?
– Потому что я – кот. Судя по твоему рисунку, драный, – фыркнул он и продолжил: – А ты моя маленькая мышка. Ты знаешь хоть одного кота, который может отказаться от мышки, которую считает своей?
– Н-ну… – помялась я, так как признавать факт, что коты действительно ни в жизни не откажутся от мышки, не хотелось. Только не стоило забывать, что коты этих мышек сначала заигрывают до смерти, потом съедают, а косточки выплевывают. Так что сравнение было явно не в мою пользу.
