Елена Нестерова - Рай?! или Из жизни обычных волшебников
О, как там было чудесно! Маленький домик и садик, и виноград в палисаднике с крупными ароматными гроздями. Запах стоял такой силы, что я не удержалась и сорвала гроздь. С первым укусом на мой язык пролился глоток самого величайшего наслаждения за время, проведённое в Раю. Этот виноград на фоне всех придуманных декораций был настоящим, более настоящим, чем те бананы и даже моё вино в неистощаемой бутылке. Хотя вкусы их были похожи.
– Бог велел тебе прийти сюда? И привезти меня? – уже смело и громко спросила я. Страх прошёл мгновенно, стоило мне проглотить ягоду.
– Да! Именно сюда! Он здесь живёт!
Мы постучали в дверь, но нам никто не открыл, и тогда мы вошли сами.
Удар был такой силы, что мне показалось, словно моё тело вогнали в землю, и когда я упала, то мои руки коснулись чего-то тёплого и вязкого. Я мельком увидела на полу Александра с перерезанным горлом и потеряла сознание…
Это продлилось совсем недолго. Когда я открыла глаза, то уже не чувствовала боли, а парила над своим истерзанным телом, с жалостью рассматривая свой проломленный череп.
– Это тело потеряно навсегда! – печально сказала я и обернулась. Чуть поодаль, касаясь моей туманной руки, зависла между полом и потолком, другая душа, хрупкая, тонкая, как тростинка, со скромным, потухшим взором.
– Кто ты, дитя моё?
– Я – это вы! Вы стали мною, разве вы не помните?
– Ах, да! Помню, конечно. Год назад на Патриарших. Мы попрощались и разошлись. Ра направился в свою берлогу, так он называл этот мир, а я вселилась в эту девочку и совсем бы забыла кто Я, если бы не её страсть к бумагомаранию. Этот роман позволил мне стать реальной, и вот результат, её душа истощена, зажата. Сама того не желая, я поступила с ней отвратительно и совершенно недопустимо для Феи Любви. Нужно было что-то предпринять…
Душа Александра плакала в углу комнаты, и мне пришлось прерваться, чтобы поговорить с ним.
– Ты вёл меня сюда, чтобы убить?
– Нет, Госпожа! Бог сказал, что настоящий «Светоч» – это ты.
– И твой Бог – Макс?
Александр низко опустил голову и безмолвно завис, покорившись судьбе. И тут я увидела Макса. Всё это время он был в комнате и с интересом наблюдал за тем, как мы растеряны и беспомощны.
– Что, госпожа Фея, неприятно быть мёртвой, и любимый на помощь не приходит… И не придёт, не жди! Он тоже мёртв!
Я позаботился об этом.
– Так что тебе нужно?
– Глупая Фея, мне нужно, чтобы вы обе были мертвы и больше ничего. И тогда я смогу управлять этим миром с помощью «Божьей искры».
– Макс, ты безнадёжно глуп. Ты даже не знаешь, что в этом крошечном светящемся шаре…
– Знаю! Там власть и сила!
– Ошибаешься! Там крупинки разума для всего человечества. Пылинки любви, дарованные нам Богом, как последний шанс.
– Ты лжёшь!
– С какой стати? Будучи в теле этой милой девушки, я не знала истины, но теперь ты говоришь с Сол, с настоящей Сол, которая обладает силой, даже не имея человеческого тела.
– И что же ты можешь? Ты всего лишь облако…
И он подошёл к окровавленному телу на полу.
– Ты даже не сможешь защитить её.
И с этими словами он взял нож и распорол живот лежащей на полу девушке, и достал оттуда окровавленный шар. Он гордо поднял его над головой, и капли крови упали ему на лицо.
Душа несчастной – закрыла лицо руками, чтобы не видеть всего этого ужаса, и тихо заплакала.
– Вот и всё, Сол, шар у меня. Всё это время, с нашей последней встречи, он был в тебе. Когда ты потеряла сознание, я заставил тебя проглотить «Светоч». Если бы меня поймали, то наверняка бы отобрали шар, а меня, в лучшем случае, связали бы по рукам и ногам, а в худшем – просто бы прихлопнули, а так он был в полной сохранности. Не могла же ты украсть его сама у себя.
Я понимала, что времени у меня слишком мало, и решила пойти на хитрость…
– Хорошо, ты получил, что хотел, и станешь править этим крошечным Раем, так начни своё правление с милости…
– С какой ещё милости?
– Подари жизнь этой хорошенькой девочке. Она тебе ещё пригодится. Она – единственная достойна тебя по уму и красоте.
– Нашла дурака! Я её спасу, а значит, и тебя!
– Вовсе нет! Я уже отделилась от тела и не смогу войти в него вновь без помощи Ра, а его здесь нет.
– Ну, хорошо, уговорила. Она мне всегда нравилась, то есть, ты нравилась. Но это неважно. Если она выживет, то, думаю, не будет полной дурой, иначе её бы не выбрали носителем твоей души.
– Тогда давай поспешим и спасём девушку!
Он поднял её с пола и положил на стол, смахнув с него всё, кроме шара. И мы начали осмотр…
Рана на голове была неглубокой, кость не задета, и, отстригнув прядь волос, он обработал рану. Нашлась и иголка с ниткой. Я приложила свою ладонь к ране на животе, и она начала постепенно стягиваться, словно собирая все внутренности в нужном порядке. Максу оставалось сделать несколько стежков на животе и два на голове.
– Теперь отойди, я должна подлечить её.
Я отдала этому телу всё, что могла. Гибель этой девушки была на моей совести, а этого я не могла допустить. Когда её щёчки порозовели, я поманила к себе растерянную душу, висевшую в уголке…
– Иди сюда! И ложись так, как лежит твоё тело.
– А Вы? Как же Вы?
– Я умирала и воскресала тысячу раз, но сейчас это твой шанс – жить.
Она повторила точь-в-точь, что я ей велела. И когда её душа погрузилась в тело, оно вздрогнуло и сделало первый вздох.
– Как её зовут? – спросил Макс.
– Я не знаю…
Мне было очень стыдно не знать, как её зовут. Но это было так!
– Хорошо, дождёмся, когда она очнётся, и спросим. Она-то должна знать?
Глава 19. Мир под названием «Розовый Остров»
Потянулись дни…
Тело Александра Макс выбросил в воду. Ему я уже ничем не могла помочь. Он прожил такую сложную, трагичную жизнь и закончил свой земной срок так нелепо, с перерезанным горлом в зелёной пучине океана.
Наша подопечная восстанавливалась очень быстро, а я слабела. Через неделю она села на кровати и попросила воды. Макс незамедлительно выполнил её просьбу, и было видно, как его глаза засветились радостью. Она всё больше и больше нравилась ему. От нечего делать он часами вглядывался в её лицо, а его сердце невольно наполнялось странным, незнакомым для него чувством.
Ах, если бы он знал, в чём сила Феи Любви, даже бестелесной!
Очень мягким голосом, так не свойственным ему, он спросил:
– Как тебя зовут, дорогая?
